День Софии не заладился с самого начала. Говорят, что у природы не бывает плохой погоды, но юная княжна не особо верила в крестьянские пословицы и поговорки. Простая народная мудрость лишь тяготила, а уныние росло с каждым часом. Первую половину дня девушка просидела в своей комнате с тоской смотря на дождливые пейзажи. Она попросила Бернхарда оседлать её кобылу, но матушка строго-настрого запретила покидать замок в такой пасмурный день. София совсем по-детски надула губы и молча вернулась обратно в свои покои. После обеда матушка попросила её присутствовать в гостинной, когда она и Агнетта будут заниматься шитьём. София терпеть не могла рукоделие, но стоически переносила эти пытки, хоть вид при этом у неё был весьма печальный. Но сегодня юная княжна не выглядела грустной, наоборот, её переполняла злость и обида. За обедом, любимый папенька с особой гордостью сообщил дочерям и любимой супруге о том, что сын эрц-герцога Лидольена, гостивший у них на прошлой неделе, попросил руки Агнетты. Старшая фон Эдель пленила его сердце буквально за несколько дней. Всё то время, что юноша присутствовал у них в замке, Софии разрешалось спускаться только к обеду и ужину, завтракала она обычно в своих покоях, так как пребывая в дурном настроении, София не всегда контролировала себя по утрам и уж больно часто её глаза сияли фосфатно-синим. Склонная к резким перепадам настроений и будучи достаточно вспыльчивой юной барышней, София представляла опасность. Сын эрц-герцога никогда бы не попросил руку Агнетты, узнай он, что её младшая сестра грязный архонт. А если это дойдёт до императора? С плеч полетят головы!
Отбросив в сторону рукоделие, София вскочила и бросила на сестру испепеляющий взгляд:
- Ну конечно, я же урод, не человек, так что же вы меня не убили как только узнали, что я архонт? - последнее слово фон Эдель произнесла с особым смаком, ведь секундой ранее Агнетта так тщательно подбирала выражения, стараясь обойти "больную тему".
- Может меня вообще лучше посадить на цепь? А то ведь кто-нибудь увидит, что ваша младшая доченька нелюдь. Спускайся только к обеду и ужину, не разговаривай с Лидольеном, не смотри ему в глаза. - передразнила отца упрямая девчонка. - Может мне ещё и дышать перестать? Я своим смрадным дыханием не отравляю ваш чистый воздух? - зло выплюнула светловолосая архонтка.
- Так жаль бедняжку Софию, у неё неведомая хворь, бедная девочка никогда не выйдет замуж. О, да мама, не делай такого лица, я слышала как тётя Юлианна говорила тебе об этом. И после всего я должна радоваться предложению, которое сделали Агнетте? Её блестящему будущему? А мне придётся гнить здесь до конца своих дней?

- Ох, я должна быть благодарна им за то, что меня заперли в замке и не выпускают никуда? А если я и оказываюсь за пределами родного дома то только в сопровождении целой свиты, которая не подпускает ко мне не единой живой души! - не унималась София. - за это я должна быть благодарна? Что живу в тюрьме? Что не могу делать то, что пожелаю? - запальчиво продолжила юная княжна.
Софии с раннего детства не хватало терпения. Она была вспыльчива, своенравна и легкомысленна. Много раз она жалела о брошенных в запале словах, но никогда не извинялась за собственную глупость. И ей всегда всё прощалось. Ведь София была младшей и учитывая специфические обстоятельства её состояния, немудрено, что она была подвержена таким частым вспышкам гнева. Правда, юная фон Эдель не понимала одного - узнай кто-нибудь о том, что она архонт то девушка бы рассталась с жизнью просто в одно мгновение. Она ещё не научилась ценить множество вещей, которые действительно были важными и заслуживали того, чтобы им уделялось достаточно внимания.
- Мама, ну что же вы! - София театрально заломила руки, причём жест этот был на удивление искренний хоть и не лишён некого драматизма. - Разве это справедливо? Почему я должна сидеть взаперти? Я хочу свободы! - в голосе зазвенела совсем детская и незрелая обида.
- Какая ты у нас правильная и хладнокровная. Прости Агнетта, но из меня никогда не выйдет такая достойная и благовоспитанная особа. Ты разве забыла, что архонты склонны к проявлению неконтролируемой агрессии? - а ехидства ей было не занимать.

