Девушка улыбнулась, замявшись. Она видела как мерзнет ее новый знакомый. Чего стоили одни синеющие губы зеленоглазого. Она хотела была предложить ему закутаться в плащ вместе с ней, но жутко смутилась и отбросила эти мысли. Он был ей слишком чужой даже для того, чтобы брать его за руку и тянуть вперед, сейчас она очень смущалась из-за этого. Но смотреть, как мерзнет незнакомец, девушка не собиралась. Рыска порылась в сумке и извлекла на свет жилетку, накинув ее на плечи юноши. Какое-никакое, а тепло.
- Ведите, сударь, - девушка улыбнулась Айкену и поспешила отвернуться. Ее смущало прикосновение чужого человека. Даже кончики ее ушей покраснели.
Осторожно переступая и боясь поскользнуться, девушка следовала за своим проводником. Сердце билось затравленной птицей в клетке от волнения. "А вдруг заведет куда-нибудь? А вдруг что-то плохое сделает? А вдруг?.." Этих "а вдруг" было огромное множество и всех их перечислять было очень и очень утомительно. Но вот они пришли.
Девушка нерешительно замерла на пороге одной из самых невзрачных дверей. Если бы ее не привели сюда, Рыска даже не обратила бы на нее внимания.
- Я похожа на белоручку, которая не может пройти такое маленькое расстояние? Хорошего же вы обо мне мнения.... - Лукаво прошептала девушка.

Осторожно, почти на ощупь пробираясь по полутемному коридору, Рыска принюхивалась. Пахло едой, похоже, что-то немного подгорело, но запах свежей выпечки перебивал все. Желудок заурчал, напоминая о своем существовании, и провалилась бы танцовщица от стыда под землю, да вот не судьба - задела какую-то металлическую утварь, и та с громким лязгом повалилась на пол. От этого маленького происшествия рыжая тоже покрылась легким румянцем, но была ему очень благодарна за сокрытие песен ее маленького друга. Подхватив ведерко, девушка водрузила его на место и мышкой проскользнула вслед за юношей.
- Какая я госпожа, так, нищая девушка с дороги, бездомная и бесправная... - Она грустно улыбнулась, понимая, что все сказанное ей правда.
Пока Айкен развешивал мокрую одежду, она придирчиво осматривала свое платье. " И оно промокло... Там должно быть что-то сухое!" Она принялась рыться в мешке и действительно нашла, не совсем женская одежда, скорее даже мужская, но зато сухая, что сейчас было очень важно.
- Как можно отказываться от угощения? Я с удовольствием приму любое... - По правде говоря, она просто хотела поскорее вытолкать юношу за дверь и сменить мокрое на сухое, но признаться ему в этом стеснялась.

Со скоростью испуганной белки девушка снимала мокрое платье и надевала штаны и блузку. Если бы не длинная коса, сейчас ее можно было бы принять за излишне женственного юношу. Печально, но факт, наличием женских прелестей Рыска похвастаться не могла. Все вокруг у нее вызывало смутную тревогу, хотелось спрятаться в какой-нибудь угол, что девушка и не преминула сделать. Мало ли, несмотря на слова Айкена она очень боялась неведомой хозяйки. Вдруг еще на улицу выставит?
Чтобы быть уверенной, что ее точно никто-никто не найдет, Рыска поступила ну совсем по детски - ткнулась носом в угол. Она никого не видит - значит и ее никто не видит, что, разве не так? Как это не так? Как вы смеете обманывать ребенка!
Стоять носом в угол было скучно и, от нечего делать, девушка стала пересчитывать отметины на стенах, да так увлеклась, что не заметила прихода хозяина комнаты. Пожалуй, он простоял несколько минут, прежде чем девушка обратила на него внимание. Ей стало стыдно, но из-за своего детского характера она сделала вид, что все еще одна и продолжила увлеченно разглядывать стены.

Настоявшись в углу вдоволь, Рыска обернулась к своему кормильцу и, эм..., хранильцу и улыбнулась.
- Спасибо, вы очень добры ко мне.
Не дожидаясь, когда желудок выдаст очередную оду своему голоду, она села за стол и осторожно отломила кусочек от булочки. Она медленно пережевывала кусочек, разглядывая юношу. В конце концов танцовщица пришла к выводу, что тот достаточно симпатичен. Рыска сидела и глупо улыбалась, не понимая, что вообще на нее нашло.
- А почему ты решил помочь мне? Это ведь не твоя проблема, - сама не замечая этого, девушка перешла на "ты".
"Какая ты у нас вежливая, прямо мама не горюй. Тыкаешь тут всяким незнакомым людям. А вдруг у него обет убить каждого, кто обратится к нему на ты?
От этой неожиданной мысли она очень смутилась и поспешила отвести взгляд куда-нибудь в сторону. Нет, определенно происходило что-то не то. Куда подевалась та наглая и бойкая девочка, почему вылезла эта мямля? Рыска не понимала и от этого злилась сама на себя.

