Пещеры на окраине Готы

В глубине души от экспедиции епископ ждал именно этого – что его способный ученик наконец примет решение. Бенедикт не хотел давить на него, предоставляя молодому человеку выбор, понимая, как он важен, тем более в таком молодом возрасте, когда кажется, что все дороги перед тобой открыты. И все же настоятель надеялся на то, что вера в Симоне укрепится и позволит ему сделать выбор в пользу Ордена. Такие, как этот мальчик, буквально рождаются, чтобы стать искателями знаний, и теперь епископ убедился, что не ошибся в этом.
Бенедикт с улыбкой посмотрел на юношу:
- Всему свое время, мой мальчик. Теперь свитки и книги никуда не денутся от нас. Как только их доставят в обитель Ордена, можно будет приступить к изучению. Еще не приняв окончательное решение, настоятель не стал озвучивать предположение о том, что Симона в момент доставки свитков в обители может и не оказаться. В конце концов экспедиция к Источнику тоже могла очень многое дать Ордену.
- Но принять тебя в наши ряды я могу сейчас, как только мы закончим с погрузкой. В одном из древних свитков сказано, что природа есть – первый храм Его, ибо является созданием Всеединого, и что для истинно верующего не должно быть ограничений в месте вознесения молитв.
Сказав это, епископ оставил молодого человека наедине со своими мыслями и продолжил помогать с книгами и свитками. Еще через полчаса все было кончено. Адепты Ордена собрались на поляне, и Бенедикт снова заговорил.

- Братья мои, прежде чем мы отправимся в путь, я хочу сделать еще кое-что. Один из нас принял решение разделить с нами не просто этот поход, но и свою жизнь. Симон, мальчик мой, подойди.
Я горжусь тем, что ты принял решение посвятить свою жизнь служению Всеединому и Знанию. И я надеюсь, что ты будешь достоин звания адепта Ордена Искателей Чистого Знания.
Епископ начал читать классическую молитву с просьбой принятия послушника в ряды Ордена и истинных служителей Церкви, а монахи подхватили ее. Лесная поляна превратилась на какое-то время в храм Всеединого, а молчаливые деревья в лучах закатного солнца горели, как огромные свечи. Когда последние слова молитвы были произнесены, Рихард подал Бенедикту сложенную белоснежную рясу, и настоятель жестом попросил Симона опуститься на колени.
- Готов ли ты, Симон, отринуть мирское, надеть белую рясу и вступить в ряды Ордена Искателей Чистого Знания? Обещаешь ли ты чтить заветы Всеединого и Устав Ордена, посвятить свою жизнь служению Господу нашему и Ордену?
Это был самый ответственный момент, и на поляне воцарилась тишина. Даже птицы, казалось, стали петь тише, а ветер и вовсе замер в ветвях деревьев. Все ожидали решения юного послушника.

Имперский тракт.

Кейлин пожала плечами. Не говорить же, что по себе меряет, и она церковников не любит. Впрочем, у архонта вообще с любовью были значительные проблемы. Ни семьи, ни друзей, ни дома – научишься тут любить не людей, а скажем, лошадей, потому что они путешествуют с тобой, или совсем уж что-то другое из разряда вещей и понятий еще более простых – хорошо заточенный меч, подогретое вино с травами, солнечные утра в постели с хорошим мужиком. Последнее, кстати, вполне себе относилось к Вацлаву, только постели были не совсем по их части. Зато утра присутствовали и многие из них были солнечными. А еще мокрыми от росы и включающими отряд солдат и комаров, что радовало уже куда меньше.

Не радовали и слова Вацлава.
- Оружие тупится, ломается и его списывают, когда оно перестает быть полезным, - покачала головой Кейлин. Райдер, помнится, тоже как-то называл архонтов живым оружием, только вот вкладывал в эти слова совершенно другой смысл. В случае с Вацлавом оружие держали в руках, а для Серой капитан стал аналогом… ножен. Не для этого ли Рейнеке отправил их вместе и вообще всячески не препятствовал их…хмм… дружбе? Архонт удерживала Вацлава от глупостей вроде утопления в луже поглубже, чем эта речка, а Лец останавливал Эртон от этого самого «бросить все и уйти». Некоторое время назад Серой стало очевидно, что понять они друг друга не смогут никак… И все равно она осталась. Какой-то особый вид мазохизма, вероятно, или архонт просто слишком устала от одиночества. Настолько устала, что наплевала на свои собственные принципы, стремление к вечному-благородному и даже (!) желание убивать каждого ария, встреченного на пути. Сколько их уже было с тех пор, как они с Вацлавом снова встретились? И все ушли целыми и невредимыми. Аж от самой себя противно. Эскорт для церковников. Тьфу. Плюнуть и растереть. Райдер увидел бы – удавил ее голыми руками, и был бы прав.
- Еда должна быть уже готова, наверное. Иди, я подойду чуть позже, - сказала девушка, поднимая с земли один из камушков и бросая в реку. Теперь в луже хотелось утопиться самой, но Кейлин мужественно терпела. Просто нужно было подумать. Наверное.  Проблема была в том, что единственные мысли, которые Серая могла надумать, никоим образом не скажутся положительно на ее душевном равновесии. Впрочем, о том, есть ли у нее вообще душа, пусть рассуждают церковники.

