Светлые пшеничные  волосы эделейской княжны были заплетены в тугую и толстую косу. На ногах не изящные туфли, а стоптанные башмачки любимой служанки, платье на молодой девушке не расшито серебром и золотом, оно просто и незатейливо, словно она не дочь князя, а внучка бакалейщика.
Впервые за долгое время София чувствовала всепоглощающую свободу, которая пьянила лучше любого вина. Отовсюду слышались смех, красивая музыка, что так и звала пуститься в пляс. Позабыв об Агнетте, что шла позади, София подхватив длинную юбку ринулась в самую гущу танцующих. Чарующий звук скрипки заставлял двигаться всё быстрее и быстрее, а глаза заблестели ещё отчаянней. София танцевала с такой неописуемой яростью, словно нагоняла упущенное, хотела отомстить всей Империи за десятки балов, что она простояла, подпирая пыльные стены. Заливаясь звонким смехом, княжна всё кружилась и кружилась, даже не заметив, что юбку она задирала выше положенного. Красивая девушка привлекала множество похотливых вглядов, кто-то уже толкнул соседа, указывая сальным пальцем в её сторону. Кто-то похабно улыбался, ковыряясь поломанным медняком в чёрных зубах. Любой другой изнеженной барышне такая компания не пришлась бы по вкусу, но не Софии, отчаянно смелой и совершенно безголовой. Она плясала так, словно пыталась прогнать все печали, смыть грехи, коих на её совести было немало.
- Ох, Агнетта! - молодая княжна подбежала к старшей сестре. Девушка запыхалась и никак не могла перевести дух. - Как здесь чудесно! Не находишь? Ну не злись, моя голубка. Мы здесь только до полуночи, потом обратно, к тётушке. Обещаю! - "Обратно к старой кошёлке" - пронеслось в голове у Софии. - Скажи, хороша моя шутка с переодеванием? А ведь не скажешь, что мы княжеские дочки. - расхохоталась фон Эдель и присела в комичном реверансе.

Отредактировано София фон Эдель (2012-06-02 18:58:42)

Что толку, что на девице простое платье, а в косу заплетена не нить жемчуга, а простая лента? Княжна - она и есть княжна, и в этом скромном платье Агнетта чувствовала себя неуютно и вела себя точно так же, как вела себя всегда, по той простой причине, что по-иному вести себя не умела. Что бы ни выдумала София, какие бы идеи ни приходили в ее голову - они не сулили ничего хорошего, она знала это, просто знала - и ее недобрые предчувствия оправдывались почти всегда. Но, понимая, что София, лишенная родительского присмотра, так или иначе поступит по-своему, Агнетта никак не могла оставить сестру без присмотра и вынуждена была стать участницей очередной ее сумасшедшей выходки.
Наряду с непривычным нарядом, улицы, полные простого люда, вовсю веселящегося в честь праздника, также заставляли ее почувствовать себя не в своей тарелке. А уж когда София, как какая-нибудь сельская девка, бросилась отплясывать со всеми, Агнетта и вовсе мучительно покраснела, оглядываясь вокруг, будто ожидая увидеть кого-то из знакомых, изобличающе тычащего в нее пальцем: вот, мол, позор княжества Эделейс, полюбуйтесь!
- София, ты с ума сошла? - горячо прошептала она, хватая сестру за руку. - Веди себя осторожнее - посмотри только, как смотрит на тебя вся эта чернь! - она покосилась, недобро сощурившись, на одного из представителей упомянутой черни, с исключительно отвратной физиономией и привычкой бесстыже пялиться на Софию и нее, даже не думая опускать очи долу. - Я не хочу, чтобы с тобой... с нами что-нибудь случилось, - добавила она чуть спокойнее и откинула тяжелую темную косу за спину, собираясь сказать сестре, какого она была мнения о переодеваниях и о том, насколько они непохожи на княжеских дочек. К сожалению, ее отповедь была прервана, не начавшись. Агнетта обернулась и смерила горожанку оценивающим взглядом с головы до ног.
- Нет, благодарю вас, - суховато ответила она и мягко дернула сестру за руку. - Пойдем, София.

