Молодой идиот, наслушавшийся баек о рыцарях, ввязался, забыв предварительно оценить свои способности, в драку с противником, в несколько раз превосходящим его силой. Прямо-таки старая как мир история, разве что с некоторыми изменениями. Противник превосходил не столько силой, сколько числом, а конкретный молодой идиот воспринимал байки именно как байки, а не как руководство к действию. А к тому же, к его несчастью, был оборотнем и умудрился выдать себя с потрохами среди бела дня и среди людей. К ещё большему его несчастью, никого из свидетелей этих самых потрохов он не только не убил, но и не покалечил достаточно сильно, чтобы те не смогли начать на чудище охоту. Чудище, пусть и с принципами - за кого ещё глава города может хорошо вознаградить храбрых притаскивателей упомянутого, учитывая, что некий монстр с недавних пор беспокоит окраины порученного ему участка земли? Чудище? Чудище. На окраине поймали? На окраине. Оно? Оно, иначе и быть не может.
     Эбельт мрачно рассматривал собственные истёртые цепями запястья. Просто потому, что смотреть здесь было больше не на что, если, конечно, не иметь острого желания изогнуться в немыслимую букву несуществующего алфавита и посмотреть на солому под собой. Снова тюрьма. Он определённо обладал даром влипать в неприятные истории. И начинались они с завидной частотой с женщины. Нет, винить их в большинстве случаев было не в чем. Швея Лора, как и другие, была добра и приветлива, приютила в своём доме, где жила одна с трёхлетним сынишкой, уставшего путника. Милая молодая женщина, два года назад ставшая вдовой. Они оказались немного друг другу нужны. К сожалению, подобию тихого счастья - пусть и временному, о чём знали и он, и она - суждено было стать совсем уж коротким. Покойный муж Лоры был не слишком ею любимым, зато не самым бедным человеком, пусть и далеко не самым богатым. Ну и сама Лора, которой с виду и двадцати бы никто не дал, представляла ценность в определённом смысле.
     Если бандиты и знали о временном постояльце, то опасным его, как видно, не посчитали. И были правы, если не учитывать одну его врождённую особенность. Эбельт не мог бы точно сказать, в какой именно момент начал становиться зверем. Пожалуй, тогда, когда оказался с гоготом прижат к стене и был вынужден наблюдать, как один из этих тварей задирает подол платья Лоры, а другой направляется к её забившемуся в угол сыну с ножом и ясными намерениями. Остановиться, оказавшись среди стольких людей в закрытом на засов домишке, было особенно трудно. К тому же он был полон желания разорвать их на части ещё до того, как обнаружил себя в новой шкуре.
     Тем не менее, он справился. А пока справлялся, охотники за богатством и молоденькими швеями успели унести ноги. Казалось бы, на том и должно было закончиться, но не тут-то было. Эбельт, придя в себя и убедившись, что Лора отправилась к тётушке в одну из окрестных деревень, предпочёл вернуться к пути неизвестно куда, за этим его и поймали «старые знакомые». Переодеться в мирных горожан им ничего не стоило, равно как и приволочь храбро схваченного всемером и честно оглушённого дубиной волка в человечьей шкуре прямиком к градоправителю.
     Тогда-то и возникла маленькая заминка: упомянутый монстр в своей монстрости не признался, даже получив пару раз по морде. В итоге градоправитель засунул пойманное чудище - не чудище в темницу, пригрозив неким мэтром Рейнеке, который, мол, разберётся, кто он есть, а после разделает на виду у всех горожан в устрашение всем прочим кровожадным тварям и во славу Императора. Что так и будет, Эбельт не имел причин сомневаться. Простых людей мэтрами не называют… Стало быть, раскусит его этот Рейнеке, а там уж вряд ли кто станет выяснять, он или не он нападал на горожан в последнее время.
     Эбельт в очередной раз безуспешно попытался освободить руки. Он сам не знал, что сделал бы, если бы это ему удалось. Вряд ли монстра оставят без присмотра, будь он хоть на десятке цепей. Да и этот мэтр Рейнеке вот-вот явится, не сам, так кто-то им посланный. Говорили о нём здесь с почтением.

