Госпиталь Гадары.

Селесте улыбнулась, когда услышала про "семейное дело". В этом они с Рикардо были похожи. Конечно, медики частенько довольно снисходительно относились к знахарям, но были и те, кто понимал и ценил ремесло тех, кто считает, что исцеление как и болезни дает природа, просто нужно ее уметь слушать и понимать.
- Это тоже что-то вроде  и нашего семейного дела. Бабка Эйна моя знатная знахарка, она меня с самого детства всему обучала, - что до того, что Рикардо назвал Селесте красивой. Признаться, она как-то не умела принимать комплименты, обычно или ограничивалась спасибо, либо старалась говорить на другую тему, иногда могла отшутиться. Сейчас лишь кивнула, дескать, спасибо, но предпочла продолжить разговор о ремесле.  - Хотя, конечно, мне до нее еще ой как далеко. Но помогаю, чем могу.
Так она ответила Рикардо уже возле входа в кабинет.
Мэтр Франциск казался усталым, да скорее таковым и был. Все они здесь работали на износ и арии не были исключением. Общая беда она заставляет забыть даже предубеждения или точнее отложить их до лучших времен.
Едва они успели войти в кабинет, как за спиною появилось еще три посетителя.
Признаться, Селесте полагала, что ее сейчас и отпустят, дескать, спасибо иди дальше помогай больным. Однако мэтр Франциск решил иначе, так что знахарка присела. Заговорил незнакомец, который представился помощником лекаря Зегером Коэном. Селесте подумалось, что больным можно помогать и не имея статуса государственного лекаря, но, видимо, и Риккардо, и незнакомец более были увлечены поиском лекарства, впрочем, дело нужное, важное и первостепеннейшее, а таким как Селесте приходится помогать просто, чем сможет. Конечно, можно было поискать ответы у самой природы. Но, во-первых, на это у нее времени не было, так как не могла она заниматься изучением книг, когда рядом умирал человек. Этой твердости, которая в определенной степени нужна ученому у нее не было. А, во-вторых,  кто бы ей дал нужные инструменты и материалы, посмеялись бы да и только. И, конечно, в-третьих, у нее не было такого опыта как у бабки Эйны.
"Снадобье для продления жизни ариев. И здесь без них не обошлось", - как-то устало, подумала знахарка, сейчас скорее изображая предмет интерьера. Как говорится, помалкивала да слушала, может быть, даже то, что ей и слышать не следовало, но коли так решил мэтр Франциск, ему, наверное, виднее.

Мастерский пост.
Госпиталь Гадары.

Зегер Коэн или как бы его ни звали лгал. Это было ясно Ричарду, как день. Ясно потому что лжец лжеца видит издалека, особенно если учесть тот факт, что всю свою сознательную жизнь Остин провел среди мошенников и наркоторговцев. Знал ли о новоприбывшем правду мэтр, Ричард не знал, но догадывался, что Франциск не полный кретин, раз именно он стоит во главе госпиталя в чумном городе.
- Очень хотел внести свой вклад в борьбу с этой ужасной болезнью, но, будучи всего лишь помощником лекаря, не мог работать здесь как государственный лекарь.
Видимо, относительно Франциска Ричард оказался прав. Мэтр нахмурился, тяжелым взглядом смерив Коэна.
- Либо вы чего-то не договариваете, либо глупее, чем хотите казаться, - был еще один вариант – арий, приведенный пограничниками, откровенно лгал, но главный врач был слишком деликатен, чтобы говорить об этом напрямую, особенно при посторонних.
- Вы немолоды и до сих пор помощник лекаря? Мэтр Сильвестр мой хороший друг, я свяжусь с ним и спрошу о вас. До тех пор вы останетесь на территории госпиталя, и я настоятельно прошу вас не покидать наших стен. Вы временно поступаете в распоряжение Империи и госпиталя, куда вы так рвались. Вам выделят комнату. А пока можете изложить ваши мысли по поводу лекарства.
О том, что Зегера не будут выпускать из виду мэтр не сказал, но определенно имел это в виду. Разумеется, не гвардейцам удерживать ария, но в Гадаре и магов было предостаточно, а бегство во время чумы могло быть приравнено к государственной измене. Этого ария Франциск не помнил, что вновь говорило не в его пользу, всех сколько-то приличных лекарей в Ревалоне мэтр знал.
А предположения у Коэна были, причем столь смелые, что Ричард не сумел смолчать.
- Мне удалось прийти к выводу, что зелье, которым излечивают больных, имеет в своей основе компоненты из снадобья для продления жизни ариев.
- Это неправда! – под тяжелым взглядом мэтра главного лекаря часть пыла подрастерялась, но Ричард все-таки продолжил. – Вернее не совсем правда, - поправил себя Остин. – Арийское зелье используется как стабилизатор, - добавил юноша прежде, чем осознал, что говорить этого не стоило при чужих.
В комнате стало ощутимо холоднее, словно взгляд Франциска выморозил жаркий день, оставляя его за порогом.
- А теперь каждый здесь присутствующий расскажет то, что знает. Леди, вы к этому, видимо, не причастны, но слышали слишком многое, чтобы я мог вас просто отпустить, - кивнул мэтр в сторону Селесте. – Закройте, пожалуйста, дверь, а потом расскажите как вы познакомились с мэтром…
- Рикардо, - подсказал Остин, уже понимая, что неприятностей не избежать. Впрочем, чего еще он хотел, приходя в госпиталь.
- Мэтр Зегер, откуда у вас подобные сведения? Тот же вопрос относится и к вам, молодой человек. Что вам известно о лекарстве Синего пламени и откуда?
Видимо, связаться Франциску нужно будет не только с мэтром Сильвестром.

