Замок графа фон Рогмара. По пути к Вешемиру. Галерея над внутренним двором.

Летиция глубоко вдохнула. Свежий весенний воздух, как глоток воды после долгого кошмарного сна, омыл ее нутро. Хрустнули косточки в шее, и императрица довольно зажмурилась, подставляя лицо ласковому солнышку. День выдался на славу - нежаркий, с ясным голубым небом, с громким чириканьем воробьев под крышами замковых конюшен. Императрица стояла на деревянной галерее, шедшей по периметру внутреннего двора. Внизу люди графа Рогмара суетились по привычным для этого времени года делам. Звенело и пыхало в широко распахнутом нутре кузницы, матерился от души конюх, раздавая затрещины босногим мальчишкам, снующим под копытами еще не переподкованных лошадей, лохматая девчушка гнала розгой белобоких жирных гусей. Смачно чавкала грязь в лужах, тянуло гарью и свежим хлебом. Словно и не вчера вкатывали в этот самый двор повозки, покрытые грубой рогожей, воняющие начавшими загнивать потрохами. Почти касаясь земли свисала с одной из телег белая тонкая рука. Вон там холодные пальчики зачерпнули мутную воду из лужи.
Летиция вздрогнула и отшатнулась от края галереи, потом спохватилась, как бы кто не заметил ее испуга, и сделала вид, что поправляла на плечах добротный дорожный плащ с бобровым воротником. Их с принцессой вещи доставили вчера же, все сундуки целы, разве что пообтерты с боков. У Мэлис разыскалась связка ключей и Летиция тут же переоделась из простого серого платья, принадлежавшего должно быть последней жене старого графа. Вещи отдали стирать, потом отошлют обратно с благодарностями. Констанции тоже велено было сменить платье. К вечерней трапезе императрица явилась если не в полном блеске своего титула, но в роскошном по здешним меркам наряде. Граф фон Рогмар посадил ее во главе стола, сам сев по левую руку, и до полуночи кряхтел о прошлых временах, путаясь в императорах и иногда принимая Летицию за дочь Клемента III. Женщина вежливо кивала, но тарелку с густым оленьим жарким так и оставила полной.
Тоска, тягучая, как деготь, бездонная, что болотная трясина, не отпускала сердце Летиции. Она ворочалась в холодной жесткой кровати, раскидывая по подушкам растрепанные косы, пробовала молиться, но легче не становилось. Ей казалось, что она слышит тоненькие протяжные голоса, плачущие в глубоких ямах братских могил. Виделось, как цепляются за край осыпи слабые белые пальчики. Граф фон Рогмар был человеком небогатым. Всех погибших, которых зверье порвало на части, собирать было недосуг да и некогда. Посылать за ариями слишком долго. Решили свалить всех, и благородных и простых, в одну кучу. "Создатель сам разберется, кого куда", - проскрипел старик, отмахиваясь от вопросов слуг.
И вот наутро мир вдруг встретил императрицу своим самым чистым и невинным обликом. Летиция решила занять себя делом - рассматривала шумное население замкового двора, выделяя в толпе неместных. Георг Ольд, тот самый солдат, что спас их, вернувшись из авангарда со своим крошечным отрядом, сказал, что в путь они смогут тронуться только, когда подсоберут побольше людей. У фон Рогмара сделать это было легко - тут по-видимому было пристанище всех перекати-поле, занесенных нелегкою в отдаленный край Ревалона.

Отредактировано Летиция де Авели (2013-02-13 16:12:24)

Замок графа фон Рогмара. По пути к Вешемиру. Галерея над внутренним двором.

Краем глаза императрица видела, что на галерею вышла высокая сбитая женщина, но она в окружающую обстановку вписывалась отлично, а потому интереса у Летиции сперва не вызвала. Хотя голос у бабы был дай Бог, зычный и глубокий. Кухарка или посудомойка грубо окликнула кого-то. Причем возмущение дворовой красотки было столь целенаправленным, что ошибиться в том, что виновник находился здесь же, на галерее, было невозможно. Императрица оглянулась через плечо, гадая, что же такого натворил ее невидимый сосед. К ее удивлению галерея была совершенно пустой. Доски настила у нее за спиной крякнули под удивительно быстрыми для размеров своей хозяйки шагами. И только тут Летиция поняла, что служанка обращалась к ней. Императрица крутнула головой обратно и обнаружила себя едва ли не нос к носу с роскошными телесами. Молодая девка смущенно мяла в широченной ладони свежеиспеченную булочку. Желудок Летиции, не видавший пищи второй день, внезапно горячо отозвался на вид еды, отчего сбил леди с толку. Летиция обняла себя рукой вокруг пояса, глуша совсем уж не благородный звук.
- Пустое, - ответила женщина своей недавней обвинительнице, сглотнув набежавшую уже слюну. Природе все равно, как прилично высокородной даме переживать трагедию, тело требовало своего, - Скажи, а нельзя ли мне тоже принести с кухни этой стряпни? - Летиция была уверена, что перед ней здешняя повариха. Уж больно аппетитными были формы молодухи. Хотя с такими плечами девка могла и поле взборонить, случись так, что граф фон Рогмар обнищал бы вконец и на лошадей не хватало бы овса, - Может, - неуверенно продолжила женщина, - Можно и сюда? - уж больно не хотелось ждать, пока местные слуги растележатся накрыть стол в отведенных ей покоях.

