Насчёт живых осталось невыясненным. Но четверо после месяца, когда не попадалось никого… для мертвяков это мало, но друг для друга может стать очень много.
     - У меня мяса нет,- ответил Джор. Потом перевёл взгляд на всё ещё нервничающего пса.- А это мясо полезнее живым, не для еды то есть.
     Радости от знакомства с мальчишкой из колымаги он не продемонстрировал, но на секунду выражение его лица смягчилось. Но скорее горько-насмешливо, чем по-доброму.
     - Не знаю. Сейчас везде сортир. И я бы на твоём…
     Выстрел. Северянин инстинктивно дёрнулся, но пулю послали не живым. Мальчишка снова вопил, но его голос заглушали выстрелы рыжего с крыши.
     Старики, теперь старые вдвойне, ползли на шум, к заправке. Или к рыжему – он громче. Джор наблюдал, слегка щурясь по своей давней привычке и держа наготове нож. «Героически» бежать навстречу тварям – и прямиком под выстрелы – он не спешил. Но всех сразу-то не отстреляешь, и идут они не правильными рядами, кто-то да подберётся настолько близко, чтобы рыжий рисковал попасть в живых… А впрочем, уже пора.
     Северянин хлопнул пса по холке, подталкивая вперёд. За этот месяц они научились действовать сообща и в таких случаях: пёс бросается на конечности или куда придётся, заставляет упасть или хотя бы отвлекает, хозяин добивает тесаком.
     Норд выбрал для атаки деда, более-менее одинокого, ковыляющего в стороне от «сородичей», в которых стрелял рыжий на крыше. Вцепился в ногу, если точнее, в протез, мотнул головой, стараясь оторвать. Джор метил в глазницу, свободной рукой схватив мертвяка за шею.* На будущее, для удобства – одним рывком выдернуть нож из чьего-то черепа не так просто. А на два рывка может попросту не хватить времени, учитывая, сколько их тут, даже при том, что желающим «прийти на выручку» придётся развернуться и проползти несколько шагов. Когда враг многочисленнее, но медленнее тебя, нужно это использовать, а не сидеть на одном месте, выковыривая нож из чьей-то мёртвой башки, иначе твоя собственная вскоре такой же станет.

Отредактировано Джор (2012-12-04 12:36:56)

Траурные ободки под ногтями. Это ваша кожа, ваш пот, сопли, слезы, кровь, грязь — вся грязь мира под вашими ногтями. Людям, у которых чистые ногти, нельзя доверять. Вся грязь мира. У всей грязи мира чудесная коллекция рубашек — белых рубашек. Обязательный комплект черных галстуков. Дорогие ботинки. Высокие каблуки. Узкая талия, эластичное белье. Траурные ободки под ногтями дарят вам надежду. Траурные ободки под ногтями дарят вам надежду, что прожитый день был прожит не зря. Искусственные улыбки всей грязи мира надежду отнимают.
Траурные ободки под ногтями Писателя пахли кровью и бензином.
Пожелтелая от никотина кожа пальцев начинала светлеть.
Белоснежка тоже носила эластичное белье. И застегивала рубашку на все пуговицы.
Траурные ободки под ногтями — остатки пороха, который никогда не будет гореть.
Он ей не ответил.

Мертвецы падали. Большинство не вставало. Нож в глазницу. Собачья челюсть. Оторванная нечеловеческая нога — пластик не чувствует боли. Некоторая плоть — тоже. Мертвецы падали. Большинство не вставало.
Писатель стрелял. В неживых. Между вдохом и выдохом. Прицельно. Метко. Точно. Не рифма, но строфа.
Очередь автомата отзывалась гулом. Пустым и болезненным.
За стариками шли другие. Моложе. В рубашках, пижамах, с торчащими из вен протуберанцами капельниц. Отцы города построили дом для предыдущих отцов города рядом с больницей.
Автоматная очередь пробудили всех. И больной был исцелен, и мертвые восставли.
«Встань и ходи!».
Бледное и сосредоточенное лицо Писателя. Капли пота на висках. Траурные ободки под ногтями. Траурные круги под глазами.
Бог чистоплотен.
- Нужно уходить. Выстрелы привлекут других.
И привлекали.
И привлекали.
Привлекали.
Мелкий и колкий, холодный и острый, пошел снег.
Машина сопляка. Йоханн на крыше.
Зима.