Госпиталь Гадары.

- Дело не в возрасте, мэтр, а в магии. Магическое  воздействие на травы и рецептура мне всегда давались превосходно. Но мои способности… их иногда не хватает на лечение людей. Сращивание костей, заживление ран – это мне не всегда под силу.
Арий говорил об этом, с сожалением, как о печальном недостатке. Слишком слабый арий или арий не способный контролировать свою силу мог сгодиться только в помощники. В другой жизни, оставленной в Харматане, он был султанским лекарем, спасшим принца дважды – восстановив его позвоночник, раздробленный при падении с лошади и исцелив раны, полученные при покушении в Аверне. О да, там он был очень сильным магом-целителем. Здесь же он будет представляться бездарем, компенсирующим недостаток магии выштудированной теорией и неуемной жаждой прославиться за счет своих формул и опытов. Портрет, в сущности, довольно распространенный, а потому вполне вписывающийся в окружавшую его реальность.
Вот, как, например, этот молодой человек. Он не арий, но полон энтузиазма. И ему не терпится проявить себя, и в этом рвении он приходит к неожиданным результатом. Ох уж эта молодость…
- Стабилизатор? Мальчик мой, арийское Зелье Жизни само по себе донельзя стабильно. Настолько, что свалит с ног смертного - любого, изожжет его нутро, иссушит плоть и оставит его потомкам первоклассно замумифицировавшися труп!
Мэтр Франциск пожелал придержать при себе подозрительного ария, что было ожидаемо. А там, повезет, – и Джамаль выберется до того, как Гадарский лекарь поднимет на уши Гирканский госпиталь своей вестью о неизвестном помощнике-беглеце. Пока же можно продолжать свою роль.
Джамаль был человеком осторожным, но любопытным. Cойдя с корабля и попав в вихрь эпидемии, он попытался как можно быстрей выбраться из него, и не видел нужды рисковать, изучая болезнь. Даже из научного интереса. Конечно, арий не мог не отметить странную картину заболевания, и еще более странное лекарство, которое появилось из-под полы наркоторговцев. Купив порцию этого лекарства, Джамаль направился к одному из лекарских пунктов. Там он проскользнул в лабораторию, которую покинул спустя короткое время, захватив с собой сумку с лекарскими порошками и растворами –тем, чего не было в его наборе, привезенном с собой из Харматана. После того, как у городских ворот ему преградили путь, Джамаль вернулся в Гадару и там, подыскав для своей ночной вылазки подходящий тупик, стал дожидаться вечера. Времени было достаточно. Спиртовка, колбы, реагенты, катализаторы… Постепенно, состав лекарства начал раскрывать свои тайны.
- Для лечения ран ариев не всегда годятся простые снадобья. При тяжелых ранениях с частичным разрушением внутренних органов применяется Черный воск. Его получают при тройной перегонке арийского зелья с добавлением росы палантуса и меда эверии, оживленных арийской магией.
Арий посмотрел на юного лекаря.
- Только из арийского зелья можно получить Черный воск. И мне это удалось, не смотря на примеси в снадобье.
Джамаль достал из вещевого мешка склянку, на дне которой покоилось черное, похожее на густую смолу, вещество. Слоем выше располагалась  фиолетовая взвесь, при ближайшем рассмотрении поблескивающая микроскопическими кристалликами. Третий, самый верхний слой представлял собой желтую маслянистую жидкость.
Поднеся колбу мэтру Франциску, арий склонился над ним и указал пальцем на содержимое.
- Этот Черный воск непригоден для лечения ариев. Он стал ядом из за примесей, изначально содержащихся в снадобье. Что представляет желтое вещество, я пока не знаю. Должно быть это продукт распада компонентов, образовавшийся в процессе перегонки… Но фиолетовая взвесь – это то, что сделало арийское зелье пригодным для людей, хоть и сводящим с ума. Высушив его и прокалив, я получил это, - арий протянул крохотный замшевый мешочек, в котором был белый порошок. Джамаль не объяснял причину выбора произведенных им действий, не говорил, почему он знал, что в итоге получится Черный воск. Это бы породило слишком много вопросов. Он просто знакомил с результатами.
- Это – Звездная Пыль*.

