Когда с деревьев не сыпались осьминоги, а под ноги не совалась всякая мелкая живность, лес выглядел почти мирным, и даже уютным. Отчаянно светило сквозь ветки на удивление жаркое для конца апреля солнышко, неистово щебетали птички и целеустремленно зеленела травка. На фоне всего этого внезапно мирного безобразия настойчивое предложение Ауд сходить к ручью выглядело слишком заманчивым, чтобы от него можно было так просто отказаться.
Ручей в двух шагах от лагеря.
Да, если что - будем кричать. О, слышно будет всенепременно.
А преследователи - будь то даже арии де Эскады - будут утоплены. С особой жестокостью.
Ручей оказался глубже, чем Элька думала - по колено, наверное. На поверхности воды плясали слепящие блики, пахло мокрым песком, умиротворяюще лопотала вода. Место было выбрано и впрямь чудесное.
- Интересно, а рыба здесь ловится? - Элька утвердила захваченный в лагере котелок на бережку, расстелила на траве плащ из сумок Серого. Устроилась поудобнее, стащила башмаки, попробовала пальцем ноги воду. Отдернула в первое мгновение - холодная! - осторожно опустила снова. Со дна поднимались потревоженные струйки песка - как маленькие дымки. Закрыть глаза, откинуть лицо к солнцу - пока под веками не начнут мельтешить пятна...
Деловитый вопрос мартиники вернул в реальность.
- Сними да положи в воду отмокнуть, - предложила Элька, оценивающе разглядывая пятна на рубашке Аудхильд. - Жаль, соли не захватили. И на сменку ничего нет... Ну да высохнет. А котел песочком отскрести.
В доме Волоха общая стирка устраивалась каждую неделю - господин Яцек любил выглядеть опрятным. Элька собирала грязные вещи со всего дома, оттаскивала их угрюмой старой прачке с растрескавшимися руками. Та с ворчанием принимала тюки, обзывая Эльку белоручкой (ага уж! как будто других дел ей было недостаточно! Да и помогать старухе со стиркой приходилось), а один раз даже попыталась макнуть головой в кадку. Элька ее терпеть не могла.
Может, оно и ничего, что вещей сейчас у них мало - меньше таскать, и стирать меньше... На собственные руки сейчас и смотреть не хотелось - накаркала злобная прачка.
Плавучее растеньице зацепилось за щиколотку. Элька сняла его, проводила глазами ниже по течению. Навело на мысль.
- Кстати, Сел, я там никакие нужные травки не придавила часом? Тебе вообще какие нужны-то? И только травки? А то знала я одного лекаря в Аверне - тот собирал лягушачью икру. Гнал из нее настойку омоложения - как пирожки хватали. Хотя цену ломил бешеную. Тебе не нужно? - Элька лукаво улыбнулась. Она сомневалась, что целителям - настоящим целителям, а не шарлатанам, навроде знакомого, - действительно нужна всякая отвратная дребедень вроде трех яиц малиновки, собранных в полнолуние или не менее озадачивающего папоротникова цвета, который второй подобный "лекарь" считал необходимым упомянуть в рецепте. Но... кто их вообще разберет? Ариям, говорят, для своих мудрствований и не такое порой требуется...