Агнетта бросила на сестру неверящий взгляд. Она - как маленькая? Она, Агнетта, которая согласилась на все это ради того, чтобы присмотреть за младшей сестрой? Она, которая пыталась убедить последнюю в необходимости быть осторожной? О Создатель, чего еще она могла ожидать, позволив сестре уговорить себя пойти с нею? Ей стоило бросить вздорную девчонку на произвол судьбы, с досады подумалось Агнетте, остаться под защитой тетушкиного дома и дать Софии поступать как она желает - на ее же беду. Разве она сторож ей?
- И с чего бы мне в это поверить, моя дорогая? - вкрадчиво поинтересовалась она, скептически вскинув бровь. - Может, потому, что все твои эскапады оканчиваются удачей и обходятся тебе без неприятных последствий? Она оглянулась вокруг и передернула плечами. - Нет, не хотелось. Ты только взгляни на них - верно тут полно воров, жуликов и убийц.
- София, не будь дурой, - шепнула она в ответ, в тон сестре и бросила недоверчивый взгляд на незнакомку. - Не стоит сверкать золотом посреди толпы.

С ироничной полуулыбкой Алиссен выслушала тихие препирательства девушек и положила им конец так же внезапно, как и вмешалась в разговор: схватив архонта за руку, увлекла ее в толпу; золотая монета, зажатая в кулаке нанимательницы, тут же перекочевала в потайной карман дублета.
- Идет, София.
Устранив с дороги сильным толчком в грудь Ковырятеля в зубах, охотчего до женских прелестей, Алиссен, мимоходом оглянувшись, бросила:
- Да вы еще вообще ничего не видели…
Было на что посмотреть, особенно глазам, непривычным к ярким и простым краскам народного гуляния. Его грубая природа имела свою привлекательность, хотя бы искренностью проявлений чувств. Временами их старались в шутку, а то и всерьез поймать, кто-то отпустил в их адрес похабное словцо, но архонт, крепко державшая за руку другого архонта, ловко лавировала в людском потоке, успевая еще и развлекаться. Так, на шее Софии каким-то чудом возник медальон очень сносной эльфийской работы с крупным камнем бирюзы, причем, сторонний наблюдатель бы и не заметил, когда и как Алиссен, мило побеседовавшая с хозяином лавки, успела за него заплатить. Потом, результатом неловкого столкновения архонта с лоточником в ее руке оказался пирожок, привередливо обнюханный и брошенный собаке. Последняя, конечно, не преминула восхвалить Создателя за манну небесную, поймав угощение на лету.
Большой шатер возвышался над прочими временными навесами и палатками, людское море вокруг него было особенно неспокойно: улюлюкало и смеялось. Цирк уродов – как без него… Растолкав ближайших зевак, Алиссен и ее спутница оказались почти у самой импровизированной арены. Надо сказать, что подобных мест архонт избегала всегда: в физических недостатках она не видела ничего смешного, скорее, они вызывали у Алиссен чувство гадливого отвращения. Но сейчас она хотела кое-что показать.
- Посмотри… Не все такими родились: знаешь ли ты, что бездомных детей уродуют специально? Тех, кому не повезло родиться и оказаться не в то время, в неудачном месте? – архонт говорила очень тихо, - а теперь подумай о тех, кто считает твой дар чем-то противоестественным, постыдным и как они ошибаются… Ты похожа на них? Или я?
Магия архонта мягко уколола девичью ладонь, а глаза стали чуть светлее на краткий миг короткого взгляда. Алиссен сама не знала, зачем она это делает, но сила и страсть, которую она почувствовала в Софии, когда девушка танцевала, нашла отклик в ее душе. Дело было вовсе не в деньгах.