Отредактировано Эбельт (2012-06-09 10:37:34)

     Эбельт глубоко вздохнул и тут же поморщился, мысленно отметив, что лучше было бы этого не делать. В комнатушке, несмотря на наличие крошечного окна под потолком, не было даже подобия чистого воздуха. Иногда тонкий волчий нюх только во вред. А вот слух пригодился даже здесь. Услышав шаги, Эбельт быстро перевёл взгляд на дверь. Никак, знатока чудищ всё же зазвали. Каким образом он выяснит, оборотень ли перед ним? Может, сразу поймёт, как увидит? И страшно, и… интересно. Подумать только, его, возможно, не сегодня-завтра казнят на виду у всего города, а он думает о магических способах отличать чудовищ от «нечудовищ». Впрочем, он имел представление о степени собственной чудаковатости, а потому предпочёл мысли на ней не останавливать.
     Услышав звяканье связки ключей, Эбельт встряхнул головой и принял спокойный, если не сказать скучающий, вид. Не то чтобы он ожидал жалости от этого мэтра Рейнеке или кого-то из его людей, но демонстрировать хоть малейший признак страха не собирался. Снова бесполезная и, должно быть, немного смешная гордость. По той же причине он, попадая в такое положение, никогда не орал, требуя выпустить. Не только безрезультатно, но и унизительно.
     Какие-то мгновения он рассматривал вошедшего. Ценитель мужской красоты из него был не лучше, чем, к примеру, из крысы, только что юркнувшей в угол, да и вообще на внешность ему, как правило, было не то чтобы целиком и полностью плевать, но интересны были в большей степени характеры и даже первое впечатление крайне редко составлялось до того, как человек хотя бы заговорит. А этот действительно заговорил, как только остался наедине с подозреваемым в монстрости.
     - Здравствуйте,- машинально отозвался Эбельт, скрывая удивление от того, что с ним не только разговаривают, но и вполне себе вежливо.
     «Конечно, человек, иначе кто бы приволок меня сюда. И, конечно, чудовище, кто ещё может обитать в этой дыре»,- он коротко невесело усмехнулся, но вслух этого не произнёс. Честно говоря, он видел дыры и похуже. «Гость», видимо, тоже, учитывая, что он не выказывал никакого недовольства обстановкой ни словом, ни жестом. Или он прекрасно владел собой, а может, и то, и другое. Впрочем, это сейчас неважно.
     - Как видите,- равнодушно ответил Эбельт. Сказанное могло означать как «да», так и «нет», впрочем, он был почти уверен, что его слова ни на что не повлияют.- Мэтр Рейнеке?..- это он добавил спустя долю секунды уже с полувопросительной интонацией, наконец встречаясь взглядом с «гостем». Слухи о магах, умеющих проникать в чужие мысли через зрительный контакт, доходили и до него, но здесь, похоже, без того всё было ясно, если только это был не трюк с притворством в духе «я и так всё про тебя знаю», целью которого было вынудить собеседника сказать правду, но тогда это едва ли сработало. А если всё-таки не ясно, причину казнить найти недолго… Но отчего-то надежда, что может обойтись без этого, никуда не делась. Отчего, Эбельт и сам не смог бы объяснить. Возможно, пришло время злиться на себя: заговорили как с человеком, значит, уже собираются спасать? Да нет, не значит, такой наивности он за собой ещё не замечал. Интуиция? А кто её знает. Так или иначе, последние два слова содержали не только уточнение, кто этот человек, но и не высказанный открыто вопрос, зачем вообще разговаривать с оборотнем, уже выяснив то, что просили? Если только ему нужно было выяснить ещё что-то «для себя». Интересно, опять же, зачем. Интересно вдвойне, если это действительно тот самый мэтр Рейнеке, которым пытались его стращать. Явился лично, к тому же хочет что-то узнать… Что может понадобиться магу, да ещё уважаемому, от какого-то оборотня, сидящего на цепи, предположить можно, только, во-первых, предположения возникают довольно неприятные, а во-вторых, для начала стоит спросить его самого. Но здесь, зная, что прямоту нередко принимают за грубость, Эбельт решил временно придержать язык, не враждебно, но внимательно и несколько настороженно наблюдая за «гостем». Может, он и сам скажет. Только что вошёл, в конце концов, и заслуживает уважение уже за то, что не приравнивает «преступника» к нечистотам в углу.

