Зал

     Вацлав будто и правда услышал: шаги за спиной удалялись, отдаваясь эхом от стен. Эбельт, как бы ни хотел сразу рвануть следом, понимал, что в этакой кротовой норе не развернёшься, пырнут в спину, и всё – проще, чем утку на вертел нацепить. С отвращением не только и не столько к «балахонам», сколько к себе, он отпустил запястье, повалил на пол, вгрызся в горло. Человека, каким бы он ни был. Это было страшно, и с этим ничего не поделать. Впрочем, одного он уже жрал живьём. Не он, но он, этими зубами, в это брюхо. Значит, сможет повторить.
     На очереди были другие. Пусть они и не шевелились пока что, рисковать нельзя. Только бы в коридоре не поджидало что-то другое, ведь Вацлав эту опасность даже не разглядит, если там везде такая темень.

     Зал ==> Ход

     Как же, наверное, его будет блевать, когда он очухается. Если раньше кто-нибудь не прибьёт. Не все в балахонах отмороженные, есть, к примеру, тот чёрный…
     Едва убедившись, что последний «балахон» в зале, как и его предшественники, захлебнулся в собственной крови, Эбельт метнулся к ходу. Как ни странно, он не захлопнулся, не обвалил потолок на волчью голову, не раздавил стенами. Ничего. Ход и ход. Темнота, правда. Для человека, должно быть, вовсе кромешная.
     Голоса чуть дальше. Человеческие очертания впереди. Сидит. Подумал бы, что ещё один сумасшедший в балахоне, которому взбрело в башку помолиться посреди хода, но запах не оставлял сомнений. Вацлав.
     Эбельт уселся рядом, плечом к плечу – нора оставалась тесной. Хорошо, что гвардеец живой и нашёлся. Только почему на полу сидит? Цел? На сей раз он попытался придать волчьему ворчанию вопросительную интонацию.

Ход

- Знаешь, у меня раньше тоже собаки были, - объявил Вацлав, хоть и непонятно, причем тут «собаки», хоть еще непонятней — причем тут «тоже». Тепло волчьего бока не сулило угрозы, наоборот, а бояться надо было, бояться надо было сильно, страшно, впрок. Скоро времени бояться не будет — он слышал голоса. Слышал голоса и волк. Голоса спорили, кричали, ругались. Людские голоса, деловитые.
И идти им некуда. Только на голоса. Крикунов да спорщиков. Не бормотание, не речитатив. Живые голоса. Человеческие. Обсуждали что-то. Авось, найдется пара крепких мечей. Куда без них. Все лучше, чем подыхать во тьме; распоротым до кишок тухнуть на каменном алтаре.
Пахло кровью. К крови примешивался другой запах. Плохой. Зря растревожил руку-то. Выбора не было. Его-то и не бывает, выдумки.
Лучше б тварь в лесу задрала. А, хер с ней!
Вцепился в волчью шерсть — цапнет? Может. Пусть цапает.
Подтянулся, поднялся. Устоял.
- Ну? Пошли? А недурной хлыст вышел. На таком и повеситься не грех.
Вацлав хмыкнул. Всему найдется применение.

Отредактировано Вацлав Лец (2013-02-01 14:01:03)

