Особняк Рома фон Ренна

Вся тирада, что выплеснул герцог на Уолдера, удостоилась лишь того со стороны Лоринды, что та просто слегка поморщилась, будто в нос пахнуло нечистотами - неприятно, но привычно, ничего особенного. Герцог - болтун. Вроде, говорит по делу, а толковой информации - лишь крупинки, словно золото, которое надо вымывать из огромного множества пустого песка. "И почему те, кто стоит чуть выше, так любят играть словами? Возможно, у них попросту нет других возможностей? Не может один герцог подойти к другому и просто того прирезать. Некрасиво? Зато честно. Но нет - тут будет многоходовая подпольная борьба, от которой эти бараны получают удовольствия больше, нежели от самого исполнения их пожелания избавиться от объекта. А вот, когда дело доходит уже до дела, выходит, высшие мира сего уже и разучились руки пачкать, потому и приглашают таких как я с Уолдером..."
Вот только приглашая таких как Лоринда и её названный отец, эти самые высшие совершенно не заботятся о благополучии наймов, им совершенно безразлично - станут те калеками или вообще, погибнут. Наёмники - расходный материал, и Лоринда это знала, потому просто так в пекло не рвалась. Единственный кнут, что её подстёгивал, так это возможная награда - оборотень Лиса. "Вот только Уолдер прав - где гарантии, что нам его отдадут и вообще, что он существует... Наврядли герцог уж так боится перебежать мне дорожку... Но сама возможность... Возможность получить в руки того, чьи мучения, а затем и смерть принесут боль Рейнеке... Уже этого достаточно, чтобы я взялась за это тёмное дельце."
Теперь же и Лоринда не была обделена вниманием герцога - тот вновь вылил на женщину ушат ненужной информации и был таков, стоя и улыбаясь двум архонтам перед ним.
Чуть склонив на бок голову, Лоринда продолжала в открытую разглядывать герцога, словно могла определить - где же та часть в нём, что говорит правду, а где та, что виляет словно хвост бродячей шавки, перед которой повесили шмат мяса.
- Оплата договорная. Часть, если пожелаете, выдам сейчас, часть - после выполнения миссии.
"А вот и то, что я ждала..." Лоринда недовольно скользнула взглядом по набирающемуся в комнате народу:
- Да, часть оплаты сейчас очень даже не помешает. Деньги - один из лучших способов отыскивания нужной информации... - холодный взгляд женщины полоснул по глазам Эддара, правда, никакой угрозы, даже обещания в нём не было.
Лоринда брала в дело то, что нужно было для его выполнения, не больше, не меньше.

Отредактировано Лоринда (2013-03-20 13:41:04)

Ночь с 24 на 25. Бывшая кожевенная мануфактура.

Внизу громыхнула дверь. Сольвейг охнула, соскочив с места. Знакомый рык возвестил о приходе архонта, с которым должна была состояться ее встреча. Вечно недовольный и склонный к разрушениям, - пронеслось в голове арийки. Сама она скользнула мимо инкуба, и, по пути поправляя плащ, направилась к лестнице.
-Простите, Нариил, кажется, к вам пожаловали те, с кем у меня была здесь назначена встреча.
Ей так и не удалось завязать с ним разговор, она не успела выведать хоть что-то.
Ну ничего, увидимся, Асвальд –расскажешь, отчего с инкубами дружбу водишь.
Спешно, насколько позволяла нога, она спустилась по ступеням и воззрилась на чудную картину.  Стайка обитательниц этого дома устремилась за прибывшим. А именно архонтом, надо заметить, находившемся в крайне неспокойном состоянии.  На руках он держал  второго участника сегодняшней встречи – барда.  Конечности  юноши безвольно свисали вниз, делая его похожим на кузнечика в лапах хищника.
- Это же Айкен! Что с ним произошло?
Неужто зашиб, зверь?
Сольвейг остановилась на минуту, но, заметив, что юноша дышит, подошла ближе. Архонт озирался в пустой комнате, где не было мебели, лишь хлам. Ситуация, в которую он попал, раздражала его, а ноша –тяготила. Нужно было что-то предпринять: выражение лица Ориона было свирепым и не сулило ничего хорошего. А бард, кажется, не ранен. Просто без сознания. Еще раз, стараясь скрыть опасливость, Сольвейг посмотрела на архонта и подошла еще ближе.
- Айкен, очнитесь. Ну...
Легонько, тыльной стороной кисти она  похлопала по щеке барда. Рука у Сольвейг была тонкая и маленькая. Но, как говорили, очень тяжелая.  Поэтому  она не сомневалась: если это простой обморок, бард придет в чувство, и очень быстро.
Давай, просыпайся. Не заставляй меня находиться так близко к архонту.

