Первая стрела угодила в плечо магу с истеричным голосом - ария отбросило назад, крепко ударило спиной об землю, выбило дух, но не сознание. Грязно и страшно арий ругался, пытаясь и не находя в себе способности встать. Осиротевший конь встал на дыбы, жутко и страшно заржал, ударил копытами в жалких ладони-двух от головы упавшего. Вторая стрела мазанула по щеке рыжую женщину - та взревела. Совсем не по-женски, гортанно, ненавидяще. Кровь хлестала по шее, мазала дорогой эльфийский дублет.
Третья стрела угодила в лошадь - будто ножом срезала ухо, от боли конь понес. Зловеще ругался всадник - один из темноволосых. Черномордый молчал. Жестом указал двоим неариям преследовать тех, кто пытался скрыться в лесу. Команду исполнили молча.
Маг качнул головой - казалось, расстроено. И ничего не сказал. Ничего не сказал, когда поток воздуха хлестнул Эбельта по лицу. Ничего не сказал, когда Эбельта опрокинуло, вмяло, вдавило в землю. На сей раз маг, похоже, вообще не собирался говорить.

Кусал губы Курц, щекой прижимаясь к спине всадницы.
- Понимаю, - сквозь стиснутые зубы прогнусавил он. - Прикончат и глазом не моргнут.
Вот это была истина.
Нет, все-таки допплерам геройство ни к лицу.
Страшно. Было страшно. И с каждым вздохом становилось все страшней. За ними гнались.

Слышала Винни истеричный голос, слышала какой-то прямо нечеловеческий рев, видимо, Эбельт все же зацепит хоть парочку с собою. А жаль его. Все же они допплеры не герои, но и не злобные создания, если им не сделать подлость. Они скакали вглубь, иногда ветки попадались низкие, приходилось пригибаться и успеть крикнуть об этом Курцу. На мгновение она обернулась. За ними гнались двое. Еще на хорошем расстоянии Не похожи были на ариев, да и арии бы давно уже с лошади скинули. От хвоста надо было избавиться, нагонят ведь, учитывая, что у Винни на лошади груз, да два всадника, она явно в скорости уступала.
- Надо избавиться от погони. Я сейчас с лошади спрыгну, ты держи поводья, - она чуть натянула поводья, слегка сбавляя скорость. Ловким движением сунула поводья Курцу, а сама  спрыгнула в кусты, которые они проезжали. Не кусты а заросли, которые ощутимо царапали тело, а щеку так и вообще жечь начало. Перекатилась к ближайшему дереву за которым спряталась. Быстро вытащила кинжал из сапога, чтобы, когда всадники приблизятся, метнуть в одного из них. Делалось все бесшумно, отчего лишний раз добрым словом вспомнила свое пребывание в Гильдии воров. А жить-то хотелось чертовски. А коли переживет, обязательно напишет балладу.

Стрелок спешился раньше, чем где-то неподалеку хрустнула ветка, шевельнулись кусты. Перед тем, как отправиться на поиски добычи, с силой хлестнул нагайкой лошадь по крупу. Конь протяжно заржал, встал на дыбы, задевая головой нижние ветки деревьев, заплясал на месте. Взвилась в небо испуганная сорока, огласила подлесок испуганным стрекотом.
Двигался степняк бесшумно - дикой кошке на зависть. Не обманула его девица, не провела. Подкрался сзади и... мощный удар в затылок заставил мир потемнеть, сделаться черным, пустым и тихим. Конь перестал ржать. Степняк лыбился. Взвалив девчонку поперек лошадиной спины, вскочил в седло, хоть седел недолюбливал, тронул пятками конские бока и повернул обратно. К своим.
Охота вышла удачная.