Наёмник вскоре привык к скоростным движениям, включая интуицию и используя дымящуюся палку для определения направления полёта нежити. Можно сказать, что делал он это с чувством, с толком, с расстановкой, лишая айзюнов их преимущества в невидимости. Вот только никак не получалось лишить в скорости, так как меч наёмника просто не успевал за ними, рассекая пустоту. Впрочем, один раз Ларгре попал и, возможно, проверять не было времени, убил айзюна, вдарив по нему мечом с разворота на 360 градусов, благо, тлеющее палено в правой руке, а меч в левой, да ещё благо, что обоюдоострый. Но один он вряд ли с этой сворой совладает, равно как и убежит.
Но, видимо, мысли имеют свойство становиться материальными. Появилось неожиданное подкрепление, увы, не из их шайки, а из другой. Ужасно жаль, если честно. Свои-то не убьют до дележа, а эти могут и убить сразу же. Но коли они сражаются с айзюнами, да ещё и вполне грамотно, не то, что Шанаро, который вообще впервые нежить встретил и действовал не слишком грамотно, то надо им не мешать. Тем более, что столб пепла выделил оставшихся и стало проще защищать себя от нападения духов, которые к нему, к тому же, уже и не приставали. Ну и ладно. Приоритеты, конечно же, наёмник сменил. Без щита тут делать нечего.
Контролируя все 360 градусов окружения, он постепенно, спиной, отступал к лошадям. Головню наёмник выкинул за ненадобностью, а меч был взят двумя руками, во избежание выбивания. Его кляча была ещё жива, да и кому она вообще нужна? Даже Смерть решила ей побрезговать. Ну и ладно, будет на чём ездить некоторое время. Сняв с лошади свой щит и шлем, он надел на левую руку щит и пристегнул к доспехам цепочкой шлем, чтобы можно было быстро его надеть на голову. Хотя, салад был не слишком уж хорошим шлемом, другое дело какой-нибудь глухой шлем или бацинет с забралом. Но это слишком дорого.
Итак, Шанаро стоял в стороне от схватки, лицом ко всем гостям, что наёмникам, что добиваемым ими айзюнам, держа щит перед собой, чтобы случайная стрела не попала куда не надо. В бой, конечно же, он вступать и не думал. Сыча и Рыбу искать тоже. Ситуация, по его мнению, осложнилась в несколько раз. Зачем наёмники начали спасать их? Уж явно не за тем, чтобы прирезать. Деньги? Возможно, но маловероятно, нечего с такого отряда брать, кроме снаряжения. Помощь? Ага, вон какой у них отряд, это ещё кому помощь нужна. Информация? Вполне возможно. Сыч много знает, вон как много болтал. Значит нужно найти Сыча. И, если говорить откровенно, свалить отсюда. Потому что их могут прирезать сразу же, как только захотят или сочтут бесполезными. Печально, но правда.