Отредактировано Сольвейг Рейн (2013-03-19 19:51:31)

Как быстро, по-хозяйски, молодой рыцарь очистил лавку от лишних... Кюмсали довольно улыбалась, даже тогда, когда Истин галантно приложился к её руке, что для харматанской "вдовушки" было совсем непривычно. Но - сделала вид, что так и надо. В чужом доме - чужие правила, хочешь следуй им, не хочешь - иди домой.
- Почему же не лучший? - пропела джинния. - Вы же не среди ночи пришли. К тому же, если я правильно поняла, вами руководило благое намерение избавить хозяев дома от опасности.
А рыцарь выглядел не так благородно и возвышенно, как на турнире. Цепкий женский взгляд отмечал всё: помятое лицо, мешки под глазами... И - запах. Истин явно последнее время усердно воздавал должное благородной дочери земли и солнца - виноградной лозе. Джиннии казалось, что она даже может определить, что и в каком количестве потребил за ночь рыцарь. Однако, лицо держала. Ни мимика, ни жесты не выдавали недовольства, и в глазах не было ничего, кроме радушия гостеприимной хозяйки. И ей, как обычно, было всё равно, от каких демонов искал Истин спасение на дне бутылки, какое горе хотел в ней утопить. Она жила слишком долго, чтобы придавать значение мелочам вроде горя или сожаления, ибо точно знала, что проходит всё. И то, что сейчас кажется самым важным и жизненно значимым, через год максимум кажется полной ерундой и бессмыслицей.
А вот соображение того, что у её спасителя в скором времени начнёт раскалываться голова от жуткого похмелья, было очень актуально. И, мысленно выбирая животворное средство между пивом и рассолом, Кюмсали пришла к выводу, что пиву рыцарь больше обрадуется. К тому же, негоже похмелять благородного герцога как простого ремесленника, пусть даже рассол и был более действенным.
- Как насчёт кружечки холодного пива? - предложила джинния гостю. - Я только открыла первую бутыль и вы оказали бы мне огромную честь, высказав своё мнение.
О первом госте женщина не обмолвилась и словом. Если они знакомы, хорошо. Если незнакомы, тоже хорошо. То, что её гости одного ранга, для Кюмсали было очевидно - речь благородных и неблагородных отличалась весьма сильно.

