Что-то было не так.
Элька была не дура, Элька это нутром чуяла - той безошибочной женской интуицией, предвещавшей перемены. Таинственное молчание, а затем и вовсе исчезновение господина Волоха, те двое чудаков, перед которыми нужно было изображать убитую горем служанку (получилось у Эльки замечательно, даже суровая матушка оценила... по-своему, правда, оценила), а теперь еще и внезапный приезд Юрека. Милого Юрека... это, впрочем, уже из приятного.
Приехал он с утра, вскоре после того, как от Яцека окончательно перестали поступать какие бы то ни было распоряжения. Матушка все это время сидела, как на еже, даже ворчала вдвое меньше обычного, что по ее меркам делом было почти невиданным. Никто ничего не говорил, все старательно избегали темы исчезновения хозяина, но напряжение, скопившееся в доме, легко можно было ощутить, словно собравшуюся клочьями пыль. Жаль, вымести так же просто нельзя было...
Для Эльки, впрочем, появление Юрека стало воистину лучом света: раз уж милый здесь, значит, все будет хорошо. Правда-правда будет. А уж новость о том, что он еще и поживет тут какое-то время, и вовсе сделала исчезновение Волоха событием праздничным. Подольше бы уж занимался своими там "срочными делами".
Окрыленная Элька носилась вокруг воина солнечным зайчиком, разом позабыв про страхи. Игнорируя бабкино "Фигу тебе с маслом, окаянный!", отвеченное на Юреков вопрос о завтраке, умчалась собирать на стол. Сама накрыла, уселась напротив, и умиленно наблюдала за тем, как голодный Равиц поглощает собранные на скорую руку разносолы. Бабка Алисия, до того суровым стражем бдящая за тем, как бы телохранитель чего откуда не стырил, поглядела-поглядела на них, в сердцах плюнула и ушла куда-то. Видимо, проследила, чтобы всю уж еду "окаянному" не скормила.
А опасаться было чего: пользуясь отсутствием Волоха, Юрек ел, как в последний раз. Но даже за завтраком странное выражение не покидало лицо любимого: кажется, что-то всерьез его беспокоило. Элька кашлянула разочек-другой, повздыхала чуточку, видимого результата не добилась, и наконец, не выдержав, начала как бы издалека:
- Хорошо, что ты приехал! Тут без Яцека вроде и спокойно, а как-то и не очень... Матушка злая, все ждет чего-то, по сторонам смотрит... - искоса глянула на Юрека, еще раз вздохнула и жалобно продолжила. - Меня тоже чего-то тревожит, Юричек. Все кажется, будто кто вокруг дома бродит, высматривает... Но ты же не дашь нас в обиду пока хозяин не приедет, правда же?