Отредактировано Летиция де Авели (2013-02-13 16:12:45)

Замок графа фон Рогмара. По пути к Вешемиру. Галерея над внутренним двором.

Протянутая на широкой ладони булка облегченно вздохнула, расправляя румяные бочка. Хороший хлеб, пропеченный на славу. Летиция так давно не говорила с простым народом, что почти уже забыла, как охотно и искренне крестьяне умеют сопереживать. Робея перед благородным именем, неуклюже давя грязными сапожищами правила приличия, они бегут обнять и утешить просто потому, что ты тоже человек и тебе плохо. При дворе ее осыпали любезностями, но при случае каждая вторая из ее фрейлин готова была плюнуть госпоже в спину. Да, она забыла... Одиннадцатилетняя Летти когда-то верила, что все люди такие и, роняя крупные как горох слезы с кончика покрасневшего носа, бежала к своим дамам, нажаловаться на жестокость наставника по географии или прижаться под костлявый бок леди Амадины, чтобы та обняла ее, когда уж совсем невмоготу было от тоски по матери. Впрочем все это быстро прошло - когда дамы, причитая, тащили ее обратно под локти к учителю, когда леди Амадина вскакивала со скамьи, как ошпаренный рак, и пуча на нее бесцветные глаза шипела: "Ваше... Императорское... Величество! Как так можно?!".
Широкоплечая кухарка явно понимала, что предлагать королеве хлеб, который собиралась есть сама, - это извращенное насилие над сословным делением. Но так полно было ее сердце добром, о котором она, очевидно и не подозревала, что поступить иначе девушка не могла. Летиция почувствовала, как екнуло у нее сердце. Так смотрела на нее только кормилица, Старая Мария, тоже давным-давно позабытая. Кто бы мог подумать, ее, императрицу Ревалона, у которой было все, чего душа попросит, жалела неуклюжая, в общем-то не очень красивая, кухарка из захолустного имения! Жалела искренне. Императрица протянула руки и отщипнула от булки кусок.
- Благодарю, - только и нашлась она ответить девушке, - Прости, я взяла твой... - тут она задумалась на мгновение, как же назвать этот прием пищи, - Твою еду, - выкрутилась Летиция.
- Как твое имя? - она все еще держала отломленный кусок хлеба в руках, не зная, как положить его в рот, и не решаясь оборвать беседу. Ей нравилась простота девушки и хотелось хоть постоять рядом с ней подольше, вроде как погреться от широкой души и доброго сердца.

Отредактировано Летиция де Авели (2013-02-13 16:13:12)

Замок графа фон Рогмара. По пути к Вешемиру. Галерея над внутренним двором.

«Будет тебе, Величество», - подпрыгнул хлеб в розовой ладони, расчерченной глубокими четкими линиями, - «Налетай!» И добродушная крепышка вторила своему неожиданному дару. Летиция плотно сжала губы, от уголков ее рта к яблочкам щек пролегли морщины, - улыбка, как вечный ответ щедрому на подарки миру. Мгновение ушло у императрицы на то, чтобы проглотить уже изрядно помятый пальцами кусок сдобы. К губам прилипли сладкие крошки обсыпки. Императрица прыснула со смеху, представив себя со стороны и, заговорщицки посмотрев на собеседницу, быстро провела тыльной стороной ладони по губам. В противоположном углу двора вдруг смолкло грудное воркование и три серых голубя, сверкая на солнце сизо-зелеными шеями, взмыли в воздух, громко хлопая крыльями. У ног Летиции тройня заметалась, толкаясь и вырывая из-под чужих клювов упавшие крошки. Запоздало ринулись через двор лохматые воробушки, так и не успев отхватить кусочек, но схлопотав по голове пару тычков от обозленных сородичей. Императрица взяла в руки всю булку и разломила ее пополам. Одну часть она положила обратно в руку девушки, и, откусив от второй приличный кусок, принялась пальцами крошить остатки. На настиле тут же началась куча-мала, Летиция топнула ногой и шуганула в сторонку голубей.
- Ты поделилась со мной, я с ними, а эти не хотят! – покачала она головой, - Всем хватит. Всем! Шуш!
- Хильда… - протянула женщина, чрезвычайно увлеченная кормлением птиц. И тут крестьянка выдала на гора: «Рыцарь Ордена». Летиция выпрямилась и серьезно посмотрела в глаза Аудхильд, предоставив воробьям решать свои проблемы самостоятельно. Мальцы, казалось, все поняли и, похватав кто что успел, принялись улепетывать обратно под соломенные крыши. Раззадоренные голуби бросились в погоню.
- Миледи, - церемонно произнесла императрица, - Я рада с вами познакомиться. Ваш Орден славен многими делами и милосердие одно из самых важных, что вы подтвердили мне сегодня.
Ей было неловко. Рыцарей представляют правителям в сияющем доспехе, а не в кухонном переднике. Но годы привычки взяли свое, и Летиция уже вела беседу в другом ключе и совершенно ином тоне.
- Аудхильд Милосердная, так бы вас назвали на турнире в Аверне. Жаль, я не встречалась с вами ранее. Хвала Создателю, что даже в такие времена он не забывает о своих детях и посылает нам своих отважных дочерей в защиту. Вы проживаете в этих каях или остановились в замке проездом? Прошу, закончите вашу пищу, - Летиция извиняюще улыбнулась Эгенус, делая ей знак рукой, - Я не стану морить голодом мартинику.