Дом в ремесленном квартале
Герцог трезвел достаточно быстро, чтобы начать соображать. Когда вся эта груда железа, именуемая доблестной стражей, покинула дом, прихватив с собой не в меру прыткого Джерарда, которого так некстати развезло на свежем воздухе, Истин как-то сразу подумал, что вид у него оставляет желать лучшего. Проблема состояла в том, что вместе с трезвением приходило и понимание, что амбре от него такое, что его не умалит и то, что пил он вино более, чем приличное. Тут, как говорится, что императорским вином напейся, что самым дешёвым пойлом - для стороннего наблюдателя разницы не будет никакой. Всё тот же тяжёлый и неприятный запах.
Мужчина несколько смутился, осознав, что в таком виде явился в дом к женщине, пусть и не дворянке, но от того не дающая право на подобное с ней обращение.
- Ох, надеюсь, Вы простите тот вид, в котором я вломился к вам в дом... - Истин не сомневался, что джинния давно уже всё почувствовала и поняла. Покачал головой, пытаясь припомнить имя женщины. Не припомнил - просто не знал. - Боюсь, что до сих пор не имею чести знать имя той, что оказывает мне честь таким радушным приёмом в столь неудобный час.
Впрочем, от приглашения отказываться не стал - возможно, что так любезно предложенное пиво скрасит подступающую головную боль, тем более, что предлагала она его явно именно с такой целью.
- Думаю, что на турнире уже называли моё имя, но тем не менее - Истин Дариер. Лучше просто Истин, - Герцог ещё раз поклонился.
Казалось, что ничего уже случиться не может, куда уж дальше, ан нет. Веселье, как говорится, только начиналось. Поэтому, когда Кюмсали ввела мужчину в другую комнату, где действительно на столе обнаружилось и пиво, и те самые колбаски, к которым принюхивались стражники, Истин буквально остолбенел и уставился на сидящего там гостя. Человек, об исчезновении которого тревожно судачила вся Аверна, спокойненько сидел за столом, общаясь с местной кошкой.
- Мэтр Рейнеке... Доброй ночи... - Сказать, что ошарашен - ничего не сказать.

Лес в получасе езды от Аверны

Маркус не успел перехватить ведьму, но улыбнуться:
- Я был там, где вершится великое. Зарабатывал себе смертную казнь. - Фыркнул. - Впрочем, надеюсь скоро это нужность отпадёт, если у меня всё получится. - Стоит ли так поспешно покидать Аверну? И оставлять Эддара без весточки? А стоит ли Летту оставлять весточку? И вообще - доверять герцогу?
Страх... Нет, кажется это зовётся по-иному.
Паранойя.
Даже если так.. Ему нужно исчезнуть. на время. Тем более, даже если Летт союзник, он не справится одними силами наймитов. Нужны... Нужны соседи. Маркус предполагал, какие соседи смогли бы помочь. Тем более, если ты в знакомстве с древним существом, которое могло обзавестись нужным связями.
Контрабандисты - кто ещё мог бы подорвать Империю изнутри более успешно? И найти... Соседских королей или тех, кто рядом с ними.
- Не боишься попасться ариям? - Как бы невзначай спросил кронпринц торговца. Патрулирование границ не было секретом. Усиленное патрулирование после войны.

