Диргам ответно кивнул мир-хазару. Что за вести он принёс? Лицо у Шэхрира не из тех, по которым можно с лёгкостью читать чувства, но одно можно было сказать наверняка: вести важные, возможно, тревожные…
Тем временем раздался голос Шатхи. И очень вовремя: молчание по ту сторону двери уже заставляло задуматься о тяжести его раны.
Диргам слегка качнул головой, проводив взглядом сестру. Возможно, его маленький замысел разрушился, впрочем, не так это и важно. Любящее женское сердце… и храбрость особого рода, пожалуй. Не исключено, что всё это время Джумана представляла принца обмотанным повязками с ног до головы. Если угрозы для жизни нет, это ещё не означает, что рана пустяковая. Войдя вслед за сестрой и арием в покои Шатхи, Диргам с удовольствием убедился, что в этих возможных представлениях не было правды.
- Светлейший принц,- он поклонился, слегка улыбнувшись. Конечно, они с Шатхи дружили с детства, но Диргам никогда не стремился выставлять напоказ расположением принца, тем более при посторонних. Говорить что-то ещё он не спешил. На вопрос о ране уже ответил Джамаль, а после его ответ подтвердил и сам вид принца, кроме того, на месте Шатхи Диргам первым делом выслушал бы мир-хазара.

И как перед  битвой,
Решительной битвой,
Стою у каждого
Перекрёстка...
Расставляются фигуры на шахматной доске. Расходятся люди. Он не вставал. Принц не встанет, когда к  нему приходят. А шли к нему  неравнодушные люди...
- Ты прав, Джамаль, ты привёл дорогих моему сердцу людей, - Голос Птенца спокоен и мягок, обволакивающий сознание гостей.
Он слушал. Сейчас  не его время говорить, ему надо слушать и слышать. Друзья могут принести важные вести, враги... Только внимание к их словам и мелочам позволит их найти. Его не могло не радовать присутствие здесь друга детства Диргама, ему одними глазами была адресована тёплая улыбка и гордость, что его  дружба оказалась настоящей. Он смотрел на его сестру - Роза Пустынь  расцвела в его отсутствие. К ней надо быть особенно внимательным - женщины Хартамана известны своими поступками. Ещё большее может сделать любящая женщина, ведь она не побоится пойти на любые жертвы за своего мужчину. Тому живой пример его мать, которая жизнь положила на то, чтобы добиться для него заветного титула наследника. С Джуманой надо быть осторожным, ибо нет более страшной мести, чем та, на которую способна отвергнутая хартаманка.
На слова ария он лишь кивнул. Бесспорно, среди всех самым важным был сейчас мир-хазар. И он смотрел на воина внимательным  немигающим взглядом медово-янтарных под мерцающим освещением глаз. Они казались сейчас похожими  на волчьи, такие же бесстрастные и жестокие одновременно.
Расставлялись шахматы на игровой доске. Присутствие Шэхрира  не могло не радовать - с ним и вести, что необходимы были Шатхи как воздух, с ним и понимание, что у него есть войска. Пусть мало. Пока мало. Но есть.
Светлейший Принц слушал рассказа мир-хазара прикрыв глаза, пропуская через себя всё, от первого до последнего слова, он запоминал. Неясные тени скользили по его лицу. Тревожные вести пришли с воином, но в них и прослеживалось, что шайтаньи сыновья, что именовали себя его братьями, сами себя связали по рукам и ногам, сами построили себе клетку на лжи и страхе. Надо было лишь захлопнуть клетку...
...Вовеки – твоя, мой султан. - Глаза Шатхи широко распахнулись, лицо приняло вид древнего идола, принимающего жертву.
Сердце одновременно трепетало от благоговения перед величайшей из клятв, что мог дать воин, и ликовало от восторга. Такие клятвы были дороже золота, на таких клятвах рождались легенды. И Шатхи улыбнулся.
- Я принимаю твою клятву, Шэхир абн Рал, сын ал-абтала Ашида Рала, мир-хазар Благословенной Хармой Империи! - Движением молодого сильного зверя Шатхи подался вперёд, принимая обагрённый кровью ятаган.
Казалось, духи кружили сейчас среди сизого дыма благовоний, внимая торжественному моменту.