_________________________________
*Звездная Пыль - наркотик, имевший большую популярность в Аверне благодаря ныне покойному Драгомиру Вушвичу (эпизод "Опиум для народа"). Это вещество вызывало неодолимую зависимость с первого применения, приводило к сумасшествию и к последующей смерти.

Отредактировано Джамаль Шенер (2013-09-27 18:29:42)

«Сухопутная крыса», второй этаж

— Тебе давно бы пора уяснить, сынок, у меня нет друзей, настоящих друзей, - сентенциозно отметил Рейнеке, откупоривая бутылку вина. Поисками кружки не мучился - пил из горла. - Одни сплошные деловые партнеры - это раз. Два: я получил приказ Императора, приказ Императора я обязан выполнить, и никакие позорные изгнания не освобождают меня от ответственности. Но прежде чем заняться претворением планов в действительность - сберечь и охранить Ее Императорское Величество, - я должен выяснить, какие именно Ее Императорскому Величеству угрожают опасности - вплоть до самой пустяковый и вроде бы несущественной, - винцо оказалось тиверским, Рейнеке откровенно возрадовался. - Кайранн? Нет, Кайранн не владелец борделя. Кайранн - контрабандист, что для нас с тобой намного полезнее. И нет, архонт не для полноты коллекции (к слову, ты которую имел в виду: живую или которая трофейная?); архонт для воплощения имперских нужд и потребностей. Впрочем, сдается, тебе без разницы. Прехреново выглядишь. Зря. Ты живой. Живой - это чертовски здорово, - ухмыльнулся Рейнеке, раздражая печень очередной порцией крепкого тиверского.
Дверь открылась. В тщательно отрепетированной нерешительности на пороге замер высокий светловолосый человек неопределенного возраста. Голубоглазый, в дорогой шелковой рубашке того оттенка изумрудного, каковой осмелится явить публике далеко не каждая куртизанка, притом из высочайшего общества; Йемар Ди'Эррель выглядел растерянным и вполне однозначно испуганным. "Хоть что-то, - отметил про себя мэтр Рейнеке, - в нем осталось людским и искренним". Правильно боялся. Правильно.
— Мэтр Рейнеке?
— День добрый, друг мой. Не хочу затягивать мой краткосрочный визит вежливости, перейдем к главному - какие новости? Чем богат? Чем рад? Чем поделишься? Как понимаешь, говорю я отнюдь не о твоем самочувствии, количестве новоиспеченных бастардов, семейном и социальном статусе.
— Чума? - облизнул сухие губы светловолосы Йемар неопределенно возраста, желая и не имея права нахмуриться.
— Я поразительно смекалист, тебе не кажется?
— Кажется, - поспешно кивнул собеседник Рейнеке и было что-то пугающее, что-то неотвратимо паскудное в этой поспешности. - Поговаривают, "Синее пламя" пошло на сделку с лекарями... Или лекари с "Синим пламенем"...
— Понимаю, распространение заразы выгодно. Что еще?
— Ничего более.
— Не знаешь или не хочешь рассказывать?
Глаза Рейнеке блестели. Блестели глаза трактирщика.
— Ни второе, ни первое. Мэтр Рейнеке, при всем уважении у меня нет, не было и не будет желания влезать в дорогую и драгоценную для вас политику.
— То есть не только "Пламя", то есть не только лекари?
— Очень может быть, - пожал плечами Йемар Ди'Эррель, человек, не имеющий ничего общего с эльфами.
— Припекли тебе задницу, а, Марек? Признавайся, сильно припекли?
— И такой, мэтр Рейнеке, не исключаю версии, - легко и расслабленно Йемар улыбнулся. Так улыбаются предатели.
— Кайранн в городе?
— Может быть. Точно не скажу. Могу поделиться соображениями.
"Делись, сукин сын", - мысленно выругался Рейнеке, вслух произнес спокойнее:
— Будь любезен, я слушаю. Говори по существу, кратенько: чем понятнее и доступнее выйдут описания, тем быстрее я покину твое заведение. На все про все прошу у тебя шесть часов, потом можешь доносить припекателям.
Йемар кивнул, Рейнеке выслушал. Кайранн в городе был, Кайранн находился по адресу...
Сколь поспешным было явление Йемара, столь поспешным обернулось его отсутствие - чуть заметно кивнув Рейнеке, совершенно не замечая Эбельта, трактирщик откланялся.
— С Кайранном, - понизив голос, сообщил Лис Императора, - в отличие от этой задницы, нас связывают тесные, почти родственные отношения. Когда-то я служил вместе с его батюшкой. Так что, сынок, Кайранн обязан мне многим - жизнью и уровнем жизни. Да, совсем захирела Аквилея.
Жаркое остыло, но вино пока что не кончилось.
— Пить будешь? Посидим на дорожку. Примета, говорят, хорошая.