Дом в ремесленном квартале

Страшен не тот, кто родился с когтями; страшен тот, кто когти жаждет отрастить.
Под пиво и мясо мысль текла ручейком, терлась о грудь треугольной мордой хозяюшкина помощница. Мур-мур-мур. Кис-кис-кис. Мур-мур-мур - мурчала чуждая политике кисонька. Кис-кис-кис - гладил пушистую шею Лис, правая рука Императора.
Стоит Ингвару проявить агрессию, стоит Ингвару пернуть в резонанс с императорской волей и мыслею, продолжал резюмировать Рейнеке, Аурелия – единокровная сестра Императрицы Летиции, - некровная мать принцессы Констанции созовет армию. Созовет Словом Императора, созовет в порыве отнюдь не женской, не материнской, не сестринской летописной мудрости летописной княгини и женщины. Не даром, не зря столько лет жаловала летописным, эпохальным присутствием трон Аквилеи прекрасная и мудрая княгиня Аурелия.
Рейнеке поднимет ариев. Поднимет боевых магов, поднимет маломочных недорослей – пятнадцати-шестнадцатилетних иждивенцев «Белой Академии». Ингвар попадет не в клещи, Ингвар попадет в мельницу – в страшную мельницу, жуткую мельницу, никого – ничего! – не щадящую, с железными лопастями.
Терлась мордой о грудь кошечка. Облизывал влажные от пива губы мэтр Рейнеке.
Старый добрый кузен Императора. Ингвар фон Эренд не был дураком, стало быть, не мог и не был предателем. Счастливый отец чудесных мальчиков – наследника Торвальда и Раймунда. Ария. Первого не составит труда «призвать к себе» Клементу, второй – всецело в распоряжении Рейнеке. Нужно? – приголубит. Нужно? – возьмет в заложники.
– С Ингваром, - шепнул Рейнеке кошечке, - мы еще встретимся.
Затихли крики, затаились возгласы.
К столу подтягивались страждущие.
- Ваша Светлость, - прижав к груди кошечку, Рейнеке поднялся на ноги, поклонился учтиво – придворный этикет, придворный этикет требовал соблюдения. Везде и всюду, словом, жестом и действием. Даже на кухне гостеприимной хозяюшки.
Истин Дариер. Бастард с титулом герцога. Молодой рыцарь не знал: барон-архонт предназначался не молодому рыцарю; барон-архонт – натуральное чудище – предназначался принцу Октавию. Нет, не на ристалище предстояло схлестнуться двум воинам… О чем никогда не узнает герцог, о чем лишь предстоит узнать принцу Октавию. Но какое бы вышло зрелище! Архонт, выкормыш ревалонской аристократии, покусился на жизнь сына Императора! Покусился по всей архонтской традиции – с пылающими глазами. И мечом. Пылающим. При небольшом скоплении заслуживающих большого доверия обсерверов. Не сложилось. Увы, судьба не всегда благоволила мэтру Рейнеке.
Перспективы были прекрасными. То-то утяжелили б портки бароны, то-то б утяжелили портки герцоги:
- Кто приказал?
- С чьего ведома?
- Напасть!
- На принца!
- Октавия!
Всполошились бы! Всполошились бы… Не вышло. Подвели звезды. Погибла очередная пешка. Слава Богу, не последняя.
- Сдается мне, сам Господь свел на с вами, Ваша Светлость, под одной крышей. Истин… прошу простить фамильярность в обращении… вы по-прежнему верны Императору? Дозволено ли мне будет узнать, каково количество войск под вашим командованием?
Страшен не тот, кто родился с когтями; страшен тот, кто жаждет когти отрастить. А победа благоволит храброму – тому, кто первым решится ощетинить леса и веси пиками, мечами и копьями.
- Прошу быть искренним.
Мурлыкала кошечка. Мэтр Рейнеке едва ли не по-отечески смотрел на герцога. Быстро, очень быстро соображал Лис Императора. Потому и пережил столетия.

Особняк Рома фон Ренна
Деньги они получили тут же. Однако, и на этот раз герцог не смог удержаться от лишних слов - советовал, что лучше прикупить на заработанные деньги... нет, ещё не заработанные, но на аванс.
Смерив де Летта скучающим взглядом, Лоринда не стала комментировать его слова, не стала ему возражать, не стала соглашаться. Смысл? Их полёт настолько разный. Там, где летит она - ему не пробраться, там же, где летает он, она задохнётся от нехватки кислорода.
Запрятав как следует тугой кошель, Лоринда с облегчением покинула этот дом. Время было позднее, комендантский час уже начался.
- Поздно уже. Нас может остановить стража, если мы попытаемся вернуться в таверну, - обратилась она к Уолдеру, вскакивая в седло своего коня. - Но здесь, на улице, я бы тоже не хотела ничего обсуждать. Слишком много ненужных ушей, что прячутся везде и всюду... Начнём. Сразу. Сейчас.
Отчеканив последние слова, женщина круто развернула коня и направила того прочь из города. Покинуть городские стены в столь поздний час оказалось не так просто. Ворота уже были закрыты и, естественно, не то, что впускать никого не собирались, а и выпускать. Но всегда можно договориться. Звонкая монета - отличный дипломат, который скажет за тебя все нужные слова. Спасибо, господа гвардейцы за то, что так падки на звон монет. Куда бы мы без вас? Пропали бы совсем...
Покинув город, Лоринда тут же направилась к лесу, благо, тот был не так уж и далеко.