Отредактировано Летиция де Авели (2013-02-13 16:13:35)

Замок графа фон Рогмара. По пути к Вешемиру. Галерея над внутренним двором.

- Вы избранная Создателем, миледи Эгенус, - мягко напомнила Летиция рыцарше, взвывшей от учтивого слова, как телочка от раскаленного кругляша тавра, - Земли приложили к титулу люди. У вас, похоже, они же их и отняли. Это очень печально. Но я верю, что Он с нами всегда, а раз так, то и забывать о вашем титуле я не смею. Хотите пройтись по галерее? – императрица развернулась, не дожидаясь ответа. Она имела привычку совершать длительные прогулки едва лишь выдавалась хорошая погода. Свежему воздуху многие целители приписывали молодящие свойства и, фанатично следующая всем советам по сохранению красоты, императрица блюла обет пеших променадов.
- Я думала, зачем Создатель послал нам такое ясное небо в день, когда мы должны скорбеть, - Летиция говорила медленно, оглядываясь через плечо на Аудхильд, - Оказалось, это действительно знак надежды. Наш отряд отчаянно нуждается в сильных людях. Мы покинули Аверну, ища спокойствия и уединения, - после того, как раскрылось истинное имя ее собеседницы, императрица стала тщательнее выбирать слова. Присяга, к сожалению, не была окончательной гарантией верности. Но не доверять Аудхильд причин не было.
- То, что случилось… - Летиция сделала паузу, бросив взгляд поверх крыш, - Чем скорее мы покинем это место, тем лучше. Но мы не можем. Нужны люди. Миледи Аудхильд, я прошу у вас защиты себе и своей дочери. Прошу, отправляйтесь в путь с нами? Я не могу сказать куда, но обещаю, что в конце у вас будет та земля, которую ваш род потерял, - женщина остановилась и посмотрела в глаза мартинике. Серые, бесхитростные. «Если бы ты была такой, какой показалась мне сперва, то ты воистину дар Создателя», - подумала Летиция, борясь с жалко трепещущей в сердце надеждой и напоминая себе о благоразумии, - «Ты бы была рядом с Констанцией. Да, ты. И тогда я смогу заняться арием. Ах, ты сама позволила ему быть рядом с принцессой. Глупая-глупая Летиция. Скажи же, Аудхильд, что ты она, та, о ком я не просила Господа, но кого он послал мне в своей бесконечной мудрости!» Императрица вздохнула и сделала мысленную заметку совершить-таки сегодня молитву с благодарностью. Раз уж молитва за упокой не шла с ее губ.

Отредактировано Летиция де Авели (2013-02-13 16:14:02)

Замок графа фон Рогмара. По пути к Вешемиру. Галерея над внутренним двором.