Отредактировано Эбельт (2012-05-24 11:36:05)

     - Не могу знать,- с вполне искренним недоумением отозвался Эбельт.- Прикованного к стене неудачника?- предположил он без намёка на насмешку.- Хотя, если вопрос именно «что»…- он неопределённо повёл плечом, насколько позволяли цепи. Снова осталось ощущение, что ответа от него и не требовалось.
     Дальше он слушал особенно внимательно. На «поверьте, испытано», как и на чём-то, похожем на сочувствие, Эбельт, чтобы не пропустить что-то важное, не стал заострять внимание, только взяв это на заметку как могущее помочь с пониманием личности «гостя». Затея мэтра Рейнеке про огненную стену понравилась ему куда меньше, чем про кандалы. Настолько меньше, что захотелось снова попытаться освободить руки. Страх перед «большим огнём» был почти побеждён по сравнению с детством, по крайней мере, пожар уже довольно давно не мелькал через раз в ночных кошмарах, но всё-таки… Порыв ещё раз позвякать цепями был успешно остановлен ещё в мыслях, только слабо шевельнулись пальцы скованных рук. Бесполезная трата времени, да и стоило думать о другом. На вопрос «зачем» не отвечала ни одна из затей. По крайней мере, хотелось в это верить.
     - Эбельт из Бригора,- хотя он по-прежнему не приходил к какому-то более-менее определённому выводу, пытаясь разобраться, что задумал Рейнеке, скрывать своё имя не было смысла.- Мне, видимо, придётся отступать,- Эбельт без энтузиазма покосился в сторону главного источника «тюремных ароматов», проще говоря, угла,- и оказаться в дерьме не только в переносном, но и в прямом смысле. Хотя всё лучше, чем сгореть заживо. А бросаться на вас я не собираюсь, если огненные стены планировалось возводить во избежание этого.
     Он снова перевёл взгляд на «гостя». Угроза? Или, может, рассказывая историю о кровожадном монстре, «охотники» настолько её приукрасили? Тогда ясно, что его сюда привело… Но неужели он мог поверить в такую глупость?
     - Я знаю, зачем вас звали сюда, а из-за мелочей, как я понял, вы по тюрьмам не бегаете. Чего вы от меня хотите?- задавать вопросы иначе, чем «в лоб» Эбельт если и умел, то не любил, и это не изменилось, несмотря на цепи, крыс и то, что сейчас, возможно, решалась его судьба. Он по-прежнему сохранял голос ровным и негромким, а взгляд оставался недоверчивым. На сей раз придерживать свою дерзость - как наверняка назвали бы это озвучивание мыслей «власть имущие» - он не стал.- Для опытов с огнём я вряд ли могу быть полезен, по крайней мере, если вы уже проделывали это с кем-то, наблюдать за мной будет не интереснее, чем за ним.

Отредактировано Эбельт (2012-05-24 11:45:45)