Жилое крыло
Порталы Юрек не любил. Потому что не привык к таким скачкам в пространстве, потому что магия, как все непонятное и необъяснимое, всегда вызывала неприятие и страстное желание обойти ее подальше, потому что никогда не знаешь, что ждет тебя с другой стороны. Здесь обходить было некуда, и когда Юрек слепым котенком тыкнулся в неизвестность, удар промеж глаз был прямым подтверждением его теории, что порталы – зло.   
Когда же сознание и способность мыслить вернулись в больную, или скорее болящую, юрекову голову, ситуация оказалась еще хуже, чем раньше. Раньше, по крайней мере, было ясно, что и где, сейчас – одна неизвестность: темно, тихо. Впрочем, тихо казалось поначалу – сознание возвращалось урывками, скачками, постепенно. Голоса где-то в отдалении… и сопение рядом. Сопение перешло в шепот. Элькин. Значит, жива. Хоть в этом Роман не обманул. А дальше… Дальше голова отзывалась болью и думать отказывалась.
Юрек инстинктивно провел рукой по лбу. Вляпался в жидкую и липкую гадость, дальше решил не трогать и даже не представлять, насколько сильно ему по голове приложили. Меньше знает, крепче спит, а то воображение уже готово было разыграться по полной. Да и ногу, дорр ее сгрызи, тянуло тупой болью. Для кучи. Все к одному! Как всегда.
Перекатившись со спины на бок, Юрек оперся ладонями о холодный каменный пол. Попробовал подняться... Получилось сесть. Захотелось блевануть. Удержало лишь то, что Элька, жавшаяся рядом, оказалась бы как раз под прицелом бывшего завтрака. Пришлось терпеть, и, привалившись спиной к стене, слушать сбивчивый рассказ девушки о том, что тут происходит.
К, слову, ничего  нового Юрек не узнал: где они находятся неизвестно (Элька и сама очнулась уже здесь), никто не приходил, да и бабка де Борже пропала. Насчет «где» была лишь одна догадка – «где-то у харматанцев», насчет «зачем» - тут предположения множились, но итог сводился к единому – жить остается ой как мало. Если же еще прибавить, что оружие тоже успели утянуть, не оставив даже ремня, становилось совсем печально – разве что голыми руками кого придушить напоследок для самоуспокоения, да чтобы жизнь харматанцам совсем уж малиной не казалась.
Время тянулось. Никто из местных обитателей не показывался. Элька успела обойти помещение по кругу и выяснить наощупь, что ничего, кроме каменных стен и двери, в этой маленькой тесной каморке нет. Дверь, естественно, заперта – глупо было бы ожидать иное. И лишь когда в голове все чаще стала появляться глупая мысль, что про них банально забыли, послышались шаги и щелкнул запор замка.
Дверь распахнулась. Свет, резанул по глазам, заставив зажмуриться.
- Живы?- поинтересовался темный силуэт в дверном проеме. Большего Юрек сослепу рассмотреть не мог.
- Нет, сдохли,- отозвался он, поднимаясь.- Что вам от нас нужно?

Жилое крыло

Когда Элька пришла в себя, кругом была темнота. Полнейшая. И воздух. Им можно было дышать! Голова и легкие все еще горели.
Сначала она испугалась, что ослепла - мало ли, чем мог аукнуться огненный кокон добряка-Айры? Но после, когда глаза привыкли к темноте, стали проступать очертания предметов... точнее, только одного "предмета" - неподвижно лежащего на полу Юрека. Алисии нигде не было видно.
Окончательно очухавшись, Элька стала потихоньку приводить в себя и Юрека. "Оживал" тот крайне неохотно - на лбу зияла здоровенная ссадина, оставленная чем-то тяжелым. Элька осторожно изучила края раны, оторвала кусок передника, промокнула, отерла кровь - может, шрам будет, но больше ничем серьезным удар неведомого урода вроде бы не грозил.
Прижавшись к мужчине и обняв его - чтобы согреться и успокоиться - Элька вслух гадала, что произошло, обмениваясь мнениями с Юреком. Вопросы, впрочем, у обоих были одни и те же и ответов на них, как ни старались, найти не могли. Но это было лучше, чем сидеть в темноте и тишине, молча строить предположения о мрачном будущем и накручивать себя.
Элька надеялась. Эльке очень хотелось надеяться.
Немного согревшись, она встала и изучила камеру. Голова уже почти не кружилась, зрение вернулось настолько, что стали видны тонкие, еле заметные полосочки света, проникавшие в щели на крепкой двери, позволявшие хоть немного сориентироваться. Подвал? Подвал. Снаружи, судя по отголоскам звуков - люди. Кричать... Элька поразмыслила над этим и решила, что не хочется. Пока что совсем не хочется.
Тревожила еще и судьба матушки. Почему ее с ними нет? Элька уже успела расспросить Юрека о том, как ему удалось выбраться из дома и вывести де Эскаду. Искренне пожалела, что вовсе не убила козла тем кувшином - если это он их сюда бросил и уволок куда-то Алисию. В то, что Роман станет им помогать, она отчего-то не верила, даже несмотря на то, что это он вытащил ее из огня. Наверное, верить кому-либо, кроме Юрека, она теперь просто боялась.
Впрочем, по прошествии нескольких часов бояться устаешь - пустое ожидание выматывает. Элька, снова прижавшаяся к телохранителю, даже почти было задремала, когда шаги снаружи заставили ее распахнуть глаза, мгновенно проснуться и молча отойти чуть за спину Юреку, настороженно наблюдая за вошедшим в камеру человеком.
– Пытать будем, - будничным тоном сообщил охранник. Сердце Эльки дало перебой, в горле пересохло. Пытать их? Зачем? Чего добиться?
Задать этот вопрос она не успела - события, до того тянувшиеся со скоростью улитки, внезапно понеслись вперед, подстегнутые чьим-то побегом. Сбежали пленные? Значит, они здесь не одни?
- Юрек..? - шепнула она, вопросительно кивая на дверь.