Когда за Юреком закрылась дверь, Элька еще какое-то время сидела, опустив плечи. Размышляла. Потом поднялась с места. Руки сами собой выполняли привычные дела - убирали посуду, передвигали скамью, протирали стол, - а мысли теснились, наползали одна на другую, сбивая с толку саму их нечаянную хозяйку.
Сказать ли, что новости ее удивили? Вот уж точно нет. Отчего-то Элька - с тех пор, конечно, как подросла и осознала, что красивая мордашка и наивные глаза открывают любые двери, в том числе и те, за которыми Яцек собирался с товарищами-партнерами за чаркой-другой вина, - не сомневалась в том, что ее не самый радушный хозяин рано или поздно накличет беду на жадное пузо. Слишком зачастили к нему различные "добрые друзья". И становились раз от раза все "добрее". Вслед за миловидными юношами пошли юноши (а может и не юноши), вовсе стремящиеся остаться незамеченными, а после и откровенно подозрительные типы. Даже по меркам Волоха подозрительные - чаще всего приезжали они ближе к ночи, по темноте, передвигались быстро и тихо, по сторонам не смотрели. Если бы не Элькино непомерное любопытство, она бы, возможно, тоже не обратила на них внимания. Не обращают же прочие слуги и домочадцы? Ну или точно делают вид, что не обращают...
Одним словом, нет, не удивляло и не расстраивало ее исчезновение Волоха. Напротив - кто знает? - может, удастся теперь выйти из-под навязчивой матушкиной опеки, разжиться деньгами, которые она, Элька, вообще-то давно уже за годы работы на Яцека заслужила (выплачивать? родственнице? ха! это точно не к Волоху) и попробовать начать новую жизнь? Уж всяко она будет лучше и интереснее, чем этот дом, уже в печенках у Эльки сидящий!
Расстраивало другое: Юрек. Никак не удавалось ей найти к нему подход. Прочие парни - да и даже некоторые солидные мужики - достаточно было им увидеть застенчивую улыбку или неосторожно упавший на лицо локон, поймать взгляд широко распахнутых глаз или отпустить шутку, вызвать смех-колокольчик - уже на глазах таяли, как воск. И на разговоры их тянуло охотнее, и на подарки... и на попытки сорвать поцелуй-другой - ближе Элька их не подпускала, честная девушка, как-никак, да и Волоху какая ни есть, а родня.
Только этот - баран бараном. И тянуло к нему, и сократить бы вроде расстояние, позволить большее... да что-то мешало. Не то намертво приросшая шкурка Эльки-дурочки, не то осторожность - что еще могло быть у девчонки-бесприданницы, которой и на будущее-то пока что особо загадывать нечего? Другого хотелось, не бесцеремонных попыток зажать в уголке и влезть в декольте, за которые пару раз Юрек уже успел огрести от "честной девицы" по наглой физиономии. И уж тем более не покровительственного взгляда да поцелуя в щечку, на которые перешел сейчас. Не такая любовь Эльке мечталась, да только где ж ему, дурню упертому, понять?! Все он ее то за девку продажную, то за ребенка держит, того и гляди, сладости притащит. Нет, не то, чтобы Элька что-то против них имела... но не в сладостях же дело! Просто досадно: она к нему со всей душой, а он... Аж обида берет.
"Ничего, Юричек, глупая твоя башка! Увидишь еще, какая Элька на самом деле. Вот раздобуду денег, стану не просто глупенькой-хорошенькой Элечкой, от которой можно что-то утаивать с таким видом, словно ты один тут умный самый! Да и очень мне нужны твои тайны! Каким бы ты храбрым и сильным не был - все равно если из тех вынюхивающих личностей кто-то снова появится, первой, кто их заметит и узнает, буду я! И посмотрим, что ты на это скажешь..."
С такими мыслями Элька мстительно шлепнула тряпкой стол (стол, как и Юрек, остался глух и слеп к ее обиде), со скрипом задвинула под него скамью, поправив пинком выпирающий край, и отправилась во двор. Дел еще немало было, да и до воплощения мечты о независимости далеко...

Когда призыв гостя застал ее, Элька сражалась с пятном от воска, посаженным на парадную волоховскую скатерть. Пятно было упорным. Элька тоже. Все еще пребывая не в лучшем своем настроении, она скребла супостата кухонным ножом, шепотом высказывая ему все самые "ласковые" слова, какие только знала.
Услышав чужой голос у входа, остановилась, свирепо сдула с глаз выбившуюся прядку.
- Быстро как-то эти "шпионы и вынюхивающие", - проворчала она пятну. - Да иду, иду уже, - все так же сообщила она в пустоту, стряхнула с юбки крошки от воска и направилась к дверям.
- Кто еще... пожаловал? - на последнем слове Элька заметно сбавила тон: застывшего в коридоре гостя она и прежде пару раз видела. Только не запомнила, как зовут - то ли Раймон, то ли Роман, то ли и вовсе как-то иначе. Вот такими, наверное, должны быть нормальные мужчины! Всегда вежливый, улыбчивый, аккуратный и до крайности обаятельный - его вид и сейчас заставил Эльку невольно заправить за ухо непослушную прядь и приподнять уголки губ в ответной улыбке.
- Чего изволите? - полюбопытствовала она, разглядывая гостя и размышляя над тем, не может ли он оказаться "злостным убийцей". Спохватилась, что все еще держит в опущенной руке кухонный ножик, не довершивший казнь восковой кляксы, и поспешно сунула его в карман передника. Подняла голову и заулыбалась прежней глуповато-солнечной улыбкой. - Господин Волох сейчас в отъезде, но если у вас к нему дело, можете передать, - Юрек говорил, сообщать ему о таких посетителях. Он, правда, спит, да и вообще дальше своего носа ничего не видит, но кто знает... как бы еще только проводить гостя либо туда, либо отсюда...

