Прогулка к ручью все-таки была хорошей идеей. Когда бы еще  женская часть их компании смогла получше познакомиться, рассказать о себе? Вначале рассказ Эльки, а теперь рассказ Хильды. Они становились не просто спутницами, с которыми вместе за выживание борются, а теперь уже более знакомыми людьми со своими бедами и радостями. Селесте не без интереса слушала рассказ  рыжеволосой воительницы, слушала и понимала, что да не сладко женщине, выбравшей стезю воина. И с Вацлавом Хильду связывало давнее знакомство, а рассказ лишь подтверждал, что знахарка не ошиблась на счет своих суждений в отношении вояки. Да и узнала теперь, что неровно к нему Хильда дышит, глядишь и сладится у них что.  Правда, то, что по мнению Хильды было видно невооруженным глазом, сама  знахарка не примечала. Порешила, что и правда у Хильды богатая фантазия, а потом протестующе мотнула головою
- И ничего ты не мужик Хильда, а кто этого не видит слепой и глупый, - так серьезно подвела итог Селесте, глядя на Хильду, а точнее на ее копну огненных волос. То что мартиника решила перевести тему, знахарка восприняла с радостью и поддержала, как, впрочем, и Элька. Значить неудобная тема закончилась, можно снова жизни радоваться.
- Ари, а что он славный малый, немного, конечно, неприятности  в виде осьминогов любит притягивать, так с кем не бывало, - Селесте посмотрела на солнышко, прикрыла один глаз и улыбнулась, слушая описание Эбельта.
- Кактус что ли? - Хихикнула Селесте, переведя взгляд на Эльку, которая вдруг начала издалека делать маневры в сторону знахарки. Фразы, оканчивающиеся "если  хочешь говорить", всегда обычно предполагали неудобные вопросы. Хотя то, что спросила Элька, не было уж неожиданным. Правильно она про себя рассказала, Хильда тоже историю из жизни своей поведала, теперь настала и очередь Селесте, пусть ей о Храме и де Эскаде не особо было приятно вспоминать, но то в прошлом. По крайней мере, надеялась знахарка, что в прошлом. Так что было бы справедливо рассказать и свою историю жизни, может, не слишком подробно.
- Отвечу, чего ж не ответить, - решила начать с начала. - Жила я с бабкой своей в лесах, что близь озера Моран. Бабка Эйна моя знахарка знатная была. К ней со всей округи люд ходил, даже знатные господа. Она-то меня своему ремеслу и обучила, - Селесте улыбнулась, вспоминая свою бабку Эйну, и в голосе теплота да любовь особая, какая бывает, когда о самых дорогих людях говорят. - Мне тогда пятнадцатый год шел. Мы с бабкой Эйной из Мореи возвращались к себе, когда на нас разбойники напали. Думали добром разжиться. Только что с нас возьмешь-то? Вот и решили, что, дескать, за девку смогут  хорошую сумму выручить. Так я и оказалась на невольничьем рынке в Харматане.  А торговец-то не выставил на продажу, а подарил меня как раз де Эскаде, только его тогда иначе звали. Да и если подумать хозяин не такой уж и плохой он был, ничем дурным заниматься не заставлял. Прибиралась, вещами его занималась, готовила, когда надо, да снадобья делалв. Иногда по поручениям ходила, но редко. В общем, коли все делала, то мирно жили, а то видела я как с рабами обращаются порою жуть одна до полусмерти избивают, - вздохнула, вспоминая одну историю. - Как-то раз приходил к де Эскаде, так буду звать, чтоб понятнее, один харматанец, видимо, важный, с охраной да служанкой. Так служанка ему не той рукой блюдо подала, правой, а не левой и он ее за это высечь приказал. Много и частенько за четыре года мы с Эскадой переезжали и в Тиверии побывать успели, а последнее время все снова харматанцы вокруг него чаще появлялись, а после и того в храме через портал очутились. Жуткое место, иногда такие страшные крики по коридорам  звучали, - поежилась слегка, а после уже чтоб не все так грустно было улыбнулась. - А потом вот Бог вас послал, и рискнула сбежать.

Кактус. Вот как оно называлось. Точно. Интересно бы хоть раз посмотреть - доведется ли?
Кактус сработал: Селесте заулыбалась. Потом посерьезнела и принялась рассказывать. Быть может, Элька напрасно заставила ее вспомнить жизнь в Харматане, но раз уж целительница все равно начала...
Да и любопытно же. На языке сразу же завертелось множество вопросов о чужеземных обычаях, порядках и людях (в первую очередь, Эльку интересовали ответы, которые подтверждали бы ее собственное о Харматане мнение, но сгодилось бы и все остальное), и она никак не могла решить, какой из них задать первым.
Проблема выбора, впрочем, отпала сама собой, когда прозвучало знакомое имя Эскады, и в этом рассказ Селесте Эльку разочаровал. И даже возмутил. Не такой плохой? Не такой плохой? Это Эскада-то? Мир все еще по-детски делился Элькой на черное и белое, и несомненно "черный" Роман быть в нем "не совсем плохим" не мог никак.
- Неправда, - не выдержала Элька. Эскада просто обязан был воплощать в себе все человеческие пороки - память услужливо вычеркнула тот факт, что тот же Роман вытащил ее из огненного кокона и спас Юрека от харматанской взрывчатки, и подчеркнула - что по его, Романа, милости они попали в подземелье, которое Элька теперь вовек не забудет. Злопамятность? Нет, не Элькина черта. Но и милосердие со всепрощением - тоже не ее.
Селесте меж тем спокойно продолжала, и именно это спокойствие, неторопливость повествования, светлое - ни капли озлобленности! - лицо ставили Эльку в тупик. Нельзя же так. Невозможно столько видеть и пережить, потерять родных, быть оторванной от родины - и не возненавидеть весь мир.
Неправильная ты, Селесте. Но этим и... удивительная.
Зато Хильда явно мыслила в привычном и понятном Эльке направлении.
- Наверное, - не без скрытого злорадства отозвалась Элька, ухмыльнувшись на мартиникино предположение. - Или может он... того... - правая бровь многозначительно взлетела, - ...вообще по этой части... не силен? Оттого и злющий такой.
Вряд ли Селесте могла ответить на этот вопрос. Но как же можно было его не задать-то?

Отредактировано Элька (2013-06-10 21:54:22)