Черномордого ария звали Ндагар. Были у него и другие имена, большинство из которых он уже не помнил. Вести о смерти Эскады ждать себя не заставили, с потерей лидера боевая группа разваливалась. Разваливалась на глазах - никакие угрозы, никакие обещания денег и славы удержать наемников не могли. Наймиты бежали. Бежали из храма, попутно прибрав к рукам все, что плохо лежало - припасы, деньги, оружие. Боевая группа раскололась, Ндагару с жалкими остатками и без того маленькой наемной армии пришлось искать новое убежище. И они его нашли.
— Удивляешь ты меня, Черный, - говорила Рыжая Хельга, арийка родом из Тиверии, вольная наемница, обустраиваясь на новом месте. - Бежать нам надо. К чертям собачьим твой приказ. Роман подох, мы - следующие. Что, мало на земле богатеньких богаеев? Авось, найдем себе новых работодателей. Не пропадем, с голоду не подохнем.
— Нельзя, Хельга, - отвечал Ндагар. - У нас задание. Задание нужно выполнить. Так хочет Бог. Это его испытание.
Хельга выругалась.
— Сволочь ты, Черный, - говорила она. - Ох, и попляшешь ты еще со своим распроклятым оборотнем.
В чем-то она оказалась права. Оборотня выслеживали долго. Но выследили. И не одного - с допплершей.
Весточек от работодателей не было. Со дня смерти Эскады на связь с Ндагаром не вышел никто.

Узилище, в которое поместили Винни и Эбельта, насквозь пропахло дешевым пивом и вином. В сознание оба пленника не приходили долго, судя по жажде - не менее суток. Видать, не обошлось без магии. Первыми в мир вернулись запахи - старые, едкие, неприятные: вина, пива, чадящих факелов. Всего факелов обнаружилось четыре - по стенам, под низкими каменными сводами. Судя по всему, это был подвал.
Пленников заковали в цепи - друг напротив друга, каждого к своей стене. Железные скобы давно вросли в камень, но были крепкими - сколько не мучайся, не вырвешь. С мясом не отдерешь. 
Ндагар обнаружился тут же - подпирал тяжелую, окованную железную дверь, смотрел чаще в пол, чем на узников. Темная кожа лица в потемках казалась совсем черной.
— Просыпаться пора, - подал голос он, когда почувствовал, что к пленникам возвращается сознание.

Не провела стрелка второго, а он ее провел. Повелась на шум, попыталась выглянуть, а получила удар по голове сзади. «Дьявол», - последняя мысль, что мелькнула прежде, чем перед глазами все потемнело. Все действо по передвижению тела достаточно молодого не совсем молодого создания проходила без его участия, то бишь создания этого самого. Голова слегка трещала, мысль ворочалась в темноте медленно и неохотливо. Ныло тело, болело плечо. Хотелось потянуться, да только не удалось. Винни открыла глаза и первым увидела того самого Эбельта, что был прикован к каменной стене. Камень и она ощущала спиною, еще одна попытка пошевелиться не удалась. Да, кстати, кто-то, кажется, там что-то произнес, пока она в сознание приходила. Повернула голову.
- Матерь Всеединого, - выругалась от неожиданности, когда увидела, что в потемках стоит человек-уголек. Огляделась кругом. Вонь словно разом все пропавшее и перебродившее пойло вылили сюда, каменные стены, оковы, факела и ей всем Богам сам Дьявол в черной плоти. «Да, наверное, так выглядит людской ад», - подумалось и тут же вспомнилось, что Курца-то не видно. «Эка досада какая лютня моя! Увели!», - не самый подходящий момент о лютне беспокоиться, но лютня была та давняя ее спутница, да и коня – боевого товарища жаль было.
- Кто Вы? И что Вам нужно? Если ловили парочку, то я не с ними…поэтому, может, разойдемся и забудем, что виделись, мил уго…человек, - произнесла Винни. Курц удрал, что ж спасла соплеменника, но помирать не хотелось, тем более из-за того, кого и знать не знала. И вот почему этих ариев развелось, что не дают спокойно жить? Уж арийскую морду в черной морде она признала.