Отредактировано Шатхи (2013-01-15 16:38:17)

Шатхи откинулся вновь назад, в плен мягких подушек, пытливо вглядываясь в окружающих его людей. Вспыхнувшие в неровном свете лампад волчьи глаза вновь потухли, затаив в себе опасный огонь. Принц снова слушал, чего-то ждал. Да, Светлейший ждал чего-то очень важного, неизвестного никому, даже Джамалю, что, вероятно, знал все мысли Птенца.
Расставлялись шахматы на игральной доске. Шахматы уже ждали игроков. Хотя нет, они все сами здесь были фигурами. Сейчас оставалось лишь вспыхнуть свету, чтобы осветить, кто окажется на чьей стороне и за кем первый ход. Игралась сложнейшая шахматная партия, ценой которой были жизнь и султанат.
Он внимательно смотрел на Джуману. Она дочь своего отца, но приехала сюда... Стоило ли ей верить? А если стоило, надо ли было укреплять её любовь, что могла вспыхнуть так же беспощадно, как белое солнце пустыни? Или же ради неё самой же уберечь от лишних знаний, что могут сыграть злую шутку и с девушкой, и с ним самим? Вероятно так. Она вернётся к отцу и чем меньше она будет знать, тем ей спокойнее должно самой быть. Она умна, она должна понять, что услышь она лишнее, сама станет ненужной мишенью.
- Ты прав, мой мир-хазар, - Тяжёлый взгляд Светлейшего, что должен был запасть в самое сердце того, кому есть что скрывать, вернулся к воину, а затем и к девушке. - Роза Пустыни и жемчужина рода Джавхарм, я искренне надеюсь, что смогу с тобой поговорить чуть позже, но сейчас избавлю нежный слух от грубой войны.
Всё, принц сделал выбор. Теперь он желал поговорить с верными ему людьми, не подвергаясь опасности, что лишний взгляд, вздох или волнение выдадут его через женские уста против их собственной воли.
Игралась шахматная партия. Шатхи сделал ход...

А Джумана  все гадала, когда кто-то из собравшихся вспомнит о том, что, о Харма, среди них женщина.  Мужчины Харматана, они такие. То, что мир-хазар практически откровенно выставил ее прочь, вызвало двойное чувство. С одной стороны негодование, что он смеет вообще что-то говорить в сторону дочери советника, да еще принцу подобное советует, а с другой какой-то внутренний смех. Конечно, Джумана никогда не забывала, что большинство мужчин Хармана имеют подобные взгляды. Но самое смешное, что те, кто больше всех раздувается от своей значимости, легко управляемы мудрыми женщинами.  Не все как ее отец  будут давать ей подобную свободу, но с другой стороны, ведь есть и те мужчины, что понимают пользу, которую может принести женщина в таких мероприятиях как интриги и заговоры, ведь это поистине их стихия.  И все же огонь негодования мелькнул в ее глазах при словах мир-хазара, который мог быть уверен, что в этой женщине он не наживет друга, как и сторонника, но и врагом она его не будет, до тех пор, пока он полезен ее принцу.  "Впрочем, что еще взять от дикаря", - пренебрежительно мысленно фыркнула Джумана. Негодования же никто не смог бы разглядеть, учитывая, что девушка стояла, опустив  глаза к полу. Но  ее больше всего задели слова принца. Единственный из всех кто мог бы ее оставить, пожелай он подобного. Неужели она проделала весь этот путь, чтобы теперь ей прогнали восвояси? Много ли времени она еще может оставаться тут без последствий опасных?  Но главное, неужели даже этот ее приезд не вызывает доверия. Но обида чувство, которое порою вводит в заблуждение и толкает на необдуманные шаги, так что Джумана постаралась задушить его в зародыше. "А братец-то сейчас, наверное, смеется от души", - недовольная мысль промелькнула в голове.
- Коли такова воля Ваша, Светлейший принц, я смиренно ей покоряюсь и лишь с неменьшей искренностью надеюсь, что Вы уделите каплю драгоценного своего времени своей верноподданной, - она бросила украдкой взгляд на принца и легкая улыбка скользнула по губам, едва уловимая.
- Я слышала, здесь прекрасный сад. Оттого я с радостью пока его осмотрю. Говорят, цветы вянут без должной заботы и внимания, - слышали все эти слова, но лишь умудренные понимали истинный смысл, который гласил "успех в делах невозможен без доверия искреннего" - Оттого я навещу их и позабочусь, как пчелы и птицы заботятся о них, прилетая из далеких краев, - а это означало "Я прибыла сюда, дабы помочь во всем и мне можно доверять".
Джумана слегка присела, после чего не спеша, двинулась к двери спиной. Только возле нее повернулась спиной к собравшимся и удалилась, оставляя мужчин играть в их игрушки. Оставался соблазн отправить служанку подслушать, но сие было слишком рискованно особенно при наличии ария. Ничего она изыщет способ узнать о том до чего договорятся собравшиеся. В любом случае была одна вещь, в которой без женщины верной им не обойтись, а других девиц толпившихся у дверей в желании выразить преданность Светлейшему, она не наблюдала.

