Император вернулся! Да здравствует Император!

Наследник и преемник Клемента III, вопреки привычке, не спешил на встречу с отцом. Он вообще никуда в последнее время не торопился. Один в казалось бы опустевшем замке, Октавий заново открывал сам для себя прописные истины, казавшиеся ранее обыденностью, нестоящей пристального внимания. Семья, кровь, долг, - всю жизнь принц легко составлял эти слова в одно предложения, не особо задумываясь о том, что за ними стоит. Октавий всегда помнил про ответственность, но даже не подозревал, что она настолько тяжела. Каждый шаг, приближающий его к кабинету венценосного родителя, как будто набрасывал по еще одному пуду на спину мужчине. Тяжело принимать решения, но еще хуже - оправдывать.

- Ваше Высочество!
- Мое почтение...
Замок жил своей жизнью. Рыцари, чиновники, придворные дамы, - каждый на своем месте, каждый обеспокоен и даже напуган. Они пересказывают друг другу слухи, в которые не хотят верить, смакуют подробности событий, случившихся в последнее время в Аверне. Но теперь этому придет конец - Император вернулся. Октавий усмехнулся своим мыслям: он и сам верил в то же, как будто до сих пор не знал, что такие проблемы одним лишь усилием монаршей воли не решаются.
Гвардейцы не посмели помешать встрече Его Величества и с Его Высочеством. Октавий в который раз думал взглянуть на отца, как на равного, но в итоге все равно склонился в почтительном поклоне.
- Рад, что вы вернулись, Ваше Величество.

Император пребывал в благостном расположении духа, чего никак нельзя было сказать о его наследнике. Радовать было особо-то и нечем. Новости подпадали под определение хороших только при при допущении "зато", да и то исключительно после отвратительных. На фоне черного серое казалось белым, только тем и спасалось.
Одним своим приветствием Клемент убил весь официоз встречи, превратив ее из отчета вассала своему сюзерену в беседу отца с сыном. От этого становилось только гаже: подданного, не оправдавшего надежд, можно заменить, а сыновей не выбирают, только огорчаются их неудачам, как собственным. Октавий тяжело вздохнул, перебирая в уме все события прошедших трех дней, выбирая важнейшие. Наверное, стоит начать с новой жертвы Зверя...
- В городе неспокойно. Ходят слухи о скорой войне, отсюда - бессмысленная суета, как среди порядочных горожан, так и среди низов. Мне донесли уже о спекулянтах, скупающих муку, зерно, отрезы ткани, даже репу...  Цены растут, возле центрального храма Всеединого объявился самопровозглашенный пророк, обещающий железный дождь, неурожай репы и мор... Черте что, одним словом, - принц, так и оставшийся стоять перед Императором, изобразил кривую ухмылку, вряд ли выражающий хоть одну из известных положительных эмоций, уж скорее хорошо скрываемое раздражение. - А заодно по улицам все еще носится хищная тварь, которую так и не изловили. Очередной инцидент - растерзан почтенный в преступных кругах человек, Ларс Болтун из Слепого Тупика, посадивший пол города на "Синее пламя".
Октавий не был уверен, что Клементу уже не сообщили об этом прискорбном инциденте, но решил повторить. Потому что он напоминал на не менее трагический инцидент месячной давности. Глава дипломатической миссии Харматана расстался с жизнью при схожих обстоятельствах, пусть и в более благопристойном районе столицы.
- Коллеги некстати умершего дилера уже начали нагнетать обстановку в Аверне, обещая распотрошить тварь. Видимо, потому что вместе с Болтуном она сожрала и крупную партию товара, - спасибо Отто за свежайшую информацию с самого дна общества, как бы он ее не добывал. - По улицам уже бродят не самого дружелюбного вида ребята. Ничем хорошим это не закончится... Но суть даже не в этом. Зверь-то наш - гурман. Рыцари, послы, теперь вот видные фигуры в преступном мире. Но при этом ни одного растерзанного мастерового, загулявшего в кабаке, стражника из патруля или шлюхи. Все как на подбор люди влиятельные, известные и значимые.
Зверь не давал покоя Октавию давно. Возможно, сам факт его существования затрагивал какие-то тайные струны в душе заядлого охотника, а может возмущала безнаказанность, с какой он разгуливал по столице, прямо под носом у императорской семьи. Принц заложил руки за спину, молчаливым жестом подводя итог неприятным новостям. Оставались еще те самые, которые нужно начинать с "зато". Но Октавий медлил, давая возможность отцу переварить уже услышанные. А заодно подумать о том, как разгребать новые конюшни.