" Девушка... Да, она была хитра. Если бы не Айкен плакало бы все мое состояние и источник дохода.
- А ты ведь даже не представляешь, что сделал для меня... - Девушка задумчиво подвинула к себе тарелки и погрузилась в задумчивость и медленно пережевывала пищу. Как воспитанная девочка, она не разговаривала во время еды. Воспитанные девочки еще много чего не делали, например, не разговаривали с незнакомцами, не ходили к ним в дом и уж тем более не ели странную и незнакомую пищу неизвестного происхождения.
Но сегодня Рыска не была хорошей, она была самой собой. Маленькой избалованной девочкой. Наевшись досыта, Рыска аккуратно отодвинула от себя тарелки, скрестила руки на груди и принялась снова внимательно разглядывать юношу. Ей нравилось ее новое занятие, оно приносило наслаждение.
Неожиданно ее внимание привлекли звуки, доносившиеся сверху. Рыска удивленно подняла глаза вверх и чуть прищурилась, пытаясь понять, что же там происходит.
- Что это, что там? - Удивленно спросила рыжая, тыча пальцем вверх и недовольно морщась. Эти звуки ей чем-то не нравились.

Зрачки девушки расширились от удивления. Как сказали бы в современном мире - это был разрыв шаблона, а по простому крайняя степень удивления. Образ барда и борделя, несмотря на то, что они начинались на одну букву, ну совсем не складывались в одну картинку. От непонимания она даже помотала головой, надеясь, что Айкен ошибся. Но нет, не помогло. Все осталось на своих местах, но по веду барда было видно, что он смущен своим соседством. Такта Рыске было не занимать и она решила отложить этот вопрос на попозже. "Бордель, какая гадость... как ты можешь жить здесь? Или... или нет возможности жить в другом месте? Если да, то ты так же беден как и я".
Первое желание было встать и выбежать из этого страшного места, но она сдержалась.
- Я буду рада послушать твою музыку, хотя, по-хорошему, это мне надо тебя развлекать. Я же нахлебница - Девушка попробовала улыбнуться и ободрить Айкена, она не хотела обижать его, очень не хотела.

Она хотела возразить, что спасала не она, что спасали ее. Что содержимое сумки это все, что у нее есть, не больше и не меньше. От этого было очень грустно, печально, но это непоправимо. Возвращаться домой и выходить замуж за нелюбимого она не желала, а по-другому заработать больше, чем на еду и новую одежду она не могла. Все излишки уходили на небольшую радость - кипу, если можно было так сказать, металлических браслетов, которые она трепетно хранит, оберегает и приумножает.
Рыска прикрыла глаза, наслаждаясь голосом, который дурманил, уносил вдаль, заставлял жить не своей, другой, чужой жизнью. Ей было грустно и тоскливо, она видела ту ведьму, о которой пел Айкен. Помимо воли она расплакалась. Скатилась одна слезинка, затем вторая. Не прошло и минуты, как она разрыдалась. Смутившись, девушка отвернулась. Это было много проще, чем перестать чувствовать. Ее плечи вздрагивали, она пыталась успокоиться, но не могла.
"Интересно, а кто написал эту балладу? А какая была эта ведьма? Она... она...
- Это... ты, написал?

А ей не нужно было ничего. Лютня пела в ее душе, а там вдалеке поселился нежный голос барда. Ей не нужна была другая песня, ей было достаточно этой... Слезы катились и катились, но это не было истерикой. Вместе с этими слезами уходила тревога, неуверенность и печаль. Но уносила их не только песня, не только слезы. Каждое прикосновение незнакомца оставляло в душе след тепла, казалось, что раньше все было серое, невзрачное, а он раскрашивал все, что было внутри. Хотелось одновременно убежать, но и прижать этого человека к себе. Почему? Ответ был банален и прост - одиночество ноша слишком нелегкая. Когда, когда она в последний раз говорила с кем-то? Говорила по-душам, открывая душу и сердце? Пожалуй незадолго до своей неудавшейся свадьбы, слишком давно. Это было страшно, страшно осознавать, что ты совсем один, одна...
Рыска не заметила, как ее ладонь оказалась в руках Айкена, но к своему удивлению она не была против. Закрыв глаза, она перестала думать, а стала действовать сердцем. Она просто упала на пол рядом с бардом, положила голову ему на плечо и просто рыдала, медленно, но верно прижимая барда к себе.
- Не надо, не надо другой песни... пожалуйста...
Она просила жалобно и беспомощно, боясь обидеть.

"Рысь, что это, что происходит? Ты в своем уме? Нет, явно нет. Твой ум остался где-то за порогом. В лучшем случае. В худшем дома у батюшки. И давай не вспоминать про это недоразумение, ладно?" Девушка попыталась улыбнуться, сквозь слезы, но получилось плохо. Однако надо отдать рыжей должное, успокаивалась она хоть и медленно, зато целенаправленно. Хотя большая заслуга в этом была, конечно, Айкена, который все это время был рядом. Хотелось уже отпустить его, чтобы не смущать и не смущаться. Но... она не могла. Слишком хорошо рыжая знала, как будет выглядеть после этой маленькой истерики. Узкие красные глаза, распухший нос и гнусавый противный голос. Был бы рядом кто-нибудь другой, кто угодно, кроме человека, сумевшего, хоть на мгновение отпереть ее сердце. Рыска не хотела, чтобы он видел ее такой некрасивой и беспомощной. Выходов было два - или немедленно умыться, что не представлялось возможным, или просто сидеть и ждать, пока внешний вид придет в норму.
Печально вздохнув, девушка покрепче прижала барда к себе, положив голову ему на плечо. " Только не смотри на меня сейчас, пожалуйста..." Думала она, пребывая одновременно и в блаженстве и в растерянности