— Низко ты ценишь свою жизнь, - склонил голову набок Ндагар. - Выходит, мои люди со своей смертью продешевили. Нет, оборотень, легко ты не отделаешь. Потому как своих людей я ценил, а, значит, за их смерть ты расплатишься сполна. Попомни мое слово. Попомни.
О допплерше Ндагар прежде не слышал. У нее тоже была своя цена.
— Сказительница... То есть по-вашему, трепло. А мой Бог велик. Не смей поминать его!
В дверь постучались - громкий стук эхом отразился от стен. Ндагар поморщился. Это была Хельга. Молодая, горячая. Не впусти ее - того гляди, дверь прожжет. Она умела. Ндагар впустил.
Глаза женщины пылали. Пылали рыжиной волосы. Ни на кого не обращая внимания, арийка устремилась прямиком к оборотню. Некрасивой полоской блестел на щеке свежий розовый шрам.
— Ах, ты гнида! - выплюнула Хельга, размашисто ударяя Эбельта кулаком под скулу. - Сволочь! Тварь!
За каждым словом следовал удар.
— Тише, - предупредил товарку Ндагар. - Убьешь ведь.
— А ежели убью? Что с того, а? Перед кем слово держать будем? - запыхавшись, отвечала Хельга. - Не перед кем! Никто за тобой не придет, оборотень, слышишь? Никому ты не нужен! Ишь ты, гроша ломаного его жизнь не стоит! Я слышала! Ты не думай! Я слышала! Ошибаешься, милок. Даже на такую падаль, как ты, есть своя цена. И верно, Ндагар! Продадим их! И эту, - лицо женщины скривилось. Взгляд, обращенный на допплершу, был темный и хмурой. - Продадим и дело с концом! Ну чего нам ждать!
— Приказа, - отвечал Ндагар. - Потише с ним. В прошлый раз мы недоговорили. Многое осталось недосказанным.
— Ага, - кивнула Хельга, ударяя оборотня кулаком в переносицу. - Мечтать невредно.

А Курц гнал. Сутки без продыху. В первой деревеньке ему не обрадовались. Не обрадовались во второй. Заночевать пришлось в поле. Утром снова вскочил в седло.
«Наверное, - думал Курц, шмыгая носом, - я первый в жизни допплер, который мечтает встретить ария».
Но ариев не было, а чужаков крестьяне не любили.
Курц гнал.

- По-вашему трепло, по-нашему тот, кто собирает народную мудрость и другую полезную информацию и передает ее, - хмыкнула, между делом разглядывая камеру и думая как отсюда выбираться. Уж оставаться здесь надолго она не собиралась. Тем временем на «сцену» вышел еще один участник, точнее участница. Рыжая буквально влетела как вихрь и принялась сразу бедолагу Эбельта избивать. Хотя может и не такой бедолага. Кто их поймет, чего они не поделили и кто виноват. И все же связанного бить так просто, да и Эбельт при встрече дружелюбнее был. Хотя бы этим вызывал симпатию Винни к себе, в отличие от черномордого да рыжей. Когда женщина посмотрела на допплера, то та лишь расплылась в улыбке, скорее издевательской.
- Как неоригинально, - да продавать ее собирались не впервой, так что сие не пугало особо. Сбежать в дороге попроще. Зато когда рыжая вновь припечатала Эбельту,  сказительницы хмыкнула
- Коли продавать собралась, так не порти товар. Испортишь мордашку, в деньгах потеряешь, - тоже гореработорговка. Интересно чьего приказа ждут? Что вообще тут за дела творились? И хоть вроде дали понять, что на вопросы отвечать не будут, Винни решила предпринять еще попытку.
- Только я так понимаю, в отношении меня указаний не будет? Да и плевать мне на дела то ваши. Так что может разойдемся? Я даже сама себя выкуплю.