Выстрел.
Пустая гильза просвистела мимо уха и зарылась во снег у подножия невысокого магазинчика.
Патроны было жалко. Жалко было раскаленное от стрельбы оружие. Людей у заправки - тоже жалко. Им не дал ума Боженька. Боженька не посоветовал им спрятаться и скрыться, заправить вертолет и лететь прочь из этого Ада. Йоханн Кох - отличный солдат и прекрасный командир, должен был остаться на крыше. Просто остаться. Таким не место в этом мире.
Его оставят на крыше. Его забудут. Ради того, чтобы спасти собственные шкуры.
Обидно.
Винтовка дрогнула - снайпер промазал.
"Хватит!"
Дорогостоящая "Хеклер&Кох" была отложена в сторону. Одна обойма была разряжена полностью, тратить последнюю - еще не время.
"Курить хочется. Интересно, у них есть сигареты?"
У кого именно - не уточнялось.
Унтер-офицер поднялся с крыши, нашарил пистолет-пулемет, медленно отвел откидной приклад, встал на колено.
Короткая очередь слилась с выстрелами странной девушки.
"Интересно, как она пахнет?"
Вряд ли как его жена. Зато, она была живая. Стопроцентно.
Выстрел. Еще и ещё. Пистолет-пулемет плевался отлитыми железяками почти без промаха.
Побольше успокоить этих тварей. Отвлечь на себя.
А что потом?
Будет видно.

     Джор потянул пса за ошейник, оттаскивая его назад. Какое оружие лучше – «тихое», как у него, или такое шумное, как у них, которое зато можно использовать на расстоянии и с куда большими потерями среди мертвяков?.. В этом случае, кажется, никакое. Слишком много этих тварей. Пуль, может, и хватит, но что дальше? Ведь будут другие. Это понимали все. Сумасшедший заговорил удивительно конкретно и разумно: нужно уходить. Зато женщина начинала терять терпение. Джор на глаз оценил расстояние до вертолёта. Возможно, они не успеют даже если сумасшедший прямо сейчас достанет из-под земли и вручит ей канистру бензина. Если у него вообще есть бензин.
     Разговоры, торги, «Дай мне бензин» - «Нет, иди сама»… А мёртвые с каждым словом всё ближе.
     «Нашли время»,- северянин перевёл взгляд на сумасшедшего и женщину из вертолёта.
     - Здесь от меня нет толку,- заметил он. Одиноких мертвяков достаточно близко для собачьего прыжка действительно не наблюдалось.- Где этот бензин? Могу принести.
     Что или даже кто ещё может быть в этом здании, Джор не представлял, но порыва защитить слабый пол в этом предложении не было. Расчёт. Женщина может стрелять в тварей в то время, которое он просто стоял бы на месте. А найти нужную канистру, возможно, удастся не сразу.

Отредактировано Джор (2012-12-15 14:16:58)

Мартин, всё это время активно старавшийся врасти, а лучше провалиться, сквозь землю, не выдержал. Да и как, если у тебя над башкой летают пули, а старпёры, место которым в уютных гробах где-нибудь на отшибе города, резво шагают к тебе и тем, кто ещё жив?!
- Ай, млять! – Вспорхнув, весьма неуклюже, и едва не угодив под чью-то пулю, сиганул туда, откуда слышал голоса. В сортир уже не хотелось. Хорошо если не потому что всё осело в штанах…
- Дайте мне… Ну пушку! – А вдруг дадут? Надеялся. Не то чтобы он хотел стать героем, совсем нет, но…
Когда есть что-то мотивирующее тебя, как могущего за себя постоять, против всяких дохлых засранцев – то не так сыкотно. Простая философия Мартина, хотела донестись до людей с заправки. - И это... Я... Если вы того.. Отсюда, я можно с вами? Я пригожусь, я костёр умею разводить. - В летнем лагере учили - умолчал. - И это... Помогать ваще...
Ваще - было лучше перспективы быть сожранным. Да.