Лес в получасе езды от Аверны
Лишь отъехав на приличное расстояние от города, Лоринда позволила коню снизить темп, отпуская поводья. Вот теперь можно было всё обсудить.
- Герцог сказал, что Серый любит погулять по лесу... Это не парк, мы его и за день не объедем... Как же нам тогда найти малыша? - взгляд женщины был направлен на лес, словно она вот-вот должна была заметить среди деревьев нужную фигурку оборотня. - Как думаешь, Серый - это тот, от кого всю Аверну трясёт... или же это не он? Хотя... Тебе не кажется, что нам всё равно, - улыбнувшись своим мыслям, Лоринда посмотрела на Уолдера.
За разговором путь оказался вдвойне короче, и вот они уже были около кромки леса.
- Лошадей придётся оставить здесь. Серый их почует, а нам этого не нужно... Придётся вообще что-то сделать с запахом... Эти заразы остры на нюх... - спустившись с коня, Лоринда с сожалением погладила его бархатистую морду. - Давай, малыш, ты за себя сможешь постоять... Найдёшь меня, я знаю... А пока - береги себя, - хлопнув по крупу коня, Лоринда уже забыла о нём, вглядываясь в темноту леса. - Допустим... Допустим, боги снизойдут до нас, и мы отыщем сегодня же Серого... Что будем делать, Уолдер? Прикинемся деревянными колодами? Или просто, выйдем к нему, словно заблудившиеся путники? А, если он с охраной? Или в лес убегают без охраны? - продолжала вслух размышлять женщина, не давая и слова втиснуть приёмному отцу. - А, если он всё же то чудовище, - не унималась она, уже сжимая свой серебряный кинжал, - тогда всё равно, будем за ним следить? Как думаешь... Оборотень дольше выдержит под пытками в человеческой форме или всё же в звериной? - вдруг, задумавшись, резко сменила тему Лоринда.
Сейчас женщина больше походила на озорную девчонку, почувствовавшая вкус свободы. Ей было легко со своим названным отцом.
- Так что? В стан врага под видом заблудившихся или всё же поиграем в партизанов? - хихикнула Лоринда, подмигивая Уолдеру.

Отредактировано Лоринда (2013-03-22 19:17:57)

Дом в ремесленном квартале

Лето 1489 года летом выдалось жары необычайнейшей. Аномальные температурные нонсенсы, как это принято, повлекли за собой последствия – не то чтобы аномальные, паскудные сверх всякой фантазии, прямо сказать, - бессовестные; больно, до дрожи противные. Обмелел Амарантин, выпростанное речное нутро воняло. Воняло рыбой, воняло водорослями, воняло дерьмом, воняло трупами – старыми, полуразложившимися; воняло – ежедневными, беспризорными – трупами людей, гусей, курей, уток, временами попадались лошади. Аверна – большой город, плодами делов своих вопиюще скабрезно избыточный. Ароматические впечатления тех пор память хранила бережно; хранила память инцидент с доррами. Нельзя сказать безошибочно, была ли связь между обмельчанием главной городской артерии, между рыбными рядами и между облюбовавшими рыбные ряды доррами, как нельзя утверждать обратного… Для Рейнеке связь была. Самая что ни есть прямейшая. Дорров приказали изничтожить Рейнеке, Рейнеке приказ выполнил – грязный, измученный, провонявшей рыбой, провонявший потом, провонявший кровью, провонявший доррами – весь в кишках, чешуе, с ног до головы измазанный; изничтожал методично, скрупулезно, с остервенелым чувством ответственности перед прекрасным великолепным отечеством. Отечество воняло. Уникальные ароматические впечатления. Уникальные – обонятельные. Память хранила свято, память помнила. Жаркое лето 1489 не конкурент весне 1657. Аверна смердела. Не рыбой, не доррами. У предательства нет ощутимого запаха – ноздри все равно трепетали, лица все равно морщились. Люди чувствовали. И вставали дыбом на загривке волосы.
Мэтр Рейнеке никогда не просыпался с криками.
Кошечка фыркала.
Ингвар фон Эренд не был предателем. Ингвар фон Эренд не вызывал доверия. Не вызывал доверия Торвальд фон Эренд – не точное, не полное, не копия, не подобие исключительно хренового полководца, вполне сносного политика – батюшки. Под началом Ингвара 1 200 копий – личная гвардия, лучшая в Империи кавалерия. Поднятые по тревоге 1 200 копий Ингвара фон Эренда не сдержат и не смогут сдержать массированной атаки Харматанской Империи. Без помощи. Подкрепленным боевыми ариями 1 200 копий Ингвара фон Эренда хватит сноровки, отваги и смелости продержаться ровно столько, таил надежду мэтр Рейнеке, дабы подоспели копья Аурелии, армия, гвардия Императора. В теории. Практика не терпит домыслов.
Рейнеке не доверял Ингвару.
Не доверял Торвальду.
Не доверял Истину. Из трех зол выбирают ближнее. Дариер завалил барона-чудище, был бастрадом и – о, диво! – из всей молодой аристократии характеристику имел едва ли не самую... благородную. Такое бывает. С бастардами.
Словам рыцаря верилось.
- Разумеется, они будут верны Императору. Как все мы, - абсолютно серьезно подтвердил Рейнеке. – Скажи мне, если под твоим началом будет не 600 человек, а 2 000 – справишься?
Как поставить во главе войск Ингвара не Ингвара, не Торвальда, но Истина – было и будет головной болью Рейнеке.
Ничего, справится. Не сложнее битвы с доррами.
Вернулась хозяюшка. Удивительно гостепримная. Очевидно, объяснимо опасная.