     «Видимо, знает в этом толк… Ему бы в инквизиторы пойти. Хотя там, кажется, предпочитают всё же не слова, а всякие железки, по крайней мере, уже давно пустили бы их в ход»,- Эбельт снова слабо усмехнулся. Он не мог сказать, что компания мэтра Рейнеке ему приятна, но сейчас поддаваться эмоциям, похоже, было даже опасно. Диковинками, значит, интересуется. Чудовищами? Их-то полно. Чудовищами в человечьей шкуре? И таких хватает, хотя они в большинстве с виду ни когтисты, ни клыкасты. Эбельт неторопливо обвёл взглядом старые стены и чуть выше, чем раньше, поднял голову, одновременно пытаясь встать прямее. Наверное, это выглядело как забавная детская попытка безмолвно сказать «я тебя не боюсь, и вообще умру гордым и несломленным», но причина была куда дальше от души. Попросту шея затекала из-за вынужденного наклона головы: мешали собственные руки, прижатые к стене и обмотанные цепями.
     - Не могу себя назвать сборником всевозможных угроз мира, но они все похожи,- как бы между прочим заметил Эбельт, переводя взгляд на мэтра Рейнеке.- Вашу уже слышал почти слово в слово не больше пары часов назад.
     Иначе говоря, попытки прижать ему хвост детальным описанием частей его трупа чаще всего оказывались бесполезным занятием. Но раз уж требуют вежливости… Нотки нравоучения повеселили бы, не будь так серьезна ситуация. Ещё бы добавил «когда с тобой говорит старший». Ну или «уважаемый человек». Несколько мгновений Эбельт молча смотрел в глаза «гостя». Не похож он был на того, кто спрашивает потому, что не знает сам. Скорее будто хотел убедиться или узнать более подробно. Так или иначе, отпираться не только бесполезно, но и опасно: с него станется узнать ответ озвученным раньше способом, дескать, лучше один раз увидеть. Это не градоправитель, который только и смог, что распорядиться врезать ему для укрепления памяти и погрозить свободной от куска мяса («чудище» приволокли пред его очи прямо во время обеда) рукой, ну погоди, мол, на виселице по-другому заговоришь. Так и сказал: заговоришь на виселице. А тут совсем другое дело, несмотря на схожесть угрозы со слышанными раньше, это чувствовалось сразу, стоило Рейнеке войти.
     - Не знаю, насколько мне хватит терпения,- наконец медленно проговорил Эбельт, слегка хмурясь. Он всё ещё не отводил глаз, но теперь смотрел будто сквозь «гостя». И правда не знал. Когда опасность угрожала ему самому, сдерживать ярость было проще, и в таких случаях ещё ни разу она не переходила ту границу, за которой с человеком начинал бороться зверь. Он не был блаженным, после пинка молча поднимающимся и смиренно ждущим следующего, и так пока не надоест пинающему, но ведь и не всегда, когда злился, был зол настолько.- Если огонь будет подходить ближе и не будет шанса выбраться… Рано или поздно боль станет сильнее, чем разум,- Эбельт не слишком любил лишнюю «поэтичность» в речи, но сейчас именно эти слова могли помочь дать наиболее краткий и понятный ответ,- и последствия… Я стану зверем, и пытаться спастись будет уже он… Наверное, так и будет. Мне ещё не приходилось проверять это на практике,- при озвучивании последней фразы отстранённый взгляд стал снова настороженным и цепким.
     Можно было рассказать о том, в каких случаях приходилось, но, кто его знает, не пожелает ли Рейнеке увидеть своими глазами именно подобное, чтобы знать наверняка, что то «увлекательное», ради чего он здесь, непременно проявится. А если он будет расспрашивать дальше? Наверняка же будет… Эбельт стиснул зубы. Он знал, какой вид проверки на чудовищность выбрал бы, и в этом выборе не сомневался, несмотря на то, что не был блаженным. Впрочем, Рейнеке наверняка и так знал эту деталь недавней истории, как и прочие, вплоть до достоинств фигуры Лоры. Молчаливостью те, кто его позвал, вряд ли отличались, особенно если поняли, что сумели заинтересовать такого благородного и влиятельного господина. Переводя с языка льстецов, господина, у которого водились деньги.

Отредактировано Эбельт (2012-05-25 23:34:34)

