По утрам в таверне почти не было посетителей, разве что те, кто спал за столами еще с вечера, но их выгоняли с началом нового рабочего дня. Запах в помещении стоял такой, что хоть топор вешай, поэтому все окна открывали настежь и оставляли так до самого обеда. На кухне чистили котлы, разогревали угли в огромной жаровне – там было тепло и душно. Девушки порхали с тряпками по этажам, будили тех, кто останавливался в гостиничных комнатах, предлагали помыться и позавтракать. Обычный оживленный день, привычные повседневные занятия.
Ближе к вечеру, как только начинало темнеть, постепенно зажигали свечи, запахи витали все аппетитнее, а зал заполнялся людьми. Люди были совершенно разные – чопорные приезжие, уставшие завсегдатаи, нервные торговцы, заискивающе оглядывающиеся жулики; Вил любила наблюдать за всем со стороны. В этот вечер выступления у нее не было, а значит, нужно было бегать с тарелками и кружками между столов и умело укорачиваться от нацеленных ниже поясницы шлепков. Особого труда это не требовало, поэтому девушка только сердито качала головой на неприличные замечания в свой адрес и вежливо, добродушно улыбалась. На разносе она была не одна – помогала девушка с кухни – поэтому иногда удавалось спрятаться в тени за стойкой и поглядеть на все со стороны. Несмотря на сомнительную публику и вредного ворчливого хозяина заведения, Птице нравилось здесь работать, да и выбирать особенно не приходилось. В таверне постоянно кипела и бурлила жизнь, сменялись лица, запахи, разговоры, интонации, если не обращать внимания на раздражающие мелочи, можно многому научиться.
Харлин спорил о чем-то с женой, не реагируя на тех, кто подходил к стойке, поэтому люди, не дождавшись, уходили за столы. Авилия выбирала самых приятных посетителей и подходила к ним, чуть наклонялась, улыбалась и спрашивала: чего желаете. Выслушав гневную или равнодушную речь о том, что обслуживание у них так себе, она отправлялась на кухню за заказом, через несколько минут приносила к столу желаемое и снова удалялась в тень. Так весь вечер, изредка отвлекаясь, чтобы принести воды или прикатить новую бочку вина – тоже полезная работа, развивает руки и общую мускулатуру.
- Где ты шляешься?! – брюзжал Харлин, когда Вил возвращалась за стойку, - Вон к мужику иди! Его все девки боятся. – он кивнул в сторону дальнего столика и слабо пихнул светловолосую в бок.
Посетитель, про которого говорил хозяин таверны, действительно выглядел грозно, но нужно выполнять указания. Ротейм одернула чистый передник и взяла с прилавка кружку холодного пива, направилась к незнакомцу.
- Извините за ожидание и хорошего вечера, это за счет заведения. – она поставила перед гостем угощение и встала в привычную позу «готова услужить», растянув губы в доброжелательной улыбке. – Чего желаете?

Рассмотрев мужчину вблизи, девушка поняла, почему остальные не решались подходить. Среди посетителей попадались люди разной внешности – и краше были, но с этим гостем совсем по-другому. Его измятое драками (или чем похуже) лицо отталкивало, пробуждало холодок страха, но больше пугали волны опасности, даже какой-то звериной энергии, исходившие от него, ощутимые почти на физическом уровне. Вил же смотрела на посетителя открыто, ничем не выдавая волнения, продолжая улыбаться, сильного дискомфорта рядом с ним она не чувствовала.
- Посиди со мной  и заказ сделаю.
На такие предложения работницы должны отвечать отказом, поэтому Птица обернулась к Харлину, тот разводил руками, решив, что лучше не спорить с тем, кто может устроить погром. «Старый козел.» - беззлобный вывод. Девушка рассудила, что в этот раз хозяин таверны прав и лишняя шумиха с мордобоем не нужны никому, поэтому кивнула и послушно, обойдя стол, села напротив, сложила руки на коленях и выпрямила спину. Интуитивно Авилия чувствовала, что лично ей мужчина ничего не сделает, а на домогательства всегда можно ответить ударом в челюсть или значительно ниже – ничего нового. Она не выдала удивления, когда гость одним махом опрокинул в себя целую кружку, которую многие тянут по часу, только чуть шире улыбнулась, начиная догадываться, что незнакомец больше играет на публику.
- Не стоит меня сильно задерживать, другие постояльцы тоже ждут ужина. – ее серо-зеленые глаза тускло светились в полутьме помещения, - Так что вам принести?
Остальные разносчицы притихли и сновали по залу молча, украдкой поглядывая в их сторону и перешептываясь у входа в кухню. Наверняка, на следующий день или уже ночью будут расспрашивать – любопытно, но боятся, сами не рискнули бы.

