На постоялом дворе зарождался новый день, а старые воспоминания не спешили покидать молодого барда. Хотя, впрочем, такие уж и старые? Мартовские события, которые заставили его, благородного, хоть и обездоленного, сына фон Неванов загонять кобылу, теряя подковы и честь, надолго врезались в память обидной пощечиной. Любил ли Дрозд ту девушку? Любил. Наверное, полюбил больше всего в жизни. Наверное, даже будет любить её еще с год или два, это уж как повезёт (а точнее - как не повезет). Но чем скорее он её забудет - тем будет лучше.
Она сбежала, в один такой же рассвет, оставив ему только штаны и лютню. Все остальное имущество (включая кошель, одежду, лошадь, кольцо - подарок барду от Рейнеке) пропало вместе с Рыской. И неизвестно, стоило ли тут горевать больше по вещам или по девушке - Айкен в одночасье стал самым свободным человеком в мире. Свободным от обязательств, любви и служения Родине. Последнее, к слову, последние пару раз оставили болезненное наследие на теле Айкена.
Нет-нет, не стоит укорять барда в бесчувствии. Скорее, следовало его укорить в усталости. В том, что он устал быть обязанным. А значит, следовало отдохнуть.
Отдых начался спустя месяц с момента пропажи Мииреены. Начался, что символично, с внушительных излияний спиртными напитками. Затем было похмелье, страшное, как происшествия в день покушения на принца Шатхи. И плевать, что покушаться, собственно, могли бы на Айкена.

Сейчас это все прошло, испарилось и улетучилось, как дым. Сейчас было раннее утро, корчма в Девельте и подгоревшая яичница за пару монет.
Сонно осмотрев таверну, Дрозд благоразумно выбрал стол, за который присела особа или столь юная, что путешествует по утрам, или столь благоразумная, что останавливается в пути лишь на ночь.
- Доброе утро! - скудный скарб в виде яичницы на глиняной миске и кружки с водой гулко встретился со столешницей. - Не  помешаю?
Бард, наверное, выглядел опрятно и чисто. Куда опрятнее и чище, чем половина из присутствующих. А девушка... кроме того, что она была эльфкой (и эльфкой симпатичной), Айкен ничего не разобрал.

Когда истинное счастье подменяется фальшивой удачей, чья ценность - хлебная монета в базарный день, в этом мире определенно случается что-то скверное и не совсем достойное, допустимое нормами человеческой (и не только) морали. То, что яичница и травяной отвар были неполным счастьем было понятно даже самой глупой птице на свете, а  то, что это счастье в ближайшее время никогда не будет полным, понимал даже такой неудачник, как сын Людвига фон Невана.
Ну, убежала. Ну и что? Вокруг, вон, к примеру, много красивых девушек и женщин разных сословий и достатка. Взять хотя бы его соседку.
Впрочем, скосив взгляд, Айкен понял, что новые знакомства вряд ли принесут сейчас ему необходимые душевное равновесие и моральный покой. Кошелек оно тоже вряд ли пополнит.
Однако знакомство произошло независимо от желаний девушки и барда. Случилось всё крайне просто: местный кот, гроза всех мышей и кошек округи, чьи полосатые потомки явно шныряли то тут, то там по всему Девельту, потерся изначально об ноги Айкена. А затем, пощекотав барда хвостом, прыгнул на колени к эльфке, громогласно мурлыча и требуя к себе внимания.
- Красивый зверь. И смелый. - заметил Айкен. - Редко встретишь таких доброжелательных кошек в таких недоброжелательных местах.
Риторическое суждение, сказанное вполголоса однако привлекло ненужное внимание. Дрозд укорил себя - ведь знакомиться не хотел. Совершенно не хотел! Придется.
- Я - Айкен. Поэт и бард. - короткий вздох завершился ловким отделением желтка от белка с помощью деревянной ложки. - Малоизвестный.

Что-то в этом мире было обычно и на века. Кот навсегда останется котом, даже если его вдруг кто-то пустит на шапку или употребит в пищу. А таверна навсегда останется таверной, даже если превратить её в жилое помещение: то здесь, то там со временем будут находиться крошки и нацарапанные надписи, то здесь, то там будут отыскиваться крысиные катышки - неизменный атрибут любого придорожного или городского трактира. Не выведешь и запах с прокопченных жиром и потом стен, которые видели и драки, и счастье, и горе, слышали лучших музыкантов  и луженные глотки простых трудяг. Люди забудут, забудут крысы, а стены  не забудут никогда.
Забудет ли этот день кот? Этот чудесно-странный кот, который самым наглом образом мурчал и ластился к эльфке так, словно от его удовольствия вдруг зависела чья-то жизнь или судьба. Наверное, позабудет, а вот приятные воспоминания о чутких и чувственных руках у него останется надолго. У него и у блох. Последние, к счастью, показываться не спешили. Видно им тоже нравились поглаживания.
Девушка была интересной и отчасти забавной. Определенно храбрая, отчасти добрая, она сразу же подарила добро и ласку комку шерсти, не забыв одарить своей беседой и барда. Что до Дрозда, то он, вопреки недавно разбитому сердцу (и опустошенному кошельку), нечаянно засмотрелся на декольте платья. Очень уж оно было... кхм.
Нет, Айкен фон Неван, сын славного Людвига Дрозда, доведут тебя трактиры и сиськи до ямы, а оттуда, без кольца, и Рейнеке не спасет! Не успеет вытаскивать худощавую задницу из дерьма, в которое ты периодически попадаешь.
- Сочинил немало, а вот петь удавалось не так часто. Видите ли, Лесиль, меня не часто слушают. Мои песни... в них никто не верит. Не хотят верить в песенки про дрозда, который стал принцем жаркой страны, не хотят слышать песни про могучего чародея, который держит своды королевского замка. Никто не желает слышать песни про храброго лучника. Наверное, потому что есть песенки про пьянки, сиськи, погромы и дебоши. А я... кушать хочешь - поешь, что просят. Увы, судьба такова.
Кот, радостно мурлыкнув,  боднул девушку в живот головой, требуя лакомый кусочек.
- А чем вы занимаетесь, Лесиль? Куда ведёт вас путь... судьба? Или любовь? Наверняка, красивая девушка может быть ведома либо долгом, либо прекрасным чувством.
Любопытство однажды довело его до пыток и Яцека... или как его там звали? Дрозд не помнил. Помнил, как все кончилось и раненного Асвальда Рейнеке. Старался забыть, а не получалось.
До чего любопытство доведет теперь?