Отредактировано Мартин (2012-12-20 21:49:42)

     Мальчишка просил «пушку». Джор бы тоже от дальнобойного оружия не отказался, но выяснить, удастся ли ему его получить, ещё будет возможность, а пока надо убираться отсюда. Найти канистры оказалось просто, и даже возможность наполнить их ещё оставалась. Обращение женщины к себе лично северянин выслушал, не перебивая. Хмурился, но смотрел действительно без обиды, только с искренним удивлением, будто она предложила выбросить, к примеру, свои банки с тушёнкой. Ответил он спокойно, не сбавляя шага. Картинно швырять на землю канистру с воплями в духе «Я друзей не бросаю!» он явно не собирался. Норд легко трусил рядом. Умнее и полезнее некоторых людей будет, тем не менее, оставить мертвякам хотят именно его.
     - Я же не хомяка какого-нибудь с собой таскаю, это служебная собака. Летать ему не впервой, и он не тронет тебя, даже с места не сдвинется, пока я не скажу. Он не положит сразу толпу мертвяков, зато в нём не могут закончиться пули. Мою жизнь спасал много раз. Может статься, и твою суждено когда-нибудь. Он чует этих тварей лучше человека, знает, куда не стоит соваться… А нам когда-то придётся снизиться.
     И, вероятно, скоро. Три канистры бензина – не неиссякаемый источник топлива, да и еды в вертолёте вряд ли хватит надолго, учитывая, что их тут маленькая орава.
     - Если взбесится – сам убью,- Джор подошёл к колонке первым.
     А если сумасшедший попытается тем временем выстрелить в пса – убить захочется его, но ему вроде как и так есть дело, если, конечно, он принял предельно ясно изложенный план женщины. Пусть северянин этого не показывал, он считал «волчару» братом, в последнее время, возможно, и больше, чем тех, что были на Аляске, если ещё были.

Отредактировано Джор (2012-12-24 20:52:50)

Голосовые связки - две сходящиеся под углом складки на внутренней поверхности боковых стенок гортани. Состоят из фиброзно-эластичной ткани, покрыты слизистой оболочкой. Они все слишком много говорили.
Писатель не сказал ничего.
Голосовые связки – две сходящиеся под углом складки на внутренней поверхности боковых стенок гортани. Пусть говорят.
Писатель выстрелил. Раз, второй, третий. Не помогало.
Во внутреннем кармане куртки – шило. Его он достанет потом.
Йоханн стрелял.
Йоханн может стрелять долго.
Заряд человека-батарейки конечен.
Писатель двигался к нему.
Быстро, очень быстро. Твердо и решительно.
- Вниз! – крикнул Писатель. – Спускайся вниз! На крышу она не сядет. Лестницу не спустит. Вниз! Слышишь? Вниз!
Писатель взмахнул рукой. Справа от Писателя взорвался череп одного из мертвяков. Взорвался обломками костей, ошметками грязно буро-красного мяса. В нос ударил запах гнили. Рухнуло тело. Чавкнуло от удара с асфальтом почти целое, почти целое мгновение упругое глазное яблоко.
Голосовые связки – две сходящиеся под углом складки. Зомби не спорили. Зомби не умели говорить.
- Оружие с собой и вниз!
Ему было плевать на собак. Он убьет и пса и хозяина. Потом. Если нужно. Батарейки.
Мертвяков слишком много. Писатель стрелял. Взрывалось. Чавкало. Глазные яблоки, ошметки плоти, обломки костей. Падал и падал снег.