Пещеры на окраине Готы
Итак, Симон был воодушевлен. Эмоции от произошедшего наблюдаемого им чуда еще не улеглись, вперед была перспектива изучить все найденное в этой древней пещере, и как оказалось - его смогут принять в Орден здесь же. Не нужно было долго ждать, не нужно было соблюдать излишние формальности, которые мало имеют общего с настоящей верой. Ответ Его Преосвящества поселил в душе молодого Данбара волнение, ранее еще не испытанное. Он ощущал удивительное духовное единение с учителем, произнесшим то, что было же его собственным духовным пониманием веры, не важно где, не важно в каком месте ты обращаешься душой и мыслью к Всеединому.
Также теперь он ясно ощущал некоторую границу, грань, предел, к которому  подошел. Переступив эту черту, сделав шаг - он начнет новую жизнь. Новая жизнь казалась ему теперь чем то запредельно прекрасным, она будет посвящена не только учению, не только познанию, которое, несомненно, было очень важным и желанным, но также и служению Всеединому и Чистому знанию. Закончились его метания и сомнения, и принятое решение приносило легкость, радость и покой.
Наконец, они закончили погрузку и аккуратно все зафиксировали, что бы ценные документы не были повреждены в долгом пути и доставлены со всей аккуратностью и должной осторожностью.
В конце все собрались на поляне, и послушник понял что наступает самый важный момент его жизни. Он перестает быть послушником и становится совсем другим. Он наконец принимает свою судьбу, следуя единственно верным для себя путем, путем, который был ему предназначен от рождения. Когда нибудь его родители будут им гордиться, если узнаю о нем. Данбар лишь мельком подумал о родителях, и забыл о них. Был закат, члены Ордена стояли в едином порыве, солнце опускалось за горизонт, и яркий свет его пробивался сквозь ветви. Симон видел в этом определенный символ, таким же был свет его души его стремления и желания, его свет, который он не потратит напрасно, отдаст служению, познанию, всеобщему благу.
Он молился вместе со всеми, впервые отдаваясь молитве целиком и полностью, не испытывая отторжения и неприятия, находясь вместе со всеми в этом процессе. Молитва была окончена и по жесту Учителя Данбар опустился на колени. Наступила тишина, Симон стал говорить, не стандартные слова, а те, что шли из души:
- Я готов отринуть мирское, надеть белые одежды  и стать адептом Ордена Искателей Чистого Знания. Я отрекаюсь от всего мирского и прошу разрешить мне посвятить свою свою жизнь служению Всеединому Господу нашему,  нашему Ордену, Чистому Знанию вместе со всеми вами. Я клянусь хранить и искать знание, следовать пути познания и служения миру, созданному господом, и Ему. Клянусь посвятить этому всю отпущенную мне жизнь и не хочу судьбы иной.

Тишина звенела. Только сердце молодого Данбара своим стуком нарушало эту тишину в его голове. Он этого не ощущал, всем своим существом ожидая решения Его Преосвящества. Симон стоял у иллюзорной черты, и терпеливо ждал возможности пересечь ее.

Отредактировано Симон Данбар (2014-02-01 21:39:21)

Лес у Имперского тракта

Так и не встретившись в близком контакте с айзюнами, Шанаро практически сразу же заметил их исчезновение. Всё же, когда стоишь в стороне и наблюдаешь, то видишь больше, чем если ты в центре боя. Он увидел и Сыча, и Рыбу. Живые. Это хорошо, особенно то, что Сыч жив, а то как без него-то? А затем произошла неожиданная вещь - вернулись свои. День неожиданностей. Но то ли ещё будет. Наёмник был уверен, что легче не станет.
Не отпуская ни щит, ни меч, он подошёл к Сычу на расстояние удара меча. Если он начнёт говорить лишнего, то он его стукнет. Не на смерть. Хотя, конечно же, может и перебивать его не будет. Он надеялся, что Сыч за так ничего не расскажет, никого не выдаст и вообще знает, что надо делать. Всё же, мало ли его айзюны как напугали и вывели из себя. Но если он не потерял голову от страха, который уже должен отпустить, то тогда всё будет хорошо. Относительно хорошо. Потому что всё уже сильно осложнилось. Но мир, видимо, любит равновесие, ибо как осложнилось, так и облегчилось. На отряд новоприбывший прибыл отряд свой. Вот только смогут ли лихие ребята победить отряд хороших наёмников? Хороший вопрос.
Сам же Шанаро стал чем-то вроде статуи возле Сыча. С оружием в руках он мог показаться и личным охранником, что тоже верно. Сыч обещал ему богатство, так что, за Сыча хоть сейчас драться. Конечно же, если только будет необходимость и не будет другого пути. Расставаться с жизнью не хотелось, да и вообще, расставаться хоть с чем-то своим не хотелось. И так ничего нет, так ведь ещё что-то отбирают. Наглость. Наёмник про себя усмехнулся и посмотрел на свои доспехи. Изношенные, поцарапанные, но ещё живые и спасающие жизнь в критических ситуациях. А затем посмотрел на "гостей". Выглядели они гораздо лучше, нежели он. Также Ларгре не сомневался в их мастерстве... Но вот кто эффективней машет мечом ему бы хотелось узнать. Без кровопролития, желательно. А то начнётся тут серьёзная бойня и вряд ли кто останется в выигрыше.
В своём мастерстве наёмник не сомневался ни капли, что было залогом к успеху, так как сомнения подкашивают война, заставляя того проигрывать даже самую пустяковую схватку. Поэтому, в случае чего, можно было бы решить некоторые конфликтные вопросы дуэлью. Шанаро отметил, что айзюны расшевелили его и теперь хотелось действий, боя и прочих физических нагрузок. А когда этого хотелось, то он становился агрессивным, но, конечно же, головы обычно не терял. Записать во враги сейчас он был готов любого из гостей. Пусть только что не так скажут, сделают, подумают.
Он вдохнул и выдохнул. Не время.