     Эбельт наблюдал за «гостем», недоверчиво приподняв брови. Чем дальше, тем страннее он казался. В особенности его интересы.
     - Недавно вы сказали, что я чудовище, а теперь говорите о морали и этике,- он слегка прищурился. Иногда можно думать и вслух.- Уж простите, мэтр, но чего-то вы недоговариваете. Или моей неглупости недостаточно, чтобы понять…
     «Хотя бы то, как в этом случае неглупость могла помочь не оказаться на шибенице. Ну, может, он просто намекает, что благоразумнее было сказать ему то, что он и так понял, чем молчать. Всё-то ему объясни… Ещё б я сам знал»,- он мрачно взглянул на Рейнеке. Что труп ему не нужен, обнадёживает, но как знать, может, он ему ещё понадобится под конец… допроса? А может, и разговора. Хотя всё равно с элементами допроса.
     - Точно не знаю, какое ближе к правде, да и всех дураков из рода человеческого или толпы оборотней, с которыми можно сравнить себя, не видел,- физиономию он по-прежнему изображал серьёзную и вежливую, скрывая лёгкое раздражение. Откуда ему, чёрт возьми, знать? А если это был вопрос о том, к чудищам он себя относит или к людям, чего так и не сказал… Хотя даже хорошо, что не сказал. Попробуй найди ответ так сразу, когда на безрезультатные попытки в этом разобраться ушли года.
     Как оказалось, насчёт того, сколько рассказали Рейнеке посланные за ним люди, Эбельт не ошибся. Даже про отпрыска не забыли.
     - Клятва,- буркнул он после паузы.- Что больше никто не умрёт из-за этого,- он помедлил, мимолётно поморщившись, но продолжил.- Что зверь никого не убьёт без крайней нужды… и моего согласия. Эти и так понеслись сломя голову. Не хотелось убивать того ублюдка за то, что он мог выдать меня. Кто же знал, что ему с дружками вздумается на меня охотиться.
     Здоровенный был ублюдок. Вонючий и явно не умнее собственных сапог. Оттого, может, и в очереди к потехе был последним. Вряд ли дружки ему поверили, сами-то другим были заняты. Но, как видно, им показалось забавной идеей собрать побольше своих, поймать того, кто помешал им насладиться молоденькой вдовой с её сбережениями, и скормить градоправителю байку про злобное чудище. Пусть не доказать, что чудище, но и что не чудище, нельзя знать наверняка. А что не признаётся, наоборот чудовищность подтверждает. Честные-то горожане сразу б стали на колени падать и лбом в пол бить, что невиноватые. А лучше падать и бить с тяжёлым мешочком в подарок справедливому и проницательному судье. К тому ж приезжий, кто его знает, да ещё поспешил смыться после истории со швеёй. Явно ж сотворил чего-то, подлюга, вон как внезапно она переехать решила. Да ещё то чудовище, что досаждало окраинам, с тех пор, как этот удрать пытался, но оказался героически схвачен, не появлялось.
     Как назло. В общем, Эбельт знал со слов самого градоправителя, как именно эти «охотники» убеждали его в чудовищности притащенного ими оглушённого существа, пусть и не шибко опасного на вид. И он им поверил, надо сказать, раз не побоялся потревожить самого мэтра Рейнеке.
     Тем временем упомянутый мэтр выдал очередной вопрос-утверждение. И если бы можно было дать однозначный и чёткий ответ. Наоборот, приходилось тщательно выискивать в куче мыслей подходящие слова и отвечать одновременно самому себе.
     - Думаете, нет? Я не мазохист. Но кое-чему предпочёл бы боль, то есть понимаю, что существуют штуки пострашнее. Наверное, всё же боюсь. Но на практике…- на мгновение он задумался, вспоминая,- больше чужой, чем своей.
     Странный это был разговор. Что-то среднее между допросом и философской беседой. Точнее, псевдофилософской. Уж себя Эбельт к философам не относил точно, да и вопросы касались одного конкретного волкочеловека, а не сотворения мира, к примеру.

Отредактировано Эбельт (2012-05-25 23:43:50)

     Эбельт медленно моргнул, сдерживаясь, чтобы не возвести глаза к потолку. Чего он не мог понять, так это зачем Рейнеке читает ему нотации. Постоянная потребность кого-то воспитывать? Недостаток общения? «Старый арий», конечно, запросто может оказаться на века старше, но всё же поздновато перевоспитывать чтением моралей того, кого уже воспитали другие, в том числе он сам. Так говорил лесничий, не побоявшийся подобрать маленькое чудовище.
     - Я пытаюсь понять,- Эбельт старался говорить как можно вежливее,- почему, собственно, должен отвечать на все ваши вопросы и развлекать вас историями. Понятно, что вам любопытно, но мне это зачем? Я не считаю своим долгом всячески угождать любому, у кого есть титул, а уважения к старому арию недостаточно для того, чтобы представить вас своим духовником. Пока мне видится, что от этого не только не будет пользы, но будет вред. Если я что-то вам расскажу, не исключено, что дело виселицей не ограничится. Вам мой труп, может, и не нужен, но есть те, кому он бы пригодился, даже будь я хоть трижды невиновен. Просто чтобы изобразить бурную деятельность, напомнить о своей власти и внушить страх другим.
     Кто-то сказал бы, что он - полный идиот, ведь сам буквально суёт мэтру Рейнеке в руки подсказку, каким образом можно на него давить и чем угрожать. Но, во-первых, своё отношение к угрозам он уже продемонстрировал (а мэтр - невинное удивление тем, что его подозревают в таком нехорошем деле, как угрожать), а во-вторых, насчёт настроения градоправителя «гость», несомненно, и так всё знал. Не мог не знать или как минимум не предполагать.
     - Возможно, раньше я слишком просто к этому относился, но вряд ли то, что я перед смертью пойму разницу между болью и настоящей болью, станет утешением,- он не стремился язвить и признавал, что Рейнеке во многом может понимать куда больше как более опытный, а к тому же арий, но, кажется, всё равно получалось.
     Наверное, именно из-за своей «чудовищной части», точнее, из-за переходов из одной формы в другую, он и воспринимал боль как должное, нечто, без чего в жизни не обойтись, но что вполне можно стерпеть. Словом, привык и жалеть себя был не склонен. Как о ней ни думай, боль есть боль, иногда от неё сходят с ума или мечтают о быстрой смерти, а иногда можно и не заметить её вовсе, например, когда кругом опасность и нужно спасать что-то важное, а собственная шкура не особенно интересует, лишь бы была способна куда-то бежать и что-то делать. Есть какое-то название у такого состояния… Но в этом пусть учёные с медиками разбираются, как и в разных видах болей. Уж точно это дело не для простого бродяги, которому, к тому же, и без того есть над чем поразмыслить.

