Глухо стукнули друг о дружку огромные, обитые железными листами, створки ворот. Алим слышал как проскрипело дерево о металл - трое слуг с трудом задвигали балку засова. Всадники из его сопровождения спешились. В самом сердце полуночного сонного Сафра, за высокой белой стеной с зубчатым парапетом, за которым то и дело поблескивали в лунном свете серебристые пики охранников, проснулся и безмолвно заелозил муравейник слуг - хозяин дома. Джавхарм упер ступню в спину раба и на удивление легко спрыгнул на землю.
- Моя дочь? - спросил он у верного Хасыма, начальника своей охраны, - Дома? - у него першило в горле. Все проклятый песок! Алим кашлянул в кулак.
- Вернулась часом ранее, мой господин, - переломился в пояснице чернокожий воин, - У ее покоев приставлена стража. Госпожа никуда не выходила.
- Хорошо, - кивнул старик и поманил слугу пальцем за собой, - Вели удвоить ее охрану и чтобы я знал обо всех ее связях вне дома. Ее осведомителей перекупи, голубей и прочую живность ползучую али летучую ловить и все записки ко мне, - Джавхарм едва ли не прыгал по ступеням крыльца, высоко подтянув полы длинного кафтана. Хасым следовал за ним, сохраняя полное молчание и не порываясь оскорбить течение речь повелителя ни жестом, ни движением брови.
Нутро Алима клокотало. Покидая султанский дворец он боролся с желанием пустить коня во весь опор и сшибать по пути редких прохожих. Насмерть хотелось топтать ему копытами своего вороного стонущее и истекающее кровью существо. Захлестать нагайкой раба, лучше еще рабыню, из домовой челяди, белоручку. Выдрать ей волосы и выколоть глаза. Но надо беречь силы, надо сохранить ясность ума, нет у него времени на развлечения. Мерзкая змея заползла едва ли не в его постель и шипела, обхватив своими скользкими жирными кольцами его сына. Если он не сумеет сохранить договор с Захиром, то жизни Диргама придет конец. Ему придется платить Джуманой, пока не найдется иного выхода. И лишь Харма знает, когда и где будет их спасение.
- Где мой младший сын? - обернулся Алим к Хасыму.
- Молодой господин возносит полночную молитву Великому Харме, - черная кожа охранника поблескивала в темноте кобальтовым цветом, - Вели привести, мой господин?
- Не нужно. Я сам, - сейчас только бог даст ему ответ. Бог устами его полоумного сына. Алим пошел по направлению к молельне.

Разочарование - вот, что чувствовал Алим каждый раз при взгляде на младшего сына. Горькое, как полынь, жгучее, словно крапивный стебель, разочарование врезалось в его сердце. Как такое могло случиться? Почему у него, у отца здорового, крепкого воина, прекрасной и полной жизни дочери родилось это жалкое подобие благородного сына Хармы? Такие хилые, малокровные мальчишки просят милостыню на улицах Сафра, протягивая к проезжающим мимо богачам потрескавшиеся от ветра и грязи ручонки. Дети рабов и нищих. У Джавхармов родятся только крепкие телом и духом.
Его извечное напоминание о гневе Хармы. Покорности хотел научить его Великий, отняв у него одного за другим его первенца и второго сына. Покорность и кротость наполняли глаза Басира - последнего из его детей. "Помни, Алим, что как дал я, так и могу забрать".
Мальчик лежал на полу, съежившись, словно слепой кутенок, замерзающий без материнского тепла. Алим тяжело вздохнул, пытаясь подавить в себе гнев. Что толку мальцу от побоев? Только зашибет насмерть. Джавхарм вошел в молельню и остановился рядом с сыном.
- Поднимайся, - лучшее, на что был способен этот человек, самое мягкое обращение из его уст, - Мне надо с тобой поговорить. Басир! - он и сам не знал про себя, отчего боялся прикоснуться к сыну. Чужой ему, чужой, хотя лишь безумец не мог разглядеть сходства в их лицах. Напоказ Алим всегда заявлял, что дар Басира - знак благоволения Хармы его роду, что именно Джавхармов Великий одарил всеми благами, о которых мечтают люди - сила в Диргаме, красота в Джумане и мудрость в Басире. Но на самом деле мудрости он не видел, не верил в нее и почему-то завидовал сыну от его близости к богу, к которому сам так стремился всю жизнь, но достичь не сумел. Харма, покровитель воинов, призрел на его убогого сына, а не на кровь неверных, капавшую с клинка Алима.
- Твой брат был призван во дворец служить нашему султану, а твоя сестра была избрана стать матерью нового правителя. Ты ли не рад? Нам надо вознести хвалу Харме. Сейчас же.