Шатхи молча проследил за вышедшей Джуманой. Хороша была дочь Хармы, хороша, но... Но уж больно она избалована свободой, которую ей даровал отец. Большие были опасения у принца на эту тему. Сейчас было сложно сказать, окажется она умницей и поймёт, что общая цель важнее частной, или же воспримет удаление себя из комнаты за оскорбление. Кто знает, кто знает... Почему то промелькнул перед глазами образ рыжеволосой принцессы варваров, виденный им лишь однажды на портрете. Почему вспомнил? Да волосы, всего лишь волосы слишком нехарактерного для Хартамана цвета, не более. Всего лишь...
Невидимыми руками переставлялись шахматные фигуры. А фигуры то были непростые, фигуры были человеческие, из плоти и крови. Настоящей крови...
Принц пробежался пальцами по прохладной стали ятагана, на которой причудливыми узорами расплывалось кровавое кружево. Пусть и не так много, но в неясном свете мерещилось многое. А когда каждый шаг может стать последним, то видениям придают немалое значение. Всего лишь видениям...
Шатхи внимательно выслушал Джамаля. Вкрадчивый тон ария, который слишком хорошо знал гневливую натуру солнцеподобного, чтобы позволить тому допустить ошибку, дошёл до ушей. Пусть вариант его был скрываться, пусть решительные действия откладывались, но принц внял, понял, пусть и не принял сердцем.
Взросление, почему-то, всегда происходит рывками. У таких людей, не происходило оно постепенно, но наваливалось мёртвым грузом. Сейчас принц понимал своего отца. Он никогда особо не любил его, но сейчас невероятно остро осознал, что говори тот хоть что-то более открыто и определённо, подобная участь постигла его бы давным давно. Да и Шатхи прихватили бы на тот свет, не постеснялись бы. Лишь недомолвки могли удерживать максимально долго всех заинтересованных.
- Смерть матери допустить нельзя... - Шатхи говорил медленно, подбирая слова, оценивая. - Но сейчас на штурм идти нельзя. Слишком много неясности. Нужны более точные данные о силах, которыми мы сейчас располагаем. И, думаю, не следует знать о моём самочувствии им, - Солнцеподобный таки сформулировал то, чего хотел добиться. - Нам нужны точные данные, но им можно подкидывать только слухи. Пусть боятся. Пусть боятся того, чего они не видят.

Мастерский

Мир хазар сомневался в мудрости решения ария. Всё же, зная лично, и повидав нынешнего султана-самозванца, можно не сомневаться - тот пошлёт верных людей, найти каждого, кто может помочь принцу. Наверняка его, Рала, уже ищут, и известили двор о ещё одном предателе.
- Значит, нам нужно выступать ещё скорее, пока паук не сплёл крепчайшие сети. Он будет бояться. И он будет искать. Всех. Чем больше мы тянем, тем опаснее будет дальше. Я отдам приказ освободить Амису сегодня же. Мой гонец уже готов, был готов с моего прибытия сюда. -Тысячник обратил тяжёлый взгляд на ария. - Ты, как вернейший из слуг Птенца, должен сделать так, чтобы никто не смог пробраться в замок. Ни единая душа. Мой султан, ели вы имеете возражения, то я... Вынужден буду настаивать. Войско двинется с вашим именем на устах, но вы выйдете не раньше, чем сможете держать оружие. - Он склонился. - Я оставлю вас. Нужно отдать распоряжения людям. И отправить вестника.