Отредактировано Эбельт (2012-06-09 11:07:55)

     В какое-то мгновение Эбельту стало смешно. Не как от хорошей шутки, скорее это был невесёлый смех над самим собой. В своей речи мэтр Рейнеке использовал - намеренно или нет - всё рассказанное «чудовищем» против него. Эбельт умел запоминать и анализировать услышанное, но оборачивать это себе на пользу не всегда получалось, да и не всегда хотелось. А вот «старый арий»… Оставалось только аплодировать. Жаль, руки скованы.
     Он слушал, сохраняя каменное выражение лица и глядя в одну точку чуть выше плеча Рейнеке. Всё оказалось ещё более мерзко, чем выглядело раньше. Сколько раз он думал, что нельзя ему быть с кем-то рядом дольше дня… Слишком часто это оборачивалось неприятностями для обоих. Когда мэтр Рейнеке договорил, повисла пауза. Эбельт молчал, глядя прямо перед собой напряжённо, но скорее зло, чем испуганно. Теперь становилось понятно: ему ещё как есть что терять. Снова. И, как всегда находится тот, кто может это использовать в своих интересах. Тошно.
     - Из вас бы вышел неплохой живодёр,- проговорил Эбельт сквозь зубы, отвечая прямым и пристальным взглядом на такой же. Усмешка вышла мрачной и какой-то деревянной.- По крайней мере, потрошить умеете.
     И снова это было не оскорблением или попыткой съязвить. Мэтр Рейнеке всё-таки умудрился прижать «чудищу» хвост, и «чудище» это признало. Либо он действительно идиот с душой нараспашку, либо это всё проницательность ария, либо… А впрочем, после истории с Лорой и её сыном любому стало бы ясно, куда стоит бить, и только ленивый не воспользовался бы этим знанием при случае.
     - Хотите сказать, если я отвечу вам, их не тронут?- тихо поинтересовался Эбельт.- Или самое большее, на что они могут надеяться - не медленная, а быстрая смерть?
     Он говорил подчёркнуто спокойно, запрещая себе думать и представлять, что могут с ними сделать. Или уже делают… А может, их никто и не останавливал на дороге. Но нельзя знать наверняка. Дурацкое положение. И выход один.

Отредактировано Эбельт (2012-05-27 20:19:31)