Отредактировано Алим Джавхарм (2013-07-12 14:48:02)

Алим опешил. Знает? Но откуда? Никто не мог распустить слух настолько быстро, даже сплетницам Сафра не под силу было передать новости от гарема к гарему в самую полночь. Шайтановы происки - одно название! Ну да ладно, его дело не могло ждать. Старик положил ладонь на плечо Басира и почти дружелюбно потрепал его. Косточки, косточки! Тощий что птичка. Джавхарм выдавил из себя улыбку и подтолкнул сына к алтарю.
- Хорошо-хорошо, - безотносительно к чему бы то ни было отметил Алим, - Видишь, Басир, всем в семье нашлось дело. Все готовы служить султану и своему роду. Только ты, сын мой, пока оставался в счастливом неведении. Но такое время, Басир, что одними хвалами Харме нельзя обойтись. Ты должен помнить о долге перед своей кровью. Ты помнишь, сын мой? - Джавхарм остановился и крепко обхватил сына одной рукой за плечи, - Захир думает, что посадил льва на цепь, - зашептал он так горячо, что от его дыхания зашевелились волосы над ухом у мальчика, - Он выкрал у меня Диргама, хотя  я и сам хотел предложить ему мир. Я был готов с радостью отдать ему свою дочь, но самозванец решил взять силой то, что ему не принадлежит. Только он забыл, что у льва еще целы зубы. Он не думает о тебе, мой сын, как об угрозе. Ты же служишь Харме, как и он должен был служить. Но раз один жрец решил сесть на трон, почему другому не взяться за меч? - Алим взял сына за подбородок, - Не бойся, мальчик. Я не заставлю тебя воевать сейчас, но ты должен быть готов. Слушай, Басир, я могу не вернуться однажды из дворца, твоей сестре не позволят с тобой видеться, твоего брата могут бросить в темницу, и тогда ты обязан будешь стать тем, кем был от рождения - Джавхармом. Поклянись мне сейчас, пред свидетельством Великого Хармы, что ты отомстишь за свою семью и не успокоишься, покуда не выжжешь с земли семя Зуйи. Всех до последнего! Поклянись мне, сын! У меня достаточно золота и алмазов, чтобы купить тебе армию, наш род состоит в нерушимых договорах с другими белыми семьями Сафра. Все они поднимутся по твоему зову, если Захир посмеет поднять руку на меня. Харма открыл тебе будущее однажды, ты видел чье-то восхождение на трон. Скажи, Басир, может это был Джавхарм?! Вспомни, чье лицо было у нового султана? - пальцы Алима сильно сдавили кожу на лице у его сына.

Алим скрипнул зубами. Его пальцы еще крепче сжали до противности нежную, прямо как у девушки, кожу юного пророка. У Басира были его глаза, его черты, но голос был чужой. Даже не божественный. Визглявый лай шайтана.
- Трус! – выплюнул старик в лицо сыну. Хотел было занести руку: «Убью!» Но почувствовал, какими хрупкими были косточки под его ладонью. Размазать сапогом кузнечика – невелика радость. Больше слизи на полу. Бить старшего сына было легко. Он не гнулся, еще больше раззадоривая своей нахальностью. До этого же было противно дотронуться. Алим отдернул руку и хлопнул ею о полу кафтана, словно бы сбивая заразу.
- Что с тебя проку?! Ты живешь здесь, чтобы каркать на мое имя? Твой брат стоит сотни таких, как ты! Не о том мне, видимо, надо было тревожиться, чтобы хватило моему младшему сыну по моей смерти возможности и серебра, чтобы отомстить за меня, а о том, как бы не оставить после себя на земле такой позор. Что ты смотришь на меня? Ты говоришь, будто слышишь Харму, так чего заранее дрожишь от поступи наших врагов? Тот, с кем Бог, не боится войны.
Алим спрятал лицо в ладонях и рухнул на пол, словно каменный истукан.
- О, Всесильный! Дай ему прозреть! – он воздел руки к теряющемуся в темноте высокому потолку, - Ты отнял у моего сына силу, и я смолчал и принял твою волю. Ты не дал ему крепких рук, чтобы держать меч и вырезал из его сердца храбрость Льва, и я терпел. Я воспитал его как и положено наследнику великого рода. Я дал ему все, но он боится смотреть и понимать. О, Харма, дай ему разума!
-Сюда! – Джавхарм полуобернулся, прервав свой не то плач, не то рык, и рявкнул на сына, - Вставай на колени и моли Всевышнего! Если в тебе нет мужества, то проси хотя бы дать тебе верности твоей семье. Только в наших жилах еще и течет та же кровь, что текла из ран воинов Зуйи. Белые семьи пойдут за сыном Хармы, если он действительно тот, за кого себя выдает. Великий Волк тоже имел лишь несколько десятков мечей, но сумел собрать вокруг себя армию и покорить того, кому служили его деды. Ты не веришь в себя, сын мой. А я верил. Я не убил тебя при рождении, потому что поверил моему Богу. Я не убил тебя сейчас, потому что вижу, что ты Джавхарм. О, услышь же и ты биение львиного сердца! Что ты мучишь меня? – Алим ухватил ручонку сына и прижал ее к его груди.