После грозного рыка мужчины девушки с тарелками будто бы стали меньше, забегали еще быстрее и пригибались еще сильнее, даже старик за стойкой как-то нервно поводил плечами, а Авилии страшно не было. Она не испугалась и когда гость взял за руку – огромные ладони, ее музыкальные пальцы того и гляди переломятся. Слушала бард внимательно, запоминая, переводила взгляд с руки, которой играли, как веточкой, на грубое лицо клиента и кивала. Несколько раз в висок кольнуло беспокойство, когда мужчина сильнее сжимал тиски, но Птица держалась:
- Хорошо. – снова улыбнулась, когда ее отпустили, - Сделаю все как можно быстрее.
Девушка поднялась легко и так же свободно, не расслабляя спины, отправилась на кухню за заказом. В дверях ее поймала хозяйка, начала расспрашивать – давно таких посетителей не было, но Ротейм мотнула головой, мол: «Потом расскажу, надо поторопиться с заказом». Пока кухарка наливала похлебку, Вил вымыла и собрала в чистый холщевый мешок овощи, перетянула горловину тонкой веревкой и подвязала другим концом за угол, получилось что-то вроде лямки, чтобы было удобнее нести. Она закинула сумку за спину, сама сняла с вертела на тарелку гармошку еще шкварчащих жиром ребрышек, посыпала ароматными травами и солью, положила стандартный гарнир – тушеные овощи. Выглянула в зал и, когда Харлин зыркнул в ее сторону, кивком указала на столик:
- Попросил посидеть с ним.
- Попросил, выполняй. Если захочет на ночь…
Вил не дослушала, нырнула обратно в жаркую кухню, забрала блюда и с гордо поднятой головой направилась к мужчине. Девушки совсем напугано шептались за бочками с вином.
- Я могу составить вам компанию. – она осторожно поставила тарелки перед посетителем, невольно вдохнув аромат, улыбнулась, - А это свекла, репа и морковь. Плату принимает тот старик. – чуть шире растянув губы, повела плечом в сторону стойки.
Птица сняла с плеча мешок, положила на свободный стул и уселась на место, которое выбрала и в первый раз, открыто и вопросительно посмотрела на незнакомца.

Отредактировано Авилия Ротейм (2014-12-14 01:35:07)

Было что-то неестественное в поведении этого человека, будто он претворялся кем-то другим, отсюда и ощущение игры на публику, которое не покидало Вил. Она не стала в этом разбираться – раз старательно (и поразительно естественно) изображает, значит надо. Со стороны выглядело довольно любопытно и занимательно, поэтому девушка только наблюдала, все равно она видит его в первый и последний раз, а компанию составить не сложно, может, просто не любит есть в одиночестве. Хотя, на первый взгляд, и не скажешь, что такому свойственно что-либо чувствовать – тело, вырубленное из скалы, и оживленное неведомыми силами. Такие больше сотни слов-то знать не должны.
Птица поблагодарила кивком за угощение и взяла ложку, помешала похлебку, чтобы та быстрее остыла, мысленно попросила матушку – так в таверне называли кухарку – чтобы не переперчила. «Мужики любят острое и жирное,» - всегда поучала повариха, - «Да понаваристее!» Из личных наблюдений Авилия знала, что утверждение не совсем верное.
Вопрос незнакомца удивил, и бард перевела взгляд на его жесткое лицо. Ротейм общалась с торговцами и новости города знала, но ничего похожего припомнить не могла:
- Бефсен – город спокойный, звери редко заходят, больше люди воюют. – она пожала плечами, - В окрестных деревнях ничего не слышно было на прошлой неделе. Рыбаки говорили, что улов пару раз пропадал весь, вместе с сетями, но грешат на разбойников, они в нашем лесу что-то совсем разошлись.
Действительно, за последний месяц все чаще стали грабить одиноких путников, пару раз нападали на повозки, да и скот таскают, но меньше. Когда берут умеренно, жители долго не возмущаются – никому не хочется кровь проливать, а шайки бандитов этим пользуются.
- Старик, что живет у реки, говорил про необычного медведя, огромного, но никто не принимает всерьез. Мало ли, что плетет отшельник. Местные ему не доверяют. – Вил постаралась выудить из потока сплетен еще что-нибудь, но подходящие новости закончились, - Больше ничего не слышно.
На охотника гость не был похож, так зачем зверьми интересуется? Охотники все поджарые, тощеватые, да и с луками ходят, а мужчина уж больше на главаря разбойников похож. Вил стало еще интереснее, но спросить не решилась, да и момент был упущен – посетитель мучил самую младшую из девочек, та чуть ли не в обмороке. Птица украдкой улыбнулась, наблюдая.