Отредактировано Октавий ван Фриз (2013-10-04 22:27:10)

Купленные пророки, неуловимые Звери, расплодившиеся за время мира подонки, растущие цены на жизнь... Октавий мысленно поморщился, призывая на их головы если не пресловутый железный дождь, то хотя бы рекрутский призыв и передовую.
- А ты как будто не хочешь? - принц, откупорив вино, сел напротив отца. Бутылочка тиверского  действительно неплохое дополнения к пресным беседам об охоте, верности и прокисших сливках. Октавий, воспитанный, немного чопорный, питавший глубочайшее чувство уважения и привязанности к отцу, редко сбивался с почтительного, отдающего официозом, обращения к венценосному родителю, но сейчас оно звучало бы неуместно и фальшиво. - А Болтуну вырвали глотку. А зверь то или человек, какая разница? Все равно нужно отловить, пока он не порезал остальных знатнейших и влиятельнейших. Барона Эккельсона, например.
Мужчина до сих пор с неприязнью вспоминал прием у "Человека будущего", закончившегося самоубийством харматанского посла. В самоубийство, кстати, верилось с трудом. Шалит Запад, заставляя с лишним усердием упражняться на ристалище. Смена власти определенно не пошла им на пользу. Октавий наполнил бокалы.
- О революционно настроенных элитах я могу рассказать мало. Ты лучше меня знаешь, отец, что я в сортах... сливок не разбираюсь. Но многие молодые дворяне все чаще ищут общества Офелии де Летт. Подозреваю, ей никогда столько внимания не уделяли. А в остальном, - принц пожал плечами, - все как обычно. Стало модно учить харматанский, некоторые рыцари из молодежи похваляются новыми кривыми саблями, пускают их в ход по делу и без. Раздражает, да, но вряд ли это можно засчитать за революционные брожения. Просто глупость.
Сам кронпринц отдавал предпочтение старому доброму мечу, на худой конец, палашу, с которыми не имел равных в столице и окрестностях. И моду на харматанское оружие считал глупостью, которую выбьет первый поединок.
Придворной жизни Октавий уделял преступно мало времени, предпочитая не вмешиваться во внутреннюю грызню дворянчиков и полагаясь на мудрость отца и Рейнеке, куда более сведущих в этом.
- Градопровитель нужен новый. Притом получше фон Ренна, надежнее, чтобы навел порядок в Аверне. И провел рекрутский набор. Армии нужны новые люди. Гвардии нужны новые люди. К сожалению, у нас сейчас слишком много рыцарей, которые понятия не имеют, за какой конец копья надо браться. Что и продемонстрировал последний турнир.
Октавий говорил о том, что знал. Октавий преувеличивал со свойственным молодости максимализмом. Октавий бредил воинской славой и бранными подвигами.

Принц перевел взгляд с мерно дергающегося кадыка Императора на наполненные бокалы. Пожал плечами, признавая на венценосным родителем право на любые чудачества, и подвинул к себе оба. "Из горла" Октавий не пил, - мать учила, что это дурно выглядит. Дурно для принца, допустимо дли правителя.
Желания, от них все радости и беды. Каждый чего-то хочет, о чем-то в тайне мечтает, будь то власть, чужая жена или новые сапоги. Все это имеет цену, которую не жалко отдать за мечту: война, убийство, грабеж, загубленные годы наедине с кайлом, пьянство, отвага, жизнь... Так становятся гениями, так становятся злодеями, так становятся покойниками. Ван Фризы стали теми, кем являются, лишь потому, что всегда хорошо знали чего желать. И потакали своим страстям. Среди предков Октавия были и гении, и злодеи, а уж покойников - не счесть. Одним из них стал и брат Маркус. Пока еще живой, но уже покойник. По крайней мере, Октавий не намерен был оставлять в живых предателя. Братом он Маркуса не называл даже мысленно.
- Умность? Я никогда не боялся военного вторжения, отец, но меня всегда пугали веяния моды. Я боюсь, что в один прекрасный день мы проснемся и узнает, что это уже не наша страна. Что это уже не Ревалон. Кривые сабли, чужой язык, западная мода. Сейчас верхом куртуазности считается признаться в люблю на харматанском... Сливкам полезно играть, но им опасно за заигрываться. Мы видели, чем это заканчивается. Ты знаешь, где наш "опыт" отец?
Мятежный брат пропал из поля зрения Октавия, но вряд бесследно. Клемент наверняка отслеживает пути Маркуса и знает, где залег на дно младший сын. Догадывался об этом и наследник, но хотел знать наверняка. Чтобы подготовиться с семейной встрече должным образом. И ускорить, по возможности, оную.
А война, безальтернативное будущее двух империй, все равно разбавит сливки, смешав свернувшуюся кровь потомственных аристократов с новой, живой, горячей новых, рожденных на кровавых полях сражений. Это тоже лишь вопрос времени.
- Я тоже не хочу с ним спешить. Но девицы склонны к романтизму и падки на пылких юношей, а их сейчас вокруг Офелии множество. А кандидат есть. Он не очень знатен, но предан трону. Или, по крайней мере, мне. Отто Кригер, барон и офицер. И ему награда за службу, и дочери Летосского ошейник.
Кригер был другом Октавия, ближайшим и надежнейшим. Сам наследник не боялся повернуться к нему спиной, но таких все равно нужно подкармливать наградами, подогревая интерес к официальной власти. В будущем кронпринц видел барона за своим левым плечом, на два шага сзади. Но рассчитывать на верность ради верности даже Октавий, честный и открытый рыцарь, не стал бы. Идеализмом попахивает.
- Я займу то место, которое ты считаешь нужным, отец. Если нужно стать градоправителем Аверны - стану. Но лишь на время. Я не намерен оставаться в столице, когда начнется война.
Не ради этого с первых лет своей жизни он учился побеждать.