Имперский тракт

Настроение у Кейлин было…препоганейшее. Дорога, по крайней мере большая, по которой смогли бы пройти груженые телеги, и которая направлялась бы в сторону монастыря Ордена, была только одна, да и указания как гвардейцам, так и монахам, видимо, были даны самые четкие – Рейнеке постарался. Вряд ли Лис допустил бы, чтобы столь ценный груз пропал по дороге. В добросовестность служителей Церкви, Серая, кстати, тоже не слишком верила – станется с них продать-заложить-проиграть полученное добро. Редкие экспедиции могли похвастаться таким успехом, от пропажи пары покрытых пылью книжек и десятков свитков никому плохо не станет – вот руководство обычного среднестатического монаха. Если он, конечно, не фанатик. Об этом Ордене Искателей Кейлин знала постыдно мало – на слуху ни у кого он не был уже лет сто, и вообще ходили слухи, что предприятие его захерело – простой люд к знаниям не стремился, а у аристократов были арии, обученные ничем не хуже церковников.
Магов Кейлин не любила, монахов тоже. От встречи с магами-монахами и вовсе ничего хорошего не ждала. Закономерно, надо полагать. Будь ее воля – оттягивала бы момент как можно дольше. Но командовала тут не она. Вообще над гвардейцами главный был Вацлав, как старший по званию… Архонт же за неимением звания просто предпочитала вести все мало-мальски важные разговоры исключительно с глазу на глаз с капитаном.
Последний разговор из памяти выкинуть хотелось. Ни к чему оно. Вечерело, поджившая рука противно ныла, значит, вечером или ночью может быть дождь.  Впрочем, временами она просто болела. Наверное, из вредности. Кейлин хотела было поделиться с ехавшим рядом Вацлавом своими соображениями на тему того, что сегодня уже вряд ли что-то произойдет, как на небольшом холме в пределах видимости появилась некая процессия. Двигалась она не слишком быстро, но наличие телег и ярко-белые одежды некоторых всадников (глупо – неудобно же!) говорили о том, что это как раз орденцы.
Гвардейцы двинулись быстрее, но Кейлин чуть придержала коня и сейчас Вацлав обгонял ее на полкорпуса. Официальным лицам проще встречаться что с магами, что с монахами – относительно будущего отношения к себе Серая иллюзий не питала.

Их заметили – от группы орденцев отделились три всадника – двое из них оказались мужчинами в годах, еще один – совсем юношей. Лошади остановились в нескольких метрах от гвардейцев.
- Добрый вечер! – первым начал один из орденцев, - Да осенит Всеединый вас своим благословением. Я – епископ Бенедикт Карийский, глава Ордена Искателей Чистого Знания. Мы ждали встречи с вами, - пафосно провозгласил монах, заставив Кейлин поморщиться. Конечно, на разбойников гвардейцы не походили, двигались целенаправлено, но откуда ему знать, что пришли именно для встречи с Орденом? Самонадеян или непроходимо глуп? Второе вряд ли – иначе подъехали бы все вместе. Да и мечи, висевшие на поясах у мужчин говорили о том, что путешествовать им как минимум не впервой.
Разговор Кейлин предоставила Вацлаву – от монахов веяло магией, сильно…но, к удивлению девушки, не так, как от ариев. Слухи об обретении церковниками силы оказались не только слухами, и теперь, видимо, для политиков начнется самое интересное.