Дом в ремесленном квартале

Не закончили... По-прежнему делая вид, что она ничего не видит и ничего не слышит, джинния поставила котел на стол, вынула попавшийся под руку кусок и принялась пластовать его на тонкие ломти. Мясо было теплым, кухня быстро наполнилась мертвенным, сладковато-приторным запахом бойни. Отвратительно привычный запах, отвратительно привычные воспоминания, непрошенные, незванные и крепко связанные с этим запахом.
Трупы. Много трупов. Смертные слишком самонадеянны для столь уязвимых существ. Перевал всегда был закрыт, охранялся тщательно и неустанно, все знали... И всё равно иногда пытались пройти. На что надеялись? Шли ровно до середины, до самого узкого места, и там начинался бой. Точнее, резня. Местные обитатели крайне не любили чужаков и обладали крайне крепкими шкурами. Каменными. Забавные, интересные существа с сизо-серыми телами и глазами цвета дикого мёда...
Сколько времени она потратила на поиски здесь? Сто, двести лет? Но - не нашла... А ведь можно было бы немало сэкономить на покупке рабов, всё равно дохнут каждые тридцать лет. Кюмсали полюбовалась на горку мяса на столе, глянула на гостей - не доложить ли чего, и развела огонь в очаге под большим казаном. Конечно, во дворе готовить было сподручнее, чем прилаживать в местный очаг здоровенный котел, но торчать на холоде хотелось куда меньше. Кусок топленого сала, желтовато-белый, сполз по краю казана на дно, оставляя за собой блестящий след. Таял медленно, нехотя, вскипая по краям масляного озерца мелкими пузырьками. Следом за салом в казан отправилась баранина. Пряности джинния любила. Сильно любила. Перец  трех сортов, имбирь и чабрец - чтобы оттенить вкус мяса, чеснок, растертый с петрушкой - чтобы отбить запах. И от очага потянуло ароматно и аппетитно, баранина шкворчала, покрываясь зажаристой корочкой.
Две тысячи... Две тысячи чего? Золотом? Приличная сумма... Мысли текли лениво, перескакивая с одного на другое. Какая разница, она же не слышала начало разговора. Только последнюю фразу молодого герцога. А разговор, видно, не из приятных... Кюмсали в очередной раз перемешала овощи и мясо, вытащила драгоценный мешок риса - гулять так гулять. И жемчужно-серые мелкие зерна струйкой хлынули в казан. Вода, шафран, барбарис и три головки чеснока... Странно, что кошка так легко пошла на руки к незнакомому человеку. Видимо, ему сейчас необходимо что-то маленькое и пушистое... Кошке виднее.