Сольвейг выслушала черноволосого молча. Заранее знала, что ее слова не убедят этого типа. Спорить было некогда.
К счастью, предмет спора с человеком заправки, 95-й бензин, здесь имелся. Спешно наполнив все три канистры, Сольвейг услышала, что говорил мальчишка.
- Что делать?! Может сжечь их нахрен, а?! Давайте сожжем? У меня спички!
Девушка испуганно обернулась. Взгляд прыгал от лица подростка к его рукам, в которых могли оказаться злополучные спички.
- Не вздумай! Подорвешь нас всех. Но эти потом еще и восстанут, обгоревшими скелетами, а мы –нет.
Вручила мальцу полную канистру.
-Не тяжелая, донесешь.
Передала канистру черноволосому, третью –взяла сама.
Сумасшедший из заправки звал рыжего солдата. Сольвейг, приготовившаяся было бежать к вертолету, остановилась.
- Зря зовешь, он может не добежать. Я бы смогла подлететь к крыше, зависнуть, и он бы забрался… Здесь слишком много зомби.
Впрочем, его воля. Обученного солдата, которым был человек на крыше,  было бы очень жаль потерять. Полезный боец. Что ж, посмотрим насколько он хорош.
- Сейчас мы все двинемся к вертолету, все вместе, не отставая. Этот… я не знаю твоего имени, -Солвьейг смотрела на человека со стеклянным взглядом, -ну в общем ты, с револьвером. Будешь нас прикрывать. Когда добежим до вертолета, я буду заправлять его, а вы оба положите канистры в кабине. Ты, -это мальчику, - засунешь канистру под переднее сидение, рядом с пилотским, ты, -  черноволосому, - положишь свою за спинкой заднего, там должно хватить места.  В то время, когда мы будем заправляться и погружаться, ты, стрелок, прикроешь своего товарища. И если он добежит… Вы все попробуете поместиться в кабину.  Итак. Бежим!
Сольвейг перекинула автомат за спину и схватила канистру.  Будет бежать медленней всех, будет идти быстрым шагом. Потому, что тяжело. Что же тут поделаешь. Хорошо, что она приземлилась близко к заправке.

- Давай Ханна, давай! Давай! - подзадоривала она себя, шепотом, но с тем же остервенением, с каким дергала вверх штангу. «Во-семь…и… де-вять…Все! Не могу. Нет! Давааай! Даваай! Пошла! Де-сять». Ханна увлеклась бодибилдингом всего-то четыре месяца назад. И знаете, не зря. «18% жировой массы» - мигало ей окошечко весов. И нет, качком она не стала. Ха, у нее были мышцы, впервые в ее жизни. Трицепс, который болел, бицепс и дельтовидные, и целлюлит, собака, почти уже все, почти уже был побежден. Ее даже Рождество не отвлекло. И Новый год и дрянь по телику.
- Ма-ам, картошку не буду. И вообще, я сама приготовлю, не во… - тут она оглянулась и заорала. Черт, бодибилдинг был самым лучшим спортом. Гриф штанги рассек воздух так быстро, что и свиста никакого и не было.
- Маааам! Маааааам! Мааааааааааааа!!!!! – Ханна орала так, что горло драло наждачкой, и била, и била. Мочила, что есть силы. Шло неплохо и без «даваев». Вот это мотивация! Надо выкладывать на форум bodybuilding.com: «Ты можешь больше, ты круче зомби!» Могла она, как оказалось, долбить десятикилограммовым грифом без дисков в течение пятнадцати минут. Потом сползла спиной по дивану и завыла от страха. Еще! Еще! Это уже для профилактики, взбить мозги до устойчивых пиков, как белки под десерт, не получалось. По всем правилам билдинга у нее было полчаса, чтобы влить в себя шоколадный протеиновый коктейль. «И ваши усилия не пропадут даром!» - жизнерадостно советовала чертовски мускулистая Джейми Исон. А Ханна ныла, как заведенная. Потом встала, ткнула стальным стержнем в красную массу еще раз и пошлепала на кухню.
В рюкзак поместились три целлофановых пакета с протеиновыми шейками. Она завернула порошок в два слоя, чтобы не просыпать. Банки тащить с собой не получилось бы. Потом ножи. Простые кухонные. Тоже в целлофановые пакеты из Tesco и поверх в три футболки, скатанные в валик. Трусы черные, три пары. Носки достала из всех ящиков, свои, мамины и отцовские. Выбрала его. Тоже три пары и на ноги две. Два свитера свернула в плотный рулончик и воткнула рядом с футболками. Что там еще? Спички, спички! Ханна запустила руку в верхний ящик кухонного гарнитура. Отвертка - к черту, провода - к черту, меню даже было из индийского ресторана – да вашу ж! Зажигалка была пустая. Спичек нет. Из лекарств дома только имодиум и парацетамол. Говорила же матери, что когда понадобится, будет поздно. Та вообще ее доводов не слушала. И про картошку тоже не понимала. Девушка со всей дури хлопнула дверцей шкафа. В отместку забрала из комода мамину рождественскую скатерть, вдруг пригодится на портянки. А что вы смеетесь? Сюда она фиг вернется, да и в универе наверняка та же история.
Ханна села на пол посреди своей комнаты и машинально потянулась в задний карман шорт за iphonом. У нее точно была в Pinterest запись про зомби-список.
-Да….#####! – вспомнила она, что интернет отключили. Ну что тогда еще взять-то? А! Часы! Да! Молодец, Ханка! Стянула с руки отца. Тяжелый металлический браслет щелкнул на запястье и тут же соскользнул под своим весом. Ханна методично прикрутила часы к руке остатками скотча. Благо Рождество было недавно, так хоть скотч мама купила. По инерции сунула в рюкзак и ножницы. На себя надела две пары термобелья, две футболки, с коротким и длинным рукавом, свитер синий с олешками, джинсы и черную куртку на молнии. В прихожей натянула на голову шапку с флисовой подкладкой и длинными белыми косичками. Косички туго завязала под подбородком. Все, две пары перчаток и пошла. В руке она зажала свою штангу с двумя маленькими дисками. Ах да, в кармашке еще были ключи от папиного BMW. Права она должна была получить на следующей неделе.
Дрожа, Ханка, как она сама себя называла (было похоже на «Халк», тоже мотивировало), стукнула в борт машины штангой. Если эти там, то должны же хоть заворчать. Машина молчала. Девушка быстро дернула на себя дверь и втиснулась на сиденье прямо с рюкзаком на плечах. Штанга застряла поперек прохода.
- Жопа! – застонала Ханна, покрываясь потом, - Давааааай!!!!
Дверь хлопнула, и сразу стало еще страшнее. Штангу на пассажирское, рюкзак туда же. Педаль в пол, юху, инструктор, чхала я на твои ремни. Она снесла баки и вырулила на дорогу.
- Едем из деревни, в город ни за что. Может, в лес? Там еда, там шалаш сделаю, - успокаивала она себя, выезжая на автобан, - This iiiiiis my dyyying daaaaay!!! – заорала из какой-то песни. Слова Ханна никогда не помнила точно, но пела от души. Рыдала в голос, давилась слезами и жала на газ.