«Сухопутная крыса»

Руки Вацлав не убрал, хотя отрицать наличия сообразного порыва не мог да и не стал бы. Слова Серой отозвались чем-то похожим на глубоко затаенную, совсем измученную, однако живую, все еще ядовитую ярость; ярость беспочвенную, но сильную, могущую и стремящуюся эволюционировать - до ненависти, правильного патриотичного солдатского гнева. Обо всем об этом мог думать Вацлав Лец, капитан Имперской гвардии. Не думал. Потому что думал проще: напрасно ты признала во мне брата по оружию, Серая. Я не продаюсь. Потому что не продавался. И как бы долго не убеждал себя, что служит за деньги, ради денег и только для них, убедиться не мог. Лжа получалась прескверная, прескверно никудышным обладал Лец талантом к самовнушению. Служил за Идею. Какую точно, сказать не мог, - такую же, как все прочие капитаны-лейтенанты Имперской гвардии, те самые, которые дохли до него и будут после. Дохнуть. Мучительно и страшно, зато с чистой совестью, повезет - такой же чистой репутацией. «Не продаюсь», - для солдата это самое важное. Единственное, что отличает солдата от наемника. Идея собственной неподкупности, несущественной, а все-таки уникальной, полезной для страны важности.
— Купить меня вздумала? - тихо спросил Лец, дозволяя жратве превратиться в холодное студенистое месиво. - Я бы и так помог. И платы с тебя никакой не стребовал. Я - не твои дружки. Я делаю то, что должен. Не то, что мне приятно, или выгодно.
Сказать следовало еще многое, Лец не стал. Будет время - будет пища. Возможно, не такая студенистая. Холодная и склизлая. В одном права - самое время сворачиваться.
— Пошли уединиться, дама, - согласился Вацлав, помогая Серой подняться из-за стола.
Уединяться будут в порту, подсказывало чутье. А чутье Леца редко обманывало.

Мастерский пост

Гадарский госпиталь, кабинет мэтра Франциска

Троица, пожаловавшая в его кабинет, была более чем интересной. Почему? Потому что за последний месяц он не слышал больше полезной информации, сконцентрированной в одном месте. Обо всем этом, впрочем, медик уже знал. Что было хуже всего, даже среди его коллег попадались те, кто считал лучшим вариантом сотрудничать с Синем Пламенем, а не модифицировать их «лекарство». Мэтр, правда, придерживался иного мнения. Как раз из-за компонентов арийского зелья в рецепте. Мэтр Франциск был сначала арием, а потом лекарем. Арием он родился, им и умрет, а лекарем его сделала Империя. Империи он и служил.