Селесте продолжала обмывать корешки, когда Хильда вошла в воду. Ах, какой же все-тики был чудесный день. Солнышко светит, речка плещется, все мирно и тихо, а еще знахарка может своим делом заняться, которое любила.
- Умеючи можно и руками ловить, - отозвалась Селесте, что большую часть своей жизни прожила недалеко от озера Моран. Правду рыбу там ловить то было сложно, озеро глубокое, но вот, когда доходили до реки, то иногда с бабкой Эйной ловили. Впрочем, делали это не так часто, да и давно это было. А вот рыболовы сказывали, как это умеючи делать, хотя рыба она ж тоже разная.  Подумалось, что сейчас бы она с удовольствием искупалась в озере или реке. Эта же речка была не очень глубокой. Вон Хильда в воде по колено стоит.  Волосы у нее, что золото червонное.
- Это говорят, хотя от веснушек лучше всего  сок чистотела или  отвар из шалфея помогает и не так противно, - улыбнулась и рассмеялась, когда Элька про мужиков заговорила. Представила как они на лягушек, оголодавшие, накидываются. А что? Кто-то ей говаривал, что лягушек можно есть и что мясо их на птичье похоже. Сама она как-то не пробовала. Тем временем послышался голос Хильды, а Селесте уже промыв корешки, обтирала их тряпочкой и раскладывала на плаще на солнышке, чтоб подсушить.
- Коли для пользы дела и обижу, - посурьезнела. С чего они все взяли, что она одуванчик такой, вон и руку отрезать может. Ну, то, что зла никому не желает, есть такое дело, жизнь  то она ценит, только вот есть у знахарей один закон, который она и озвучила
- Всякая жизнь ценна и даже твари ползучей, но иногда приходится делать выбор, какая из двух ценнее, когда одна другую спасти много. А коли Бог нам заповедовал, что зверье все для человека сделано, то значить человеческая жизнь превыше прочих, и коли ради ее спасения, а не потехи ради, то можно и нужно и лягушку, и что побольше убить, а точнее использовать во благо, - посмотрела на  рыжеволосую воительницу, улыбнулась. - Только вряд ли здесь лягушки водятся, они больше в болотистых местностях, а не в проточной воде. А вот рыбка бы была очень кстати, ее и засушить можно в дороге сгодится, - как-то впервые за все время Селесте себя спокойно и свободно чувствовала, оказалась в своей стихии, вот и поразговорчивее стала.

Это было подло! Тем более подло, что от Аудхильд не ожидалось!
Вот только пару мгновений назад мартиника с самым что ни на есть настороженным видом таращилась в воду, - Элька уже почти навострилась перенимать от рыцарши секреты ловли рыбы голыми руками, - призывала к молчанию...
И в следующий же миг холодненькая весенняя водичка радостными искрящимися брызгами приняла кувырком полетевших в ручей "рыбачек". В свою очередь, Элька поприветствовала ручей не менее эмоциональным визгом. Возмущенные тирады потонули в возмущенном же бульканье. По счастью, гостеприимный водоемчик был слишком мелким для того, чтобы в нем могло потонуть что-то, существеннее визга.
Тем не менее, пока Элька отплевалась, прокашлялась и проморгалась, прошло несколько секунд. Мучительно долгих и напряженно безмолвных секунд.
- Ах ты... - обрела дар речи девчонка, поднимая руки, с которых лились маленькие водопады. Платье было безнадежно мокрым, с волос тоже капало. Селесте, отфыркивающаяся рядом, была примерно в таком же состоянии. - Да ты же...
Мартиника подло хохотала.
Собраться с мыслями и решить, как лучше утопить эту монументальную заразу, мстительнице не довелось. Помешало подозрительное копошение за пазухой - мокрое, скользкое. Ойкнув, Элька запустила руку в вырез платья, пытаясь отловить нечто, настойчиво прыгающее по груди и животу.
Секунду спустя из-за ворота выскользнула ошалевшая рыбешка, неистово потрепыхала хвостом, возмущенная подобным способом рыбной ловли, булькнулась в ручей и исчезла в потоке.
Элька проводила ее взглядом, растерянно потопталась в ручье, плюхнулась обратно и грохнула хохотом.
- Хи-ильда, - задыхаясь от смеха, простонала она, - а нам точно нужна сеть?