Каждый раз, когда она оборачивалась, лицо Аудхильд становилось на полтона румянее. Сперва императрица не обратила на это внимания - мартиника была, что называется, кровь с молоком. Но задав свой вопрос, Летиция имела шанс убедиться, что свекольные щеки рыцарша приобрела не благодаря здоровью и свежему воздуху. Краска залила и лоб, и подбородок, и шею Эгенус. Большая, мягкая грудь глубоко вздохнула.
- Я вас обидела, - тихо сказала императрица, - Я прошу прощения, - промеж рыжих дуг бровей черкнула морщинка, - Это ужасно. Я поступаю ужасно. Простите, Аудхильд, правда.
Летиция всегда легко признавала свою неправоту, но переживала ее весьма болезненно. Она почувствовала, как пристыженно-тихо забилось ее сердце. Женщина протянула руку и коснулась кончиками пальцев пухлой, обветреной кисти.
- Вы честная, свободная женщина. Я не имела права оскорблять вас предположением, что вас можно купить. Если вы не захотите ехать с нами, никто не посмеет сказать о вас дурного слова, обещаю. Многие вообще не знают о нашем с Констанцией местонахождении.  И как бы то ни было, уже очень скоро мы будем в безопасности. Так мне говорят. Не обижайтесь, Аудхильд. Я потеряла разум в том лесу, - Летиция обняла себя, прихватив края плаща, и уткнулась носом в пахнущий теплом мех. Нет, она начала сходить с ума давно. Мир выворачивался наизнанку, и твари, пожравшие ее свиту, были лишь естественным продолжением творящейся в ее жизни катастрофы. Судьба играла с Летицией в кошки-мышки, пугала из-за угла, ставила подножки и делала вид, что вот-вот сбросит с обрыва дорогого ей человека. И пока императрица с безумным взглядом неслась, как ей казалось, на помощь, насмешница уже толкала в пропасть другого, в последний момент подхватывая уже потерявшую равновесие жертву. Императрица была просто любящей матерью и женой, запуганной и издерганой, она хотела всего-то предупредить новую шутку фатума, а сама оказывалась в дураках. Заставить ее оскорблять совершенно неповинного человека - это была великолепная издевка.
- А вдруг Констанция права, и те люди живы... - безотносительно к происходящему сказала Летиция, вперив пустой взгляд в блестящий бурый ворс.

Отредактировано Летиция де Авели (2013-02-20 19:50:41)

Замок графа фон Рогмара. По пути к Вешемиру. Галерея над внутренним двором.

Рыцарша улыбалась, отмахиваясь от неловкостей в разговоре, как от зудящей тучи гнуса, низко висящей над свежевзбороненной пашней. Ей казалось, окажись Летиция или любая другая высокородная дама поблизости, непрестанные укусы, оставляющие мелкие ало-багровые точки на коже, измотали бы их до предела, возможно, свели бы в могилу или навеки изуродовали нежный бархат белоснежной шеи. А Аудхильд все нипочем. И все же она заблуждалась. Душу простую, открытую, ранить легко, она может даже не заметить торчащее из ее груди древко, удивится струйкам крови на робе, и побежит себе дальше, не ведая, что в спине ее торчит еще три околышка, и что горячий, чистый, алый ручеек вьется за нею по пятам, уводя ее жизнь по капле в сухую почву. А тонкие, хрупкие, как утренний ледок на апрельских лужах, души придворных красавиц носили броню из вороненой стали и следили за своим благополучием, как волк за хромой овцой. Вот кого прошибить было действительно трудно! Летицию тоже трудно было прошибить до самого нутра, у нее могли кровить ранки на теле, даже, бывало, кололо под ребрами, но в сердце ей бить умели немногие. Император умел даже раскрывать грудину и резать еще бьющееся, по живому. 
- Нас спасли солдаты, - пояснила императрица, - Капитан гвардии и его люди. Они увели чудовищ за собой. Констанция настаивала вернуться, помочь, но мы же не могли! – женщина вздохнула. Вот так кровили ее ранки, помаленьку, за Вацлава Леца, за его солдатиков. Летиция знала цену своей крови и напрасно ее не пускала.
- Возможно, она была права, и мы могли спасти еще хоть кого-то… - сожаление и горечь в голосе правительницы были настоящими, неподдельными, - Я не знаю, как воины справляются с потерей товарищей. Мы похоронили их живыми, и я не перестану думать, что если бы послушалась дочь… - императрица тяжело вздохнула и мрачно оглядела двор, в котором бурлила незамысловатая, но счастливая жизнь.
- Это я должна была бы прислуживать тебе, Аудхильд, - почти усмехнулась Летиция, - Если уж долг рыцаря защищать нас в опасности, наш долг должен быть охранять ваш покой.  Я его только что нарушила опять, да еще держу ввас…тебя, - императрица обратилась к помощи никогда не подводившей ее улыбки, - впроголодь. Не слушай моих причитаний. Все пройдет, а булочки съедят! Мертвые уже не восстанут из могил, не стоит рисковать присоединиться к ним, отведете меня на кухню? Мы уже преломили хлеб вместе, но, кажется, он был слишком мал, - она отворачивалась от своего страха, не по трусости, но преодолевая, зная, как ужасно его лицо, и показывая свою власть над ним. Люди опять подумают, что она нежна и слаба, пускай.