Ричард жадно впитывал слова лекаря, пришедшего сразу за ними с Селестой. Девушка сидела, как мышка, вот уж кому не повезло попасть в этот переплет. О какой жизни она мечтала? Сейчас она может наверняка с этими мечтами. Теперь, если повезет, ее жизнь будет еще долго вращаться вокруг госпиталя, потому что она услышит слишком много. Про Черный воск Ричард слышал, только понятия не имел как именно его получают. Теперь вот знание было, а возможность его применить на практике скорее всего не представится. А вот что такое Звездная Пыль в силу профессии Ричард знал очень и очень хорошо. Только вот не думал, что Синее Пламя заключило сделку с теми, кто делал этот наркотик. Ситуация становилась более запутанной и более поганой. Теперь понятно почему отец настаивал на том, что делал – избавиться от зависимости, вызванной Звездной Пылью, практически невозможно.

Мэтр Франциск внимательно ознакомился с результатами, предоставленными арием. Если он и был слабым магом, то химия этому Коэну поддавалась успешно.
- Весьма интересные результаты, мэтр. Весьма. Очень достойно. Империя будет гордиться вами, возможно, как химик, вы будете куда более выдающимся специалистом, чем как лекарь. И все же юноша прав. Именно арийское зелье делает состав более стабильным и стабилизирует оно, надо полагать, не только Звездную Пыль. Мы ищем именно действующий компонент, но как вы показали, процесс распада значительно усложняет процесс. Так что, мэтр Рикардо, вы знаете, что стабилизирует арийское зелье?
Внимательные и совсем еще не старые глаза смотрели на Ричарда из-под седых бровей ария. Сейчас или никогда. Он еще может сказать, что ошибся в своих предположениях, может… Нет, уже слишком поздно. Не для того он прошел такой путь.
- Я знаю только часть ингредиентов действующего вещества, - негромко начал Остин, - а еще знаю, что возможно такое их сочетание, которое помогает, но не приводит к синтезу Звездной Пыли. Откуда он это знал? Потому что у тех, кто употреблял то, то было у Ричарда, не возникало зависимости. Пришло время это показать. Парень открыл сумку и достал пробирку с желто-зеленой жидкостью. – Нам удалось синтезировать вакцину. Она не помогает излечению, но в ней есть часть активных компонентов из лекарства и люди, которым вкололи это вещество, не заболели за время эпидемии. Ни один. Это вытяжка весьма редких трав, арийское зелье и несколько химических компонентов.
Мэтр резко поднялся со своего места. Взгляд пронизывал Ричарда насквозь, но сын алхимика Синего Пламени его выдержал.
- Надеюсь, мне не надо сообщать вам, господа, что все, сказанное здесь, не должно покинуть пределы кабинета и нас четверых? Мэтр взял пробирку, посмотрел на свет и протянул Зегеру. – Вы будете работать вдвоем, леди будет вам помогать, - кивнул на Селесте Франциск. – Говорят, она неплохо разбирается в травах. Состав и метод изготовления вакцины вы изложите для меня как только закончится наша беседа.
- Что скажете, мэтр Зегер? Чего же такого не хватает в вакцине нашего юного друга, что ее недостаточно для излечения, а вот зелья со Звездной Пылью вполне хватает?
Смотрел мэтр, впрочем, сейчас на Селесте. Только сейчас он понял, что девушка тоже может сыграть особую роль в сложившейся ситуации. Должна сыграть, иначе ее не оказалось бы в кабинете.

Отредактировано Ричард Остин (2013-10-05 18:15:42)

Аквилея. Гадара. Поместье де Авели. Гостевая зала.