Имперский тракт

Вот и переступил Симон черту, грань, отделявшую его прошлую жизнь от жизни новой. Теперь все стало по иному, теперь он вошел в открытую дверь и новый мир принял его. Теперь его друзья по Ордену стали настоящими братьями, теперь он один из них и жизнь его посвящена настоящему служению Чистому знанию и Всеединому. Невероятное ощущение обретения подлинного смысла бытия, покоя, умиротворения, легкости и духовного единения с братьями и наставником поселилось в Симоне, как ему казалось, навсегда.
В первую очередь после посвящения он облачился в белоснежную рясу с пентальфой на груди. Эти белые одежды очень многое теперь значили для него, они символизировали его предназначение и веру. С благоговением и бережностью он обращался со своей новой одеждой, которая была не просто рядовым символом, а материальным воплощением чистоты духа, праведности, света Чистого, незамутненного знания.
Жара больше не интересовала и не волновала Данбара, да и лошадь, казалось, шла по иному, легче, свободнее, непринужденнее, веселее. Не составляло более труда управлять ею, все происходило естественно и легко. Симон ехал погрузившись в свои мысли о собственном предназначении, об устройстве мира, величии Всеединого, силе веры, о том чуде в пещере, настолько поразившем его, благодаря которому он наконец обрел истинный смысл своей жизни. Новый адепт Ордена Искателей Чистого знания был незамутненно счастлив, как никогда ранее, мечтал и строил планы о познании бытия.

Наставник и Его Преосвященство Рихард несколько уехали вперед, и когда с вершины холма Данбар увидел группу всадников, то решил  догнать их и присоединиться к своему учителю и его другу. Пришпорив свою лошадь, Симон вместе епископами двинулся на встречу группе всадников и остановился от них в нескольких метрах, с интересом разглядывая людей, которые как оказалось собираются укрепить их отряд. Капитан Имперской Гвардии не имел одной руки, наверняка результат битвы, однако он продолжал исполнять свой долг. Симон мысленно попросил милости Всеединого для этого мужественного и вероятно достойного человека.

Схватка закончилась. Теперь было самое сложное - найти общий язык или хоть на время объединиться. Ведь коли Алая решила спасать бандитов, то явно не для того, чтобы потом их и убить. Винни вообще была сторонницей минимального кровопролития. Оглядела спасенных. Потрепанные, у некоторых рожи, что в народе зовутся, бандитские. Смесь наемников и бандитов, последних даже больше.
- Расслабься, никто убивать не собирается, - произнесла она, глядя на молодца в потрепанных доспехах, с оружием, который стоял возле другого, словно охранник. Значить, тот другой ценность какую имели. Подоспела и остальная часть отряда их новых знакомцев. В итоге решили объединиться. Но это как объединить молот и наковальню, того и жди что столкнутся в ударе. Не доверяли, оно понятно. Что будет, когда добро начнут делить, Винни даже опасалась думать. И еще ее тревожило, что с Алой-то они договорились о том, как делить добычу, а с этими-то нет. И что если умыкнут какую нужную вещицу. Хотя вообще не факт, что Алая после того как использует их не прибьет. Да и новые "союзники" не очень могут захотеть делиться. Может статься, что и добычи-то никакой у них не будет. Доплер подумала, что может стоило монахом обернуться да в Орден втиснуться. Там ариев, вроде, не было.  Впрочем, есть давняя поговорка про то, что один в поле не воин. А в таком деле опасно было бы. Жизнь же Винни любила трепетно и нежно. Жизнь не всегда отвечала взаимность и иногда могла отвесить еще ту оплеуху. Хотя бы вспомнить тот случай с оборотнем, ариями и прочим ужасом. 
Время шло, они ехали. Приближались к намеченной цели. Ехать могли не особо опасаясь. Бумажка у них была, а значить букашками они теперь не были, если верить, что без нужной бумажки ты букашка. Лес поредел. И хорошо, и плохо. Хорошо, что доплер теперь могла ехать, поглядывая на небо и насвистывая незамысловатые мотивчики.
"Их было пятеро и бард,
Потом айзюны их свели -
С отрядом странным и опасным.
Их цель одна вела вперед
Пергамент был защитой.
Но что ждало там впереди?
Злой рок или удача?"
- сочиняла Винни на ходу, но мысль оборвалась вопросом Анайрэ. Доплер перевела взгляд на эльфийку. Ее планы не изменились, а в тактике боя, допплер не смыслила да почти ничего, в герои тоже не рвалась.
- Можно устроить засаду. Можно кого-то отправить вперед, дескать спасается несчастный или несчастная от кого-то. А он уже сигнал даст, когда лучше напасть. Святоши-то, они святоши, но не Всеединого одуванчики. А можно сделать якобы одни нападают, - выразительный взгляд на попутчиков, - а другие спасают, дескать преследовали бандитов. Это позволит ближе подобраться. Впрочем, в таких делах я не очень хороший советчик, да и бумага у нас имеется, вида не имеется это уже другое, - произнесла Винни.

Отредактировано Винни (2014-03-27 13:40:52)