Отредактировано Авилия Ротейм (2014-12-14 16:40:16)

Смеяться над бедными девочками Авилия, конечно, не стала, но улыбку спрятать не могла. Когда и мужчина улыбнулся, она была уверена, что правильно поняла его поведение, поэтому немного расслабилась. Ей не сложно было сидеть рядом с ним, хоть внешность и отталкивала, но вино пить не стала – не то время. Из вежливости приняла чарку, но оставила на столе рядом с миской.
- Живет не далеко, если ехать на юг. Там вдоль дороги не широкая речушка, его хижина у самого конца. Одинокий домик, да пара коз рядом, узнаете сразу.
Ей снова стало любопытно, зачем мужчина интересуется подобным, но спросить не решилась, и это было бы лишним. Несколько запоздало Ротейм сообразила, что не представилась:
- Меня называют Птицей, реже Вил – сокращенно от имени.
Девушка отодвинула от себя угощение и привычным ничего не значащим движением перебросила длинные волосы со спины на одно плечо. В таверне становилось все многолюднее, она наблюдала за залом боковым зрением – уже вошло в привычку. Разносчицы суетились больше обычного, для них выдался тяжелый денек, а хозяин громче обычного ругался, даже до стола долетали обрывки фраз, несмотря на посторонний шум. Вил открыто смотрела на незнакомца, пытаясь угадать, что еще он выдаст, чтобы произвести должное впечатление на публику.

Казалось, что Охрэ тоже не особенно нравится скопление людей, а может косые взгляды старика и девушек. «Интересный ты фрукт» - без особого стеснения разглядывая собеседника, заключила Птица. Как бы она могла его назвать? Много ассоциаций, но не одной верной и точно подходящей, поэтому Вил не спешила отвечать. Когда мужчина поднялся и направился к стойке, она торопливо собрала все ненужное больше со стола, раздала девочкам, которые огибали грозного гостя, как волны камень, и последовала за ним.
Харлин явно силился не выдавать волнения и испуга, причем, непонятно, что овладевало стариком сильнее. Когда Орхэ полез за пазуху, Ротейм напряглась, до конца незнакомцу доверять еще не получалось, но с облегчением выдохнула, когда заметила блеск метала в ладони. Хозяин таверны уже не чаял избавиться от нависающей угрозы, что прямым текстом было написано на худом лице, даже спорить с гостем не решился, только вопросительно посмотрел на девушку. Птица была не против продолжить разговор, к тому же, она не ответила мужчине.
- Пойдемте, Орхэ, я провожу Вас. – Вил легко тронула того к кому обращалась, за предплечье, - Комнаты на втором этаже.
Она обошла стойку и кивнула на лестницу, дожидаясь его. Харлин шумно фыркнул, когда от него отстали, и вытер лоб не первой свежести рукавом.
- Я бы назвала Вас Зверем, но это будет не совсем правильно. – когда они поднялись наверх и остались одни, посмотрела на постояльца и улыбнулась, - Очень противоречивые впечатления. Для девушек внизу Вы явно останетесь хищным зверем, - она замолчала, открывая одну из дверей и подбирая более менее нейтральное определение, - Для меня, скорее, хитрого зверя.
Говорить честно было не сложно. Пропустив мужчину в комнату с низким потолком и крепкой, хоть и видавшей иды мебелью, Авилия осталась стоять на пороге.