Отредактировано Элька (2013-02-01 19:40:10)

Жилое крыло

Дверь впопыхах не заперли сразу: решили, что пленные не дураки, не сунуться в пекло раньше времени. Зря. Ушибленный на голову Юрек на дурного вполне тянул, особенно после обещаний про пытки. Жаль, послать поярче и покрасочнее не успел – сбежал мужик ловить пленных. Ну, как тут не поучаствовать в общей заварухе, да еще при таком раскладе! Сами же «сторожа» хреновы напрашиваются!
Элька косилась в сторону открытой двери. А коситься и не надо было. Надо было бежать. Что теряем? Ничего. Зато появлялся реальный шанс помереть весело, со вкусом, и с собой забрать для пущего веселья кого возможно из сторожащей братии.
Стоило тюремщику развернуться на пороге, как Юрек рванул за ним следом. Вылетев в коридор, врезался в спешащего к дверям мужика – видимо, того самого Марека. Хоть и был охранник помощнее, а может и в бою поопытнее, но внезапность и сила удара сыграли свою роль – с ног под весом Юрека слетел, не устоял. На пол сверзились оба. Едва успели приземлиться, как кулак Равица резко ударил мужчину по горлу – не жалея, от широты души. А уж потом по морде, чтобы наверняка.
Лишь когда тюремщик дергаться перестал и затих, Юрек скатился с него в сторону и осмотрелся. Наивно было полагать, что они тут в коридоре вдвоем – народу хватало, но внимание большинства было направлено не в его сторону.
Мужик с собакой?!
Юрек и сам от неожиданности малость обалдел. Уж что ожидал здесь увидеть, только не рвущего глотки зверя. Как бы и самому в общей сваре под раздачу не попасть!
Меч и нож Марека живо перекочевали к Равицу.

Отредактировано Юрек (2013-02-01 20:53:56)

Жилое крыло

Мужик с вырванным глазом заскулил – противно, жалобно, сунулся было пятерней к мечу – собственному – желание сдохло на корню, взорвалось искрами – не теряя момента, Вацлав боднул одноглазого. Свой лоб – железный, к ударам привык, чужой? – а чо? проверим! Испытаем в действии. Взвыл. Взвыл циклоп, козлиный кутас; выл и опрокидывался. Вот когда затосковал гвардеец об утраченной руке – прихватить бы телеса эти бездыханные, щитом использовать – не судьба! Не судьбинушка! Зато успел вырвать меч.
Навстречу летели двое. Рубанул, не глядя. Не раздумывая. Попадет? – хорошо. Промажет – найдутся по его душу приключения. Скрежетнул меч – вороненая сталь выдержала. Хорош панцирь! Загляденье! Отскочил в сторону, зашатался. Мутило, тошнило, звало в могилу – рано! Еще поборемся…
Хрустели кости, лилась кровь. Оборотня пачкала. Наперерез волку кто-то кинулся – в кожаной куртке, с кривой саблей. Молодой, дурной, душа вопила о подвиге.
Двое метнулись к убийце тюремщика…
А это еще кто? Лицо какое-то знакомое. Видел, видел где-то Вацлав неожиданного соратника. Уж не во дворце ли Императора? Уж не рядом ли с Эбельтом?
Не было время на раздумья, не было.
А вот и арбалетчики. Показались из-за угла. Незнакомого угла. Там они с Эбельтом не были.
Болт -  или «бельт» по-нашему – ударил рядом с правой ногой Вацлава. Осыпал каменным крошевом. Второй состриг с башки клок волос – русый с проседью. Еще один свистнул возле самого уха девушки.
- Стоять! – кричали новоприбывшие. – На землю, суки! Мордой вниз! Брось оружие!
Арбалетчиков насчитал трое. Или четверо. Мир плыл перед глазами Вацлава. Земля, небо… а нет, стены – вверху, внизу – все сплошное, однотипное, каменное.
Морды у арбалетчиков решительные: перестреляют чужих, но и своим достанется. За компанию. Думал ли кто из них, в насколько первозданном виде приказ дойдет до сознания волка-оборотня, оставалось для Вацлава непреодолимой, сукин ужас, монументальной загадкою. Тем паче у волка - конкретно у волка - никакого оружия не было. Челюсти-то не выплюнешь.