Ладонь Аурелии легко скользила по волосам императрицы. Такое нежное, почти родительское прикосновение. Обещания все устроить, увещевания - словно вместо сестры Летиция жалась к давно почившему отцу, к блестящему, многомудрому хитрецу де Авели, который мог, да, вне всякого сомнения, мог обвести вокруг пальца хоть черта, не то, что Лиса. Императрица порывисто всхлипнула и еще крепче обхватила талию Аурелии, словно в надежде, что почувствует ту же силу, ту же крепость, что у отца. Но вместо Гидеона она стиснула в объятиях тонкую, изящную талию прекрасной, благословенной многими талантами, но все же несчастной последней правительницы из рода де Авели. Она обнимала женщину, у которой не было мужа и не было детей. Женщину, которая, несмотря на все обрушившиеся на нее несчастья, все же пыталась жить и верить. Если бы у нее были дети! Тогда бы вместо этой пустоты, которую Летиция ощущала почти физически, вместо ужасной усталости и навалившегося равнодушия к своей судьбе, она бы почувствовала силу. Возможно, не ту же, что у их отца, но не менее мощную. Ярость матери, у которой отбирали будущее ее ребенка. "Почувствуй же! Лели, не бросай нас!" - от всего сердца пожелала Летиция, как будто Аурелия могла почувствовать ее еще нерожденное дитя. Их общее дитя, их общую надежду на будущее Аквилеи. Империя отняла у них Констанцию, но не посмеет забрать и этого ребенка.
Вести, принесенные мэтром Анхелем, были чернее сажи, но и им императрица обрадовалась. Дурные новости заставят Аурелию действовать, не дадут забыться в своем горе.
- Ступай, - Летиция пожала руку сестры в ответ. Она знала, как это опасно, но сейчас были вещи куда страшнее смерти, - Будь осторожна, - совсем уж бесполезная просьба. Аурелия будет осторожна, она всегда была рассудительна. На все остальное - воля Божья. Ей нужно пойти помолиться.

Аквилея. Гадара. Поместье де Авели. Покои императрицы.

- Святый Боже, храни ее от всех напастей, от дурного глаза и от злого слова. Дай ей силы, Господи, направь путь ее и проведи тропою ровной.
Летиция молилась на коленях, подложив под ноги винно-красную бархатную подушку. Губы шептали слова машинально, она то и дело повторялась, но не обращала внимания, погруженная в свои раздумья. Она поедет в Аверну. Но как? По суше ее не выпустят из города, к тому же, это было слишком опасно. То же с речными путями. Проще всего было воспользоваться порталом, но тогда об этом узнает ненавистный Рейнеке. Дожидаться приезда Октавия в Гадару Летиция не собиралась. Еще одна мерзкая угроза дряхлого ария! Чем скорее она вернется в Аверну, тем будет лучше. Ей надо увидеть императора. Рассказать ему лично. Клемент доверяет Лису, но не может не прислушаться к ней.
"Констанция...О, Боже! Констанция!" Сложенные в молитвенном жесте ладони разомкнулись, Летиция ахнула и приложила руку ко рту. Боже, Констанция была в Академии Белого Огня! Да, она знала об этом и раньше, но никогда не задумывалась об этом.  Даже их дочь была прямо под рукой у ария.
"Я просила! Я же просила не делить семью!" - императрица с трудом поднялась на ноги и лихорадочно перебирала пальцами уже растрепанную косу. Ей начало казаться, что каждый ее шаг подстерегает невидимая ловушка, как веревки, растянутые над самым полом коварным Лисом, чтобы ловить своих зазевавшихся подопечных в сети. "Опутал, обманул... Ему нет веры!" Летиция часто дышала, ее взгляд перебегал с одного предмета на другой. Что-то надо было делать. В первую очередь, решить, как вернуться в Аверну.

«Сухопутная крыса», дорога в порт

То, что ляпнул неправильное и не по делу, было ясно без слов. Серая могла промолчать - взгляд прямой, красноречивый, но Серая не молчала. Серая продолжила говорить. Вацлав продолжил слушать. Говорила немного, зато словоохотливо - видимо, затронул. И струны душевные, и всяко то, что глубже. Серая говорила, Вацлав молчал. Понурив голову, буравил взглядом столешницу - грязную. Голову понурил не от стыда. Понурил потому, что думал.
Думал о том, что время от времени пользительно держать язык за зубами; о том, что не всякий солдат, а, стало быть, своя голова на плечах. Своя и свободная. С собственными разумениями, долгами, пониманием и мозгами - тоже своими собственными. Не то, что родина; которая - география, а, стало быть, вообще безмозглая.
К столу вернулась разносчица. Хлопала ресничками, смотрела на недокушенные яства. Держала в руках поднос. Хмурилась.
— Погоди, - сказал Вацлав, сунул девчонке денежку и пошел. За Серой.
Молча. Ей надо выговориться, ему надо выслушать.
Как смотрели на архонтку «остальные», Лец догадывался. Знал и помнил, что смотрит по-другому. По-особенному. Клеветала на него Серая, лукавила.
— Булку будешь? - тронул локтем наемницу капитан Имперской гвардии, протягивая упомянутую, - еще теплая.
А больше ничего говорить не надо. Больше говорить нечего. Все сказано.