- Что я хочу? Ничего. Случайная встреча, не более. А вот ты – жаждешь жизни, иначе что ты сейчас делаешь тут, среди толпы, одна?
Сколько лет этой девушке? София совсем юна, даже с поправкой на магию архонтов, она состарится, возможно, чуть позже, чем ее сверстники. Сила в ней дремлет, неуправляемая и скрытая. На совести Алиссен еще не было не одного пробужденного: ученик – рано, а превращать чью-то жизнь в кошмар она не видела не малейшего смысла. Сделать архонтом княжескую дочь можно было только из вредности или из мести. Так или иначе, между ними – пропасть. Для кого-то дар магии – благо, а кому – проклятие.
- Своего отражения в зеркале ты тоже боишься? Выбери: либо смирись, либо будь собой. Второе – сложнее, но гораздо приятнее. Тяготит мое общество? Могу уйти.
И Алиссен сделала шаг назад, еще немного – и чернь, улюлюкающая под занятное зрелище на арене, совсем скроет ее из глаз молодого архонта.

Если бы красота не привлекала бы внимание самых отвратительных личностей, ей можно было бы и дальше продолжать завидовать всем, кто ею, по их же мнению, был обделён. Однако минус был существенный - прекрасный цветок, расцветший в доступном глазу месте рискует быть сорванным, некоторое время его жизнь будет кое-как поддерживаться водой, но потом он неизбежно завянет и будет выброшен.
Велика ли разница, если ты хорошенькая эльфийка? Проверять это Лесиль не хотелось, а хозяин её Нариил, похоже, знал, что нет и поэтому выпускать в город свою подопечную без плаща с капюшоном категорически отказался. Инкуб бы вообще оставил Лесиль в гостинице, где они остановились, покуда он сам ходил по делам, но аргумент эльфийки в виде замечания, что "её ноги созданы не только для раздвигания", а так же понимание того, что запретный плод всегда сладок сделали своё дело.
Просторный плащ скрывал и так небогатые (но и на такое ценители быстро сыщутся) прелести эльфийки, а капюшон её миленькое личико. Лесиль было велено вернуться обратно к шести вечера, не тратить деньги на ерунду и не забывать, зачем ей голова на плечах. Нариил верил, что его подопечная не наделает глупостей. Как могла Лесиль обмануть его?   
Разумеется, это была не первая вылазка эльфийки на улицу в одиночку. Близлежащие к барделю Нариила улицы в Девельте были хорошо ей знакомы. Но там-то все знали, что подопечных инкуба обидеть - себе дороже! Но робость не трусость, Лесиль спокойно шла по улицам Аверны, оглядываясь по сторонам только для того, чтобы запомнить дорогу назад.
А может, этот весь маскарад с капюшоном и не нужен вовсе? Вон, какие красотки рядом ходят, и кто их обидит! Или у меня на лбу написано, что я слабоумная?
Настроение эльфийки рисковало испортиться совершенно, если бы не звуки развесёлой музыки, доносившиеся с площади. Ведь ради праздничного представления она и выбралась в свет. Ускорив шаг, Лесиль выбралась на площадь. Вот тут-то и не пожалеешь, что так вырядилась! Грязные и мерзкие представители мужского пола беззастенчиво лапали представительниц пола дамского, таких же мерзких, как и они, а тех, кто посимпатичнее - тайком. Но основным зрелищем на площади было отнюдь не это - простой (и, возможно, не очень) народ весело отплясывал под жизнерадостную музыку. Сколько радости и счастья было в глазах танцующих!
Вот оно какое, счастье! Момент, когда забываешь о своих хлопотах и радуешься вместе с кем-то ещё! Какое счастье может быть лично твоим?..
Впрочем, за философствами недолго и забыться, а на людной площади это опасно, поэтому Лесиль, оглянувшись по сторонам и заметила рядом с собой только двух подвыпивших торговцев, которые гадали, что у неё, "дылды в плаще" могло быть - проказа, чесотка или она вообще мужик? Прозвучала версия, что она могла быть из цирка уродцев, которых, к слову, с недавних пор перестали сжигать, сообразив, какую выгоду с них можно заполучить. Далее дело дошло до наёмного убийцы или вора. Но тут в пляс пустилась какая-то красотка и всё внимание переключилось на неё.
А я ведь тоже неплохо танцую! Как жаль, что я так боюсь публики! Не будь я такой овцой, я бы и ходила по улицам спокойно да и Нариила бы не заставляла бы беспокоиться! А так только стой и смотри, да и то, будь начеку, словно я и правда злодейка какая-то!