Уснуть не получилось, несмотря ни на бессонную ночь, ни на мягкую кровать. В голову лез полный бред — как еще назвать такие мысли Юрек не знал. Разве могло у него еще вчера возникнуть странное желание прихватить что-нибудь ценное из дома Волоха, да Эльку в придачу, и дать деру подальше из столицы? Не могло. И желания подобные Юрек считал совсем уж бесчестными и откровенно паршивыми — не на столько он скотина, чтобы обчистить дом, где ему предоставили работу и кров. Или настолько? Он и сам уже не знал.
В общем, повертелся Юрек с боку на бок, да так и поднялся ни с чем. Пришлось придумывать себе другое занятие: выбор встал между поприставать к Эльке или поиграть с конюхом в кости. Пока он решал столь сложный вопрос, успел дойти до коридора... и остановился, с интересом прислушиваясь к разговору.
Оп-с, а Элька времени не теряет! Уже какого-то типчика в оборот взяла... Вот коза! 
Впрочем, типчик оказался знакомым — у Волоха точно появлялся - Роман-как-его-там. Зачем приперся? Да гхыр его знает, но точно не из тех, кто с Яцеком в постели кувыркается.
Элька могла бы и подальше от него держаться...
Юрек не спеша подошел ближе, ловя окончания фраз. 
- Ждать придется долго. Господин Волох не торопится, когда отдыхает, - безапелляционным тоном произнес он, заодно перегородив нежданному посетителю путь к входной двери. - С утра уехал, опоздали немного... Запамятовал, как ваше имя? - на лице Юрека не отразилось ни единой эмоции. - Но меня вы, думаю, помните. Так что можете  говорить все, что нужно, а я уж передам господину Волоху, как только вернется. Не верите?
Рука как бы невзначай легко легла на рукоять меча. Юрек выдавил самую доброжелательную улыбку, на которую был способен.

Срочное-пресрочное дело, говоришь? Прямо-таки вовсе не подождать, значит? Может, Элька заразилась Юрековой паранойей?
Состязание благожелательных улыбок между гостем и служанкой было в полном разгаре, когда - стоило его только вспомнить, - появился Юрек. Хмурый и решительно настроенный Юрек. Очень кстати: Элька как раз размышляла над тем, что незваный гость уходить не собирался, и выводы, к которым она приходила, нравились ей все меньше и меньше.
Да и улыбаться она уже, если честно, устала. Так что охотно замолчала и позволила воину вести беседу, напряженно прислушиваясь к разговору.
И разговор, тон которого мгновенно сменился с дружелюбного на деловой, еще больше заставил ее усомниться в честных и искренних намерениях гостя.
Роман смотрел на Юрека - нехорошо так смотрел, не то проверяя на прочность, не то намекая на... на что? На то, что это он Юрека винит в смерти (а теперь Элька не сомневалась, что Волох и впрямь не вернется домой) нанимателя? Или на то, что отвечать лучше сейчас и по-хорошему, пока не пришли эти его самые "могущественные и нетерпеливые господа"?
Спокойно. Яцека нет. Он уехал далеко и надолго. Уехал - не умер. О большем тут никто не знает. Именно так.
Элька незаметно набрала в грудь побольше воздуха.
- Ох, господин, да что ж вы такое говорите?! - вскрикнула она, округлив глаза и прижав ладони к щекам. - Откуда такие ужасные слухи? Вы хоть знаете, как господин Волох разозлится, когда вернется?! Вошли тут в его дом, угрожаете, да еще и сплетни... Ой... а как вы вошли? - внезапно осеклась Элька. Совершенно искренне, кстати. - Я же дверь запирала...

- Юрек! - предостерегающе охнула Элька, когда меч с шуршанием покинул ножны: вот прирежет сейчас этого Романа, а потом что? Куда его девать? И пятно, спрашивается, отмывать кто будет? О том, что само убийство - зрелище малоприятное, она старалась не думать... а если он Юреку что-нибудь сделает? Сердце колотилось где-то у горла.
Однако опасения ее были преждевременны: никто господина Романа убивать не стал. И сам господин Роман едва ли двинулся с места, продолжая настаивать на своем... а на чем, собственно?
Чувствовать себя полнейшей идиоткой Элька очень не любила. Однако сейчас поневоле чувствовала - вне зависимости от того, хотела она того или нет. И это злило.
Где видел Юрека? С кем? При чем здесь этот самый де Эскада? О каких таких людях идет речь? И не сошли ли все вокруг с ума (а то и она сама тоже)?
- Да что вообще происходит?! - не выдержала Элька. Как-то от волнения забыла, что она в этом доме всего-навсего служанка, которой дела хозяйские и вовсе не должны касаться. Но если Волох убит (кем?), и сюда идут некие "господа" - то, наверное, ей тоже не помешает об этом узнать, правда же? - Чего вы хотите в конце-то концов?!
Пальцы сами собой сжались на спинке тяжелого деревянного стула, стоявшего в углу.