Свободная комната, в которую Ротейм привела постояльца, была одной из самых чистых. Хотя, в неряшливости таверну упрекнуть было нельзя, девушки работницы вымывали все углы каждое утро. В коридоре взвизгнула очередная напуганная разносчица, а Вил оставалось порадоваться, что в руках у той девушки не было посудины с водой, а то бы непременно пролила. Когда кровать тихо скрипнула, Вил инстинктивно снова посмотрела на источник шума, отвлекаясь от бытовых размышлений. Простенький матрац, набитый соломой, сильно прогнулся, пожалуй, гость был еще крупнее и тяжелее, чем бард могла представить.
Охрэ был прав, слухи пойдут и намного раньше, чем он может себе представить. Когда Птица спустится обратно в кухню, ее будет ждать подробный допрос от старика, а потом бесконечные вопросы от остальных, но любопытство, черт его подери, сильнее. Она послушно толкнула дверь, сильнее надавив на створку плечом, чтобы закрылось плотно, и в коридоре их было не слышно, хотя стены все равно тонкие. Такое поведение было действительно значительным ударом по репутации, но Авилия предчувствовала раскрытие какой-то тайны, возможно, страшной, и не могла отказать себе в удовольствии ее узнать.
- Можете больше не рычать, но слышимость все равно хорошая. – она отошла от двери и облокотилась бедром о столик, уперлась руками в край и кивнула на смежные стены по очереди. – Только я не могу сильно задерживаться, старик сильно сварливый.
Ее заинтересованный взгляд блуждал по лицу мужчины, будто пытаясь найти зацепку и разгадать тайну.

Вил вздрогнула, когда мимо уха пролетел сапог, чудом не задев волосы, немного запоздало обернулась, но за дверью уже было пусто. «Совсем распустились, надо вас погонять…» - заключила Птица и, улыбаясь, посмотрела на мужчину. Он был прав, похоже, спокойно поговорить им не удастся. «Щеглуха», как назвал Охрэ девочку, наверняка пожалуется хозяйке, а та непременно придет с проверкой, тогда и гостя из номера выгонят, и барду жалованье урежут.
- Не забоишься?
Ротейм беззлобно фыркнула, чего ей лошадей бояться, на скольких уже поездила, но решила  приберечь эту информацию на случай, если понадобится показать себя в лучшем свете. Монеты девушка взяла, кивая в знак согласия, ей это поможет успокоить старика, тот меньше ворчит, когда в ладони звенят гроши. Тем более, Харлин сам постоянно предлагает своих работниц постояльцам не совсем в том качестве, в котором должно; разносчица и блудница – понятия разные.
- И не боись, Птаха. Не съем.
Она снова фыркнула, широко улыбаясь после, Вил знала, что опасности нет, хоть мужчина и выглядит как душегубец. Подождав, пока Охрэ спустится, девушка вышла из комнаты и направилась сначала в коморку хозяйки.
- Матушка, вы заняты? – полная румяная женщина смотрела с интересом, - Могу я сегодня не выполнять вечерние обязанности? Кажется, приболела немного, в сон клонит и голова кружится, боюсь, испорчу что-нибудь на кухне.
Хозяйка открыла было рот, по всей видимости, чтобы мягко отказать, но в комнатку ворвалась испуганная девочка, кажется, та что подслушивала, что-то шепнула на ухо Мирии. Женщина охнула, пораженно посмотрела сначала на одну свою подопечную, потом на другую и махнула рукой, разрешая Птице делать, что та захочет. Недолго думая, девушка прикрыла за собой дверь и побежала вниз, чтобы отдать Харлину деньги. Тот начал ворчать, но когда Вил изобразила страдания от боли и показала трясущиеся пальцы, отмахнулся так же как его жена.
Поднявшись к себе в коморку, бард плотно прикрыла дверь, не без удовольствия сменила платье на любимый мужской кожаный костюм, а женские ботиночки на кожаные сапоги. Подумав, откинула одеяло, сложила из тряпок свой силуэт и накрыла «с головой». Если зайдут проверить, будить не станут, а в темноте похоже на человека. Пока Птица открывало окошко, вспомнила про нож, посмотрела на него с минуту, раздумывая, но брать с собой не стала. Подтянулась на раме, стараясь не уронить ничего со стола, пролезла в узкий проем до пояса, схватилась за балку и вылезла полностью, примерившись, спрыгнула на повозку с сеном. Судя по звукам, на беглянку никто не обратил внимания, прохожие даже не поворачивались в сторону переулка, в котором стояла телега.
Немного выждав, Авилия спустилась с сена, отряхнулась и направилась шагом, чтобы не привлекать посторонних взглядов, в сторону конюшни. Она уже положила руку на кольцо ворот сарая, когда за стеной раздался громогласный рык знакомого голоса. Вил испугалась, но не за себя, скорее, из-за того, что Охрэ может что-нибудь нехорошее натворить, например,  развалить сарай. Дернула на себя ручку и шагнула через порог, стараясь разглядеть мужчину в полутьме, но видела только клетку и какую-то странную горку то ли сена, то ли хвороста. Когда эта горка двинулась и, судя по звуку, вонзила в перегородку что-то острое, девушке стало не по себе, внутри все сжалось. Она инстинктивно попятилась, пока глаза не привыкли к скудному освещению, и Птица не разглядела в шевелящейся горе человеческие очертания, она едва успела закрыть рот ладонью, чтобы крик не услышали посторонние. Ноги отказывались слушаться и шаги назад только казались совершенными, на самом деле, девушка так и стояла в дверях, ошарашено глядя на существо в нескольких метрах от себя.