- А может впервые в жизни вам ничего не стоит делать? – если до этого София говорила просто на повышенных тонах, сейчас она уже кричала, звонко, нервно. - Ты ставишь мне в упрёк заботу родителей, как будто я просила, обязывала. Меня словно в блаженного превратили, в существо лишённое милости Создателя. Я вполне могу сама о себе позаботиться, Агнетта. – ох, если бы они находились в любом другом комнате, например в той же обеденной зале, то сейчас бы на пол полетели столовые приборы, тарелки, старинные чаши и кубки. София в своей истерии была беспощадна, она хотела крушить и ломать, словно подтверждая слова ариев, занимающихся непосредственной ловлей таких как София – все архонты были агрессивны по своей натуре, склоны к насилию и война, которая ведётся уже не первую сотню лет, должна спасти простых людей от того, что несли в себе эти тёмные создания. Впрочем, какой бы капризной и эгоистичной не была юная княжна, она едва ли тянула на воплощение абсолютного зла, поглощённое первозданной тьмой. Кажется такими эпитетами наградили архонтов в религиозных текстах.
- Я не просила себя скрывать! – для пущего эффекта нужно было ещё топнуть ножкой, показывая тем самым степень своего негодования. Глаза наполнились слезами, София уже была готова расплакаться. - Я хочу свободы от тебя! Чтобы не смотреть каждый день на то, чего я лишена и никогда уже не получу. Думаешь, мне не хочется разъезжать по балам? Получать приглашения на танцы? Ловить на себе восхищённые взгляды? Вместо этого меня заживо замуровали в этом замке! И когда я умру превращусь в сварливого призрака, старую кошёлку, которой так и не удалось выйти замуж! Я хочу просто жить как все! Чтобы папенька тоже обо говорил с гордостью в голосе, а не шепотом, боясь, что кто-то узнает, что его дочь архонт! – по щекам уже вовсю текли слёзы обиды и откровенного отчаяния. София что есть мочи пыталась сдержать себя затем, чтобы не разрыдаться на глазах у Агнетты. Не подарит она ей момент торжества над собой. - Ты хоть бы минуту побыла на моём месте! Тогда бы ты так не рассуждала! – юная княжна тяжело перевела дыхание. Матушка тем временем окрикнула Агнетту. Сестра продолжила на сей раз куда спокойнее, но её хладнокровие и невозмутимость лишь злили.
- Всё лучше, чем быть такой как ты. – вот опять, глупость брошенная в злости и раздражении. Ведь она совсем так не думала. Но Агнетте трудно было понять Софию, впрочем, как и ей свою старшую сестру. Год разницы, а чувство, что целая вечность, пропасть, бесконечно глубокая и тёмная. Но в чём-то они были так удивительно схожи, что связывали их невидимой и, несомненно, прочной нитью.

- Полно, душенька. София, успокойся, я понимаю, тебе обидно дорогая, но нам всем пришлось смириться с твоим состоянием. В этом нет ничьей вины, тем более Агнетты. - примирительно начала княгиня, чувствуя, что уже пора вмешаться. Ведь в запале София могла наговорить всякого. Опасения Греты не были безосновательны. В следующую секунду младшая княжна выдала такое от чего у женщины аж закололо в сердце. Княгиня помрачнела и в миг стала серьёзной. Это не предвещало ничего хорошего.
- Немедленно извинись перед сестрой. - потребовала она, но тут и Агнетта решила не отставать от младшей, девушка тоже не могла оставить обидный выпад без ответа.
- Девочки, немедленно прекратите! - женщина поднялась, пытаясь утихомирить дочерей.
- Чтобы я извинилась перед ней? - зло процедила младшая княжна. - Да ни за что на свете! - глаза яростно блеснули и на миг княгине показалось, что где-то в глубине появилось яркое синее свечение.
- Я всегда знала, что ты так думала! Сквозь твою непробиваемую холодную вежливость всегда сквозило откровенное презрение! Признай, что так было с самого детства. И никогда между нами не было особой сестринской близости, потому что ты считала, что я недостойна носить титул княжны. Дикое неуправляемое животное! Наконец-то ты хоть впервые в своей жизни сказала то, что действительно думаешь! - по щекам уже градом текли слёзы. Не долго думая, в порыве София выбежала из гостинной.
- София, немедленно вернись! - крикнула вслед убегающей дочери княгиня фон Эдель. - Создатель, откуда в ней столько упрямства? - простонала Грета и устало опустилась обратно в кресло.
- Агнетта, душа моя, я видела её слова задели тебя. Не принимай их близко к сердцу. Она обидела тебя не со зла, по глупости, просто не подумав. Я знаю она любит тебя. Но София ещё такое дитя. Мы слишком сильно баловали её в детстве. Теперь пожимаем плоды. - тихо произнесла Грета и начала усиленно массировать виски. От криков Софии у неё действительно разболелась голова.