Как и говорил мир хазар, все приехавшие с ним солдаты были расставлены по периметру дворца и у покоев Принца нести караул. Гонец отправился вовремя.
Только, не вовремя был сражён стрелой - точно, метко, в глаз. Его не найдут те, кто доверил ему письмо, покуда не выдвинутся в эту сторону сами.
А они не выдвинутся.
Так надо.
Салим поклялся Харме. Поклялся султану - так будет.
Не место мальчишке на троне Песков. Не место мальчишке, кто пресытился варварским краем, наследовать величайшую Империю. Его ум уже поражён скверной инакомыслия.
Салим, действительно в это верил. Как и в то, что Шэхрир абн Рал предатель. Сговорившийся с отравительницей, и позорящий тень своего великого предка. Сотник в войске, он  сам отбирал людей в Мандаг, советовал их своему мир-хазару.
Салим верил в то, во что было приказано.
Султаном и рабом-эльфом, не дожившим до сегодняшнего рассвета.

А на Мандаг спускались сумерки.

Отсутствие четких планов, восполняемое изрядной решимостью не давало большой уверенности в успехе. Но создавало множество рисков, которые могли привести к плачевным последствиям.
Джамаль понимал, что Шэхрир прав,  но правота его брала начало в опыте воина и полководца.  Принц же был фигурой политической. Также он был человеком, который еще не до конца залечил свои раны.
- Выдвигаться прямо сейчас с войском принц не может по состоянию здоровья. Нужно еще немного времени для полного восстановления, -Джамаль обратил взгляд на рослого солдата. Голос лекаря был тверд. Он не испытывал сомнения в своем диагнозе.
- Не будет ли разумнее покинуть дворец мой в Мандаге, Джамаль?
-Принц мудр,- арий одобрительно кивнул и соединил ладони в жесте раздумья. – Но сокрыть лучезарного Шатхи  немногим легче, чем спрятать само солнце в кармане. Конечно, я знаю, что у вас есть верные друзья, которым вы доверяете.  -  Джамаль говорил о Диргаме. Он видел искренность в поступках этого юного господина, но не мог доверить ему принца. Причиной тому служило недоверие к его отцу, Алиму Джавхарму. Гибкий политик и знатный дворянин. Этот человек был на стороне силы власть имущего. Захир-амна, коль скоро власть оказалась в его руках. Разумеется, он не афишировал этого, пользуясь доверием, заслуженным при покойном султане. Его дочь вполне могла разделять замыслы отца и исполнять его волю. Ибо причин у нее было достаточно, взять хотя бы то, что она была хороша собой, девица на выданье и дочь одного из самых знатных и могущественных домов Харматана. Козырей было предостаточно и, при хорошей игре, было бы грешно ими не воспользоваться.
-Но не один я знаю о верных Принцу. О них знает враг и он, наверняка, уже расставил ловушки, ожидая тебя. Мандаг – это не только дворец, в котором мы можем запереться.  Мандаг -  это город. Большой,  богатый и процветающий. Мы можем превратить его в надежное убежище.  Ваша милость могла бы отдать распоряжение стражникам у городских ворот, чтобы те не пропускали въезжающих в Мандаг с оружием, а изымали его на время визита в город. Охрану можно было бы увеличить в десятки раз. Если верный Шэхрир предоставит часть своих людей, мы могли бы расположить их в разных точках города, на пути ко дворцу и вблизи от него. Их бы переодели торговцами, пекарями, лавочниками, коих немало в нашем славном городе. Оружие их было бы спрятано в пределах досягаемости. Во дворце у каждого входа стояли бы солдаты и арии  Мандага…- Джамаль склонил голову.
- Я понимаю, какая опасность всем нам грозит и прошу лишь о неделе. Магия и лекарские зелья довершат свою работу, и тогда Принц явит самозванцу свой гнев и свое войско. А пока, с вашего позволения, я бы распорядился приготовить покои для уставших гостей.

Отредактировано Джамаль Шенер (2013-02-17 18:37:55)