Отредактировано Элька (2013-04-01 23:04:28)

Элька поддержала Селесте и две они стали проводить водную атаку. Только смотрелись как два  воробья, выплясывающих вокруг, например, дрофы. Они плескались, звонко смеялись, словно беззаботные дети. Сколько их водные забавы длились, трудно было сказать. Довольная и  промокшая вся насквозь Селесте вылезла на берег самая последняя, так как еще чуток поплавать удумала. Траву  разложила на сумку, сама укуталась в плащ, а платье оставила сушиться на дереве, последовав примеру Хильды и Элька.
- Я тоже не хочу, - тихо произнесла  знахарка, стуча зубами. - Да и обсохнуть надо.
Она посильнее закуталась в плащ. Возвращаться и, правда, не хотелось. Они ведь словно отгородились ненадолго от суровой реальности, да и в окружении народу, знахарка себя не очень хорошо чувствовала, тем более что среди них были арии, которых она не любила да боялась.
- А ты его каким представляла? - Признаться Селесте как-то никогда особо об Императоре и не задумывалась. Ну, вроде есть и есть, где-то там далеко, высоко для обычного люда недосягаемый. А люду простому важнее сытым быть, в тепле быть, да здоровым.
- Наверное, он и хотел быть на него непохожим, коль по лесам вздумал путешествовать. Всяких чудищ, - Селесте слегка смутилась и поспешила поправиться, - всякую невидаль, то есть в лесах можно встретить, но вот императоров, как-то, мне кажется, вообще редко. Да и что не человек он что ли? Император тоже человек, только вон он где сидящий, - показала пальчиком на небо, дескать, высоко.
-И не такой он уж и старый, -  в понимании Селесте старый это когда совсем старик, такой весь седой и не такой и крепкий, а Император на подобного не походил,  - но вот взгляд. Как глянет своими глазищами голубыми, так словно холодом насквозь пронзит, будто и не глаза там, а куски льда.  Да и вообще внушительный он, хотя и не императоров внушительных видала...-  слегка прищурилась, глядя на солнце.

- Каким представляла? - Элька задумалась над вопросом Селесте. - Не знаю... Но император, наверное, и должен быть таким, чтобы глянешь на него, и сразу — о! Император! - она засмеялась, шлепнула босой ногой по воде. - Я как-то так думала. Если представить: это ж несколько поколений людей, которые с детства учились быть не такими, как все. Как-то же это должно влиять. Хотя со взглядом ты права — неприятный...
Элька еще немножко поболтала ногами в воде — и отдернула пятку, услышав ехидный хильдин вопрос:
- Тебе, небось все, кто не Юрек, не милы? И слишком старые, и слишком молодые...
- А что — Юрек? - Элька вскинула на мартинику глаза, слишком огромные и слишком невинные, чтобы быть серьезными. Уши снова обожгло краской. - Ну да, Юрек пока что всем виденным мной мужикам фору даст. И нечего ржать! Тоже, конечно, свои бараны в голове бодаются, но все равно — хорош. И в бою... - Элька перекинула на грудь мокрые волосы, рассеянно затеребила прядь. В голосе появились мечтательные нотки. - ...и вообще... Хватит ржать, говорю! - Элька покосилась на мартинику. Перебросила волосы обратно за спину, поневоле сама расплылась в улыбке от уха до уха. Загадочной такой ухмылочке. - Я же у Волоха жила, а вокруг него постоянно мужики вертелись. Ну, он того... - девчонка многозначительно понизила голос. - ...по ним, а не по бабам... был, - подумав, добавила она. - Так у него чуть ли не каждый год новый секретарь менялся. И все молоденьких выискивал, смазливых, да еще таких, чтоб выбора им не оставалось, кроме как с хозяином быть... поласковее, - Элька уселась поудобнее: сплетни о прежнем хозяине всегда были темой благодатной. - Одного помню, Колетом звали. Хорошенький такой, только глаза вечно как у побитой дворняжки. Несчастный был. Делал вид, что нравится ему Волох, а сам, когда Яцек не видал, к нам, девушкам из прислуги, подмазывался. Меня целоваться учил, - Элька хмыкнула. - Мне лет четырнадцать было, ему, наверное, около девятнадцати. Поймает в коридорчике — и давай к портьере зажимать, а руки все по спине гуляют, щекотно... Вроде и милый — но как в эти несчастные глаза посмотришь, так и все настроение пропадает. Да и не очень-то хотелось на себя Волоха натравливать. Так что от меня он потом отлип, стал к Ирене, подруге моей, клинья подбивать. Она и постарше была, - Элька вздохнула, пальцы сноровисто разбирали подсыхающие пряди волос, плели косу. - А потом Волох узнал. Прямо на месте их застукал. И больше Колета в доме не видели. А Иренку охране своей отдал, мол, хотела — получи, - по элькиному лицу прошла дрожь. - Там у него Гудмунд был — зверюга... Не видела я, что с ней стало, говорят, выгнал ее потом, обвинил в краже. Для отвода глаз. Только вот на своих ли ногах ушла, или ее выкинули — даже представлять боюсь.
Элька моргнула, вытянула затекшую ногу. Заговорила уже другим тоном:
- Так что Юрек уж точно — нормальный парень. Без всяких этих там побитых глазок. Я его сама заприметила, и жалеть о том не намереваюсь. И даже если это с его подачи Волоха прибили, то туда ему и дорога, - мокрая коса, решительно переброшенная за спину, шлепнула Эльку по лопаткам.
Какое-то время Элька молчала, только снова бултыхала ногой по воде. Затем обернулась к спутницам — взгляд стал хитреньким.
- А теперь, дамы, колитесь: кто из вас первой на Вацлава глаз положил? - лукаво поинтересовалась она. Хильде в отместку? Не-ет. Любопытно же. И только. - Как там..? "Молодой еще? Как Вацлав?" Нет, ну а что: если не считать... молодости... вполне ж себе хорош.
И нет, она вовсе не пыталась намеренно смутить мартинику с целительницей. Совсем. Ну, чуть-чуть разве что...