Лениво наблюдая за прохожими, Мэлис невольно думала о том, чего в атмосфере праздника больше – хорошего или плохого. Да, людям нужно иногда забыть о всех своих делах и окунуться в безумную пляску тел на главной площади. Пляску, которая будет становиться лишь безумнее с наступлением темноты. А под покровом ночи неизменно будут ограбления, переломанные носы и свёрнутые шеи. Какие-то шеи будут свёрнуты случайно, какие-то намеренно. Осознание плодов таких вот праздников будет медленно приходить наутро, сопровождаясь неизменным вопросом ‘а стоило ли оно того?’. Стоил ли такой повод как свадьба принцессы с неизвестным суженым потери всей наличности или одной из рук. Ответ Мэлис знала заранее – стоил. Так уж они, люди, устроены.
Сбоку хлопнула входная дверь борделя, выпуская на улицу замотанную в плащ девичью фигурку: даже плотная ткань не могла скрыть изящество движений. Вряд ли столь уж запоздалый посетитель, скорее работница. Фигурка двинулась в сторону площади, советница же неспешно направилась следом.
Сложно было сказать, вышла ли девушка просто прогуляться перед тяжёлой трудовой ночью, или же спешит по какому-то важному поручению своего хозяина либо клиента. Второй вариант был более интересен, но первый всё же выглядел реалистичнее: через некоторое время стало видно, что определённой цели у девушки нет, да и движения стали чуть скованными, как бы испуганными.
Мысленно улыбнувшись чему-то своему, Мэлис поравнялась с фигурой в плаще, недовольно окинув взглядом чересчур буйных мужичков неподалёку.
- Неправда ли, человеческая фантазия не знает границ, особенно немного подстёгнутая алкоголем. На таких вот сборищах узнаёшь о себе гораздо больше, чем за месяц самокопаний?
Голос не слишком громкий, чтобы не спровоцировать увлёкшихся танцовщицей торговцев на очередной виток остроумных предположений.

Судить. Судить не каждому дано, судить не каждому приятно. Брать на себя бремя вынесения приговора,  меняющего чью-то жизнь…это чревато плохим сном и сопутствующим ему несварением желудка. Судить Мэлис не любила. По крайней мере, в таких вот глобальных масштабах. А по мелочи – это можно.
Умеем, любим, практикуем.
Практика, между тем, показывает, что в изрядно подпитом обществе всегда есть те, кто действительно пьян, и те, кто таковыми лишь прикидываются. В зависимости от собственных целей, варьирующихся очень и очень широко. Вот и сейчас глаза советницы с любопытством изучали лица, взгляды, жесты..
- Танцы? Что вы, я и не обучена – женщина легко, даже где-то тепло улыбнулась, постепенно вживаясь в роль простой гостьи ярмарки. Немногие знали в лицо советницу императрицы – мне бы лучше выпить…разговор проще пойдёт
Повернувшись к своей собеседнице, Мэлис чуть склонила голову набок, снизив голос
- Не лучший помощник? Неужели? По-моему мы-то как раз частенько грешим тем, что необдуманно (а порой и неосознанно) наделяем встреченных людей теми качествами, которые желаем видеть…хотя бы взять тех, кто вам нравится. Ведь было же такое, да? Если кто-то симпатичен, мы всегда приписываем ему все достоинства, на какие только способна фантазия…