С мерным гулом разрезал вертолет влажный морозный воздух. Глядя в сгущающийся туман, Сольвейг думала о том, считать ли везением то, что все они спаслись и сейчас летели прочь от толпы чудовищ. Было тесно. Кабина четырехместного «Робинсона» каким-то чудом уместила всех своих пассажиров, две канистры и ранее помещенный в него багаж девушки. На коленях солдата сидел мальчишка, на коленях черноволосого – его пес. Сольвейг поморщила нос. Она не любила запах  псины, а воздух был им изрядно пропитан. Человек со стеклянным взглядом расположился рядом с пилотом. Это досаждало, но иначе и быть не могло: мальчишка и солдат затрудняли бы обзор, черноволосый с питомцем исключался категорически, а сумасшедший с оружием, находящийся  в пределах видимости, все же лучше, чем сидящий за спиной.
Нужно было попасть в намеченный девушкой пункт назначения до заката. Возможно даже -жизненно важно. Но увы, погода была против. Туман все сгущался, потом небо затянули тучи и пошел снег. Красивый пушистый снег валил хлопьями. Сольвейг любила снег. Но не сегодня. Видимость снизилась настолько, что не было никакой возможности разглядеть дорогу.
- Нужно садиться, - очень вовремя заметил Сумасшедший. Здравое утверждение.
Сольвейг еще раз вгляделась в снежную стену, с досадой вздохнула и пошла на снижение.
Хорошо, хоть с местом повезло: трасса, проходившая на этом участке через лес. Относительно безопасно. Хотя, как сказать. Можно не видеть того, что скрывает лес, но нельзя быть уверенным в том, что опасности нет.
Двигатель затих.
- Будем пережидать непогоду. Лучше не отходить далеко от вертолета без особой необходимости. Но сначала нам следует узнать имена друг друга.  – «чтобы знать, кого звать, если потеряетесь в снежном буране». Пережитое у заправки приключение показало, что в экстренной ситуации, при дефиците времени и изобилии событий, чертовски сложно общаться не зная имен.
-Меня зовут Сольвейг.