Отредактировано Элька (2013-04-11 19:10:25)

Признаться, для Селесте подобный разговор был впервые. Так уж вышло, что подруг у нее отродясь не было. Вначале с бабкой Эйной в лесу жила, далековато от людей, чтобы подруг заводить душевных, потом в рабство попала да де Эскаде прислуживала, тоже особо подругами не обзаведешься. Вот так и вышло, что привязанности и близости с кем-то душевной не знала Селесте, за исключением бабки Эйны, но та-то родной была, а чтоб вот так с кем незнакомым душевно сблизиться, не бывало этого с нею. Из тех она была, что любили каждого, помочь стремились каждому, но эта любовь целительницы к жизни и людям, в целом, а ничего конкретного. И все начало меняться с тех пор, как знахарка повстречала эту довольно разношерстную, но такую уже родную компанию. А Вацлов он же как первый человек после бабки Эйны, который о ней заботился и защищал и к нему привязанности перерастала из обобщенной знахарской, в привязанность более конкретную, в привязанность к определенному человеку. А теперь вот и Элька с Хильдой, сидят они тут три девицы под осиной деньком да переговариваются. Ну а о чем могут болтать женщины? О хозяйстве? О детях? О кулинарии? Обо всем, но уж и мужчин стороною не обходят. Особенно если среди них завелась любознательная и влюбленная девица.  Взгляды Хильды и Эльки лишь смущали знахарку. И что они пристали, глаз положила. Знали бы они, что Селесте понятия не имеет, как это глаз  положить и как это томно вздыхать под луною или что там обычно влюбленные девицы делают? Как-то не выпало ей за все года ее жизни влюбиться, не до того, когда за жизнь борешься каждый день и каждый день может последним стать.
- И ничего не скрывают. От Эльки разве что скроешь? А она с самого начала все видела и знает, что и скрывать-то нечего. Вацлав он хороший и такой...не знаю как сказать, надежный что ли,  - уже совсем тихо пробубнила Селесте. Замечая, что Хильде не удалось отвертеться от Элькиных расспросов. Описание же Вацлава, данное Элькой, вызвало смех, а ведь как верно все подметила. Но главное, что снова с нее на Хильду переключились. Хотя Селесте особо не нападала, даже сочувствовала Хильде. Хотя если та и правда к Вацлаву сильные чувства питает, а он к ней...
-  А ты Хильда...эм...давно-то Вацлава знаешь?