     - Как знать, что вы не обманете… Но, видимо, мне придётся поверить,- Эбельт внимательно и мрачновато взглянул на «гостя».- Надо думать, понравился я вам как объект для потрошения и других исследований, как они и рассчитывали?
     На отношения Рейнеке с баронами и слоями покровителей бандитов ему было плевать, хотя унизительное положение подарка, вернее сказать, взятки, несколько раздражало, но не слишком. Эбельт никогда не считал себя чьей-то собственностью, независимо от того, что кто-то мог его поймать и куда-то запереть или, наоборот, спасти, словом, как-то повлиять на его дальнейшую судьбу. Потому он не стал задумываться об этом, как и высказывать, кем считает «охотников» и толпу покровителей над ними.
     - Так или иначе, глупо дарить что-то, что тебе не принадлежит,- презрительно отметил он вскользь.- Тем более, если это «что-то» живое. Не думаю, что я должен считаться с чьей-то глупостью.
     Это Эбельт пояснил на всякий случай. Рейнеке и без того был достаточно умён, чтобы понимать. И, к счастью, не относился к «взятке» как к вещи, что уже вызывало ответное уважение.
     - Но у меня есть понятие долга,- продолжил он уже более раскованно и дружелюбно.- Так что давать домашнее задание нет нужды… Вы дали мне нужное объяснение, и я вас понял,- он коротко кивнул в знак благодарности и на несколько мгновений умолк, собираясь с мыслями.- Вы спрашивали о клятве и о моих отношениях со «звериным я»?.. Пожалуй, я его контролирую, а оно пытается избавиться от этого контроля. Иногда диктует желания. Но я могу менять их на другие, выдавая их за настоящие, переносить на что-то другое внимание. К тому же я живу среди людей, поэтому нужно постоянно помнить о том, что нельзя жрать всё, что движется. Это я и имел в виду под страхом чужой боли. Может, какое-то значение имеет то, что я родился с этим, а не изменился после укуса… Не знаю, чем ещё это можно объяснить,- Эбельт слегка нахмурился. - А с клятвой не такая уж увлекательная история, по правде сказать. Мою мать убили за то, что я такой, а я, спустя годы узнав об этом, поклялся, что больше из-за зверя не погибнет невинный. Немного пафосно, согласен. Возможно, мне просто нужно было что-то для самоконтроля…- он растерянно обвёл взглядом место заточения и снова обратил его на «гостя».- Могу я тоже спросить? Что значит «настоящая жизнь», «не будет боли» и другое? Покровительство? Если вам нужно чудовище, устраняющее с пути препятствия…- Эбельт покачал головой.

Отредактировано Эбельт (2012-05-27 22:11:02)

     Эбельт молчал, внимательно слушая, не выказывая сочувствия и не переубеждая. Не виноват, но был причиной и всё равно вину чувствует. И до сих пор пытается её загладить. Конечно, он мог это понять. Удивительно было слышать такие откровения о прошлом от человека, с которым совсем недавно впервые встретился, но искренность он ценил. И одно мог сказать точно: чудовище из мэтра Рейнеке выходило и правда скверное, даже если верное и талантливое. Неправильное какое-то, защищающее невинные жизни и помогающее всяким недорыцарям, попавшим в тюрьму. Такими неправильными чудовищами были они оба, даже о смерти матерей рассказывали похожим тоном. Только мэтр был чудовищем куда более опытным и мудрым. О том Рейнеке и говорил. Жизнь Эбельт вполне себе любил, да и с волчьей шкурой как-то уживался, а иногда и пытался использовать её, но раньше о том, чтобы научиться действительно управлять своей звериной составляющей раньше старости, можно было в основном мечтать. Хотя, может, мэтр говорил как раз о старости, раз упомянул семью.
     - Благодарю,- Эбельт поморщился, наконец выпрямляясь и отходя от стены. Кандалы успели надоесть, но теперь хотя бы можно было опустить руки.- Вы хотите сказать,- продолжил он, разматывая остатки цепей на запястьях,- что я смогу... менять форму по желанию, то есть при необходимости? Ну кроме полнолуния. В этот раз я не пытался контролировать себя, понимал, что иначе им не помешаешь… и действительно обернулся,- он задумчиво взглянул на Рейнеке.- Мне всегда казалось, что я могу справиться с этим и вместо проклятия получить дар, полезные способности. Потому и не искал способ избавиться от него, хотя и знал, как могу быть опасен для других. Тех, кто дорог, особенно.
     Много раз он сомневался, правильно ли это. Эгоистично подвергать других опасности ради того, чтобы научиться чему-то, но ведь зверь иногда может больше человека. Эбельт глубоко вздохнул. Теперь нужно было сказать кое-что ещё. Обязательно нужно, при всей его любви к свободе и бродяжничеству.
     - Покровительство, как вы говорите… Вам ведь нужно что-то взамен? То есть могу я чем-то отплатить? Я перед вами в долгу. Об изучении помню, но я многого не понимаю сам, и, наверное, уже всё рассказал, что может быть вам интересно.

Отредактировано Эбельт (2012-05-29 17:19:52)