Существо двигалось так быстро, что Вил едва видела траекторию и силуэт в темноте. На ее руку легла чужая, незнакомая и звериная, кричать захотелось еще больше, причем так, чтобы на шум сбежались не только соседи, но и вся городская стража. Существо попросило (попросило ли?) молчать, но воздух и без того застревал чуть выше легких, не позволяя позвать на помощь. Нечеловеческий голос еще больше пугал, но шевелиться Птица не решалась, лучше вести себя смирно, пока не выпадет удобный для побега (или обморока) момент.
- Не трону, ты же знала, что зверь я.
Если бы глаза девушки могли выпасть из орбит и укатиться куда-нибудь подальше, они бы наверняка это сделали. Страх перерос в безграничное удивление, она пыталась посмотреть на того, кто стоит рядом, проверить, верна ли догадка – бас звучал знакомо. Существо превращалось, перетекало в Охрэ, становилось крупнее, опасные когти исчезли, – Вил этого не видела, она обалдело таращилась на формирующуюся фигуру – и все это за секунду. Мысли путались и мешали друг другу, разрывая череп изнутри, бард хотела что-то сказать, спросить, но звуки все еще собирались в районе горла и подчиняться не хотели, поэтому девушка, отодвинув руку мужчины, только шевелила губами и судорожно вздыхала. Ротейм никогда не думала, что способна потерять сознание от чего-либо, но сейчас ноги заметно ослабели, иллюзия движения пропала, ей просто хотелось обвалиться, как старый пыльный мешок с тряпьем, на пол и водить ладонями по полу вокруг себя. Шок. Она держалась за руку оборотня, чтобы не упасть, и старалась успокоить бешено и неровно бьющееся сердце. Ей что-то приложили к губам, в рот потекла непонятного вкуса и с резким запахом жидкость, не соображая, Авилия начала пить, пока пищевод и желудок не обожгло. Девушка отшатнулась от мужчины и закашлялась, сплевывая привкус крепкого напитка, но организм уже охотно усваивал алкоголь.
С минуту Вил стояла согнувшись, глядя в пол и все еще покашливая, а потом в голове все начало проясняться. Она посмотрела на Охрэ вопросительно, уже менее удивленно, из ее памяти всплывали легенды об оборотнях, что рассказывала матушка, разогретый мозг связывал их с увиденным.
- Что… - Птица задохнулась, стукнула себя кулаком по груди и продолжила, - Что ты такое?
Всю жизнь она думала, что легенды – это выдумка, с определенным смыслом и назначением, с подтекстом, но выдумка.