Значит, ждут Волоха «иноземцы», не дождутся. Пронюхали про дела в Башне, забеспокоились — тут все понятно. Но с чего взяли, что Яцек богу душу отдал? Когда видели, вполне жив был, шкуру свою спасал. Более логичный вывод — прячется, потому что боязно. Да и жив ведь он, что ж хоронить заранее? Ясно, что за сговор с харматанцами по головке не погладят, но пока не прибили, Юрек его тоже записывать в покойники не спешил.
А харматанцы - отдельная песня. Можно послать лесом обдолбавшего мозг извращенца Волоха, но предать свой народ и продаться врагам — слишком уж низко и подло. Наверное, в последнем, Юрек был старомодным и, как ни удивительно, патриотичным. Но Роману-то знать это незачем — раз деньги правят миром, пусть думает, что так оно и есть. К тому же, Эскада, как бы морду кирпичом не делал, а жить и сам хочет — вон, тоже торговаться начал. 
Что ж, поторгуемся... Может что и скажет.
Острие клинка медленно отодвинулось в сторону. Юрек опустил меч, но в ножны не убрал. 
- Я хочу жить, господин де Эскада, как и любой обыватель. Например, также, как и вы, - ответил он. Серьезно. Без тени улыбки или ехидства. - Что до «долго и богато» - это уж предел мечтаний. Разве вы можете мне его обеспечить? То-то же... Мы сейчас переливаем воду из пустого в порожнее. Скажите прямо, зачем вы здесь? Если только убедиться, что господин Волох жив, то, он жив, уверяю вас. Клянусь вам, если для вас что-то значит мое слово! По крайней мере, я его в последний раз видел вполне живым. Но на связь с вашими нанимателями не выйдет — чувствует себя очень плохо. Мне приказано вернуться в его дом и охранять госпожу де Борже и ее племянницу до возвращения господина Яцека. Почему так? Не мне судить, я не обсуждаю приказы.   
Юрек краем глаза взглянул на Эльку, вцепившуюся в стул. Эх, так ведь с перепугу и даст скоро Роману этим стулом по хребту! Он невольно усмехнулся, представив. Надо было бы вообще выставить отсюда девчонку еще в самом начале разговора. Не причем ведь, не знает ничего, а в говно это уже с головой залезть успела! Впрочем, случись что, разбираться причем-непричем никто не будет, поэтому Юрек промолчал. Лишь, отступив назад к входной двери, задвинул засов - не нужны сейчас тут еще какие-нибудь нежданные посетители, и одного с лихвой хватает. От Эскады при этом не отворачивался, держа в поле зрения, мало ли что отколет.

Разговор плавно заходил в тупик.
Эскада врал не меньше Юрека – красиво, обтекаемо… и ни слова по существу. Зато обещаний море: аж дом Волоха приплел! Хорошо бы и правда подарили да и мечтать не вредно... Только вот зачем Юрек сдался Эскаде или его работодателям? А незачем. Сначала Роман слухи проверит, что можно, выяснит, а потом его «друзья» территорию зачистят и ненужных свидетелей уберут. Не стал бы «умный» господин Эскада рассказывать всем встречным и поперечным, кто его послал, и на кого Волох работал. «О-ля-ля! Без разницы, с кем иметь дело?!» Сравнил банкира со связями и простого наемника! Хрень гонит чистой воды: чхали на какого-то Юрека харматанцы – нужен он им не больше, чем собаке пятая лапа. Расскажет что или нет – разницы никакой.
Выпнуть бы Романа отсюда ко всей харматанской нечисти, так ведь как и выпнуть сейчас не знаешь: выйдет, махнет ручкой, мол, все готово, и ввалится в дом отряд его бравых нанимателей! Нет уж. Лучше прибить. А пока пусть посидит. О пиве помечтает. Глядишь, спьяну что еще нового и сболтнет. Убить - это Юрек всегда успеет.
- Красиво говоришь, господин Роман де Эскада…
Время тянешь?
- Хорошо, проходи, садись, выпьем.
Только и я тебе не верю. Дом мне подарят? Этот? Харматанцы? На каких основаниях?
- Элька тащи пиво. И закусить что-нибудь.
Хочешь мертвого Волоха? Да фиг с тобой, жалко мне что ли?!
- Раскусил ты меня, Роман. Сам видишь, дипломат из меня хреновый – сдох Яцек… - Юрек развел руками. - И сказал бы "покойся с миром", но не скажу – сука была еще та, прости за откровенность. Впрочем, думаю, не для кого это не новость. Сдавал вас Яцек направо и налево со всеми потрохами, главное – цена: кто заплатит больше, тому и сдаст. С Рейнеке за руку здоровался и на брудершафт пил. А последний раз в цене со столичными ариями не сошлись, вот и пошла заварушка, и Рейнеке спасти его зад не успел  – поздно открыл портал, подстрелили Яцека, так и сдох, никуда не выбравшись, - он усмехнулся, наблюдая за реакцией де Эскады. Нравится ему такие новости? Или как? -А что до меня… Я дел Волоха не знаю. Сказали заткнуться и отправили домой. Вот и вся правда, господин Роман. Так как? Замолвите за нас словечко перед «своими»? Дом Волоха – такой дом…
Юрек дружелюбно оскалился.