Жилое крыло

Охрана наконец-то среагировала. Двое бросились на помощь Мареку, но Юрек их ждал. Ринулся на встречу сам. Звякнула скрестившаяся сталь. Рассекло воздух лезвие ножа. Бил направо и налево – быстро, четко, вертясь между двумя противниками и работая ножом вместо щита. Да, щита не хватало катастрофически: неловкое движение – останешься без рук. «Нет выхода, обманывай! Лучше целая шкура, чем честная битва», - говорил когда-то дядька Михал. Юрек так и делал: целился сверху, был снизу и наоборот. Первый нападавший купился сразу, схлопотав рубящим ударом по морде. Юрек проскользнул ему за спину и точным пинков отправил на второго в качестве живого тарана. Следом обоих и добил – дезориентированных противников рубить не сложно.
Но радовался Юрек рано. Просвистели болты. Арбалетчики, подоспевшие на помощь своим, перегородили выход их коридора. Равиц отступил к Эльке, толкнул ее за распахнутую деревянную дверь бывшей темницы.
Мимо по направлению к стрелкам скакнула псина… Или волк? Но откуда ж тут волк! Думать-гадать было некогда. Двое малых уже разрядили арбалеты, надо перезаряжать… Двое оставшихся вполне готовы убить.
Юрек метнул нож в одного из прицеливающихся парней – даже если не попадет, то хоть отвлечет. Плевал он на их предупреждение «мордой в землю»! Сам рванулся к перезаряжающим арбалеты молодцам. Авось успеет! Авось четвертый стрелок промахнется! Там и псина где-то вертится… Да и думать некогда.

Обуза. Снова она Юреку бесполезная обуза. Сколько ни старайся выпутаться, выжить, помочь - всегда только мешаться будешь, подводить под удар...
Сколько ж можно?!
Элька пыталась отбиваться, когда наемник схватил ее - ногами, кулаками, головой - куда придется, лишь бы выпустил, сволочь! Не сработало. Получив особенно удачный удар, мужик только зарычал, а в следующий миг к горлу прижалась холодная сталь, заставив выше поднять подбородок. Еще выше!
Но недостаточно высоко, чтобы Элька не успела увидеть и узнать еще одну знакомую морду: де Эскада. Элька вцепилась в державшую нож руку, силясь отвести ее от горла. Помогало не очень. Но все же.
- Ты... снова? - не выдержала Элька. Говорить было трудно. Там, где нож прижимался к коже - больно. А еще - обидно. Что она здесь делает? Как это вообще могло с ней произойти? - Зачем..?
Нашла глазами Юрека. Самое обидное, что даже если бы ее тут не было, его не выпустили бы. Пятнадцать лбов с арбалетами. Против троих... двоих и собаки.
Несправедливо.

Нападавших заметно прибывало. Невольно вспомнились тараканы, что, стоит погасить свет, лезут из всех щелей в надежде халявно дожрать оставшиеся на кухне крошки.
И де Эскада во главе! Командует всей этой сворой. Убить мало! И Романа, и самого Юрека за то, что не отправил эту сволочь сразу к праотцам без всяких разговоров! Еще и из пожара гада спас… Пусть не думал, что так обернется – хотел «продать», да не вышло, - но все же спас. А зря. Знать бы заранее...
Болт скользнул по тыльной стороны ладони. Задел не сильно, кожу рассек, но кость не тронул. Однако и того хватило, чтобы пальцы от боли разжались, выпустив меч, а Юрек мгновенно выложив весь запас мата, который пришел ему в голову. Не везет же ж, хоть сам вешайся!
- Обернись, Юрек! – велел Эскада. Нагленько так и уверенно.
Не понравился Юреку его тон.
То, что увидел, обернувшись, не понравилось еще больше.
Эльку сцапали, приставили нож к горлу. Словно ему самому приставили. Весь азарт и запал в Юреке сдох в мгновение ока. Меч с пола Равиц подхватил левой рукой, но так и не поднял ни на Романа, ни на его прихвостней. Ждал, с ненавистью глядя на де Эскаду. Сердце глухо отбивало удары где-то в горле. Злость душила похуже боли.
И что тебе нужно, Роман? Добивай уж тогда. Раз знаешь, как сделать, чтобы я тебя не тронул…
С диким рычанием на де Эскаду бросился волк.
Юрек замер. Наверное, даже дышать перестал. Последние мысли из головы вынесло напрочь.