     Таверна «Сухопутная крыса», второй этаж

     Эбельт мог бы порадоваться, что поставил бутылку – переход от фигуроречевых друзей к опасности для морды «сынка» в речи Рейнеке произошёл как-то незаметно и потому внезапно. Вряд ли бы он поперхнулся и сдох, но всякое бывает. Снова всколыхнулось то странное, что раньше заставило схватить бутылку. А может, это просто волк. Или даже не так всё и плохо. «Валяй, хуже не станет»,- хотя озвучено это не было, возможность получить по роже Эбельта действительно не взволновала. А вот то, что он тряпка… Чего захотелось больше: огрызнуться или провалиться сквозь землю – тот ещё вопрос. Он просто пытался делать вид, что всё нормально, но это «нормально» почему-то теперь выглядело иначе. Похоже, раньше он сам не осознавал, насколько часто улыбается и идиотничает – без этого всё разладилось, маскировка рушится. На Рейнеке Эбельт смотрел задумчиво, оценивающе. Чего он ждёт? Злости, драки, возвращения «старых-добрых времён»? А может, просто пьяный и хочет превращения хмурой мебели в собутыльника.
     - А кто тебе сказал, что я не в боевой готовности?- отозвался он ровно, без малейшего оттенка вызова.
     Впрочем, кое-кто мог, хотя Эбельт решил, что Рейнеке сам всё увидел и сделал выводы, Даглар же не просто так признавал только один аргумент. Жаль, что заклинанием было не «всё со мной в порядке». Но ведь в порядке, не считая дурацкого панциря, дурацкого ошейника, дурацких запретов стрелять и вообще сколько-нибудь напрягаться, дурацкого отсутствия дурацких тренировок из-за этих запретов и прочего, что сразу и не вспомнишь, но такого же дурацкого. Это должно быть мелочами.
     - Сожрать пару твоих вешальщиков… то есть врагов Империи, авось, боевитости хватит,- твёрдо добавил Эбельт, стараясь хоть сам в это поверить.
     Он считал синонимами эти понятия, но пришлось исправиться для полного понимания, что он не имеет в виду кого-то конкретного и рыжего. И правда, друг Империи не захочет смерти самого преданного и полезного ей человека. Императрица с сестрой хотели эту истину перекроить.
     - Бабуля.
     Обиды не было. Снова отпивая из бутылки – правда, закуску проигнорировав – Эбельт осознавал себя вполне живым, что было удивительно и до чертей здорово.
     - Кстати, лимитировано это сколько? Шесть часов – куча времени. Или хочешь обмануть гостеприимного хозяина и сбежать раньше обещанного?- может, не стоило спрашивать об этом здесь и сейчас, хотя он и не чуял за дверью никаких подслушивателей, сомнения были. Но Рейнеке, если что, выкрутится, это точно.

Госпиталь Гадары.
Харматанец с вниманием выслушал Гадарского лекаря. Джамаль имел иное мнение о роли арийского зелья в лекарстве, но спорить не стал: не к лицу, да и смысла особого для него не было, ведь сюда его привели не научные поиски.
-Вы будете работать вдвоем, леди будет вам помогать, - кивнул на Селесте Франциск. – Говорят, она неплохо разбирается в травах. Состав и метод изготовления вакцины вы изложите для меня как только закончится наша беседа.
Арий окинул взглядом травницу, кивнул. Очаровательное создание, очаровательное. Золотые волосы, глаза на пол лица. Этим глазам предстояло внимательно следить за подозрительным лекарем. Бдительный надзор за ним был неизбежен, но все складывалось для ария не так уж плохо. В конце концов, его не заковали в кандалы. Не заперли под замок. Получи он возможность передвигаться по городу,  он бы отыскал для себя способ его покинуть.
- Что скажете, мэтр Зегер? Чего же такого не хватает в вакцине нашего юного друга, что ее недостаточно для излечения, а вот зелья со Звездной Пылью вполне хватает?
- Я полагаю, ключевую роль в приготовлении зелья играет вещество, получаемое при взаимодействии ранее названных компонентов.  Пока его природа мне не известна, и, соответственно, воссоздание недоступно.  Но, если я получу возможность работать в лаборатории, то, надеюсь, смогу разгадать тайну  лекарства.