Как именно «прикрывал тылы» Рейнеке, Кейлин не видела. Не видела, потому что в глазах у нее потемнело от магии, обрушившейся совсем рядом. Со стороны это тоже было заметно – Серая вцепилась мертвой хваткой в руку Вацлава, а глаза ее горели изумрудным огнем. Был ли Лис так силен изначально, или все-таки посох – это не просто игрушка ариев? Тем более когда речь идет о посохе Кетцера. Было ли вообще все это реальностью? С этим вопросом стоило разобраться позже, сейчас надо было бежать, и Лец прекрасно понял это, потянув архонта за собой. Она не возражала. Бежали быстро, но недолго. Отступление, вопреки правилам войны, очень напоминало бегство, причем довольно разрозненное, потому что на стороне Империи осталось не так уж много солдат. Но по крайней мере все бежали в одну сторону, подстегиваемые жаром, дышащим из-за спины. Никто ни разу не обернулся, Кейлин тоже не собиралась.

Остановились. Рейнеке, хоть и был вымотан до предела, отвязываться от них не собирался. Серая его понимала, но чувство все равно было неприятное. Еще менее приятным стало оно, когда Лис назвал имя новоиспеченного (хотя кто знает, сколько на самом деле времени могло пройти и где те, правильные Кейлин с Вацлавом, если они-таки принесли посох арию) императора-властителя-всех-и-вся.
Маркус – предатель. Об этом раньше шепталась вся Империя от мала до велика. Тихо и по углам, но шепталась. Значит, Клемент мертв, иначе он никогда не допустил бы восшествия младшего сына на трон. Октавий, стало быть, тоже мертв, иначе он был бы первым в очереди на трон. И возможно, наверняка был бы лучшим королем. Впрочем, эти-то мысли точно стоило оставить при себе. Не мешало бы разобраться с происходящим, но для начала, видимо, придется все же ответить на вопросы главы разведки. Непотопляемый Рейнеке, и при новом императоре он остался у власти и командовал парадом. Впрочем, до парада победы  надо было еще дожить.
Меч Серая убрала в заплечные ножны, потому что больше всего хотела, чтобы в руках у нее было оружие, когда она станет отвечать на вопрос Лиса. Вот такой вот парадокс. Хочешь выжить – в реальности ли, в иллюзии ли, устроенной Кетцером (а есть ли разница) – умей наступать на горло своим инстинктам. Поэтому меч Кейлин убрала, и на вопрос отвечала, глядя Рейнеке прямо в глаза. Руки Вацлава, правда, не выпустила – не смогла себя заставить.
- Последний раз мы виделись, когда вы отправили нас за посохом. Еще пятнадцать минут назад мы смотрели на него там, где его нашли.
Ни слова лжи, ни единого, мать его, слова лжи. Так все и было. Поверит ли Лис? Кто его знает. Пересказывать происходившее полностью Кейлин не хотела, не хотела даже говорить о том, что провожатый, назначенный им Рейнеке, оказался Кетцером собственной персоной. А что если Лис об этом заранее знал? Возможно? Возможно. Кто знает что у него на уме. Если говорить придется, Серая расскажет – чтобы защитить себя и Вацлава, если же Рейнеке готов будет списать все на магию и разобраться с этим позже (если «позже» для них наступит), Кейлин будет только рада. Но врать тому, кто может прочитать твои мысли – неважно в какой он форме, дело проигрышное. Наверное, даже более проигрышное, чем война, которая так нежданно явилась перед ними.

Тот факт, что Асвальд Рейнеке разучился удивляться был, конечно, занимательным. Кейлин вот удивляться умела, но ни ее умение, ни его неумение не стояли, увы, ни на первом, ни на втором месте на повестке дня. На повестке дня стояла война, война – дело важное, но мерзкое.
Кейлин была права – Клемент умер. Как? Важно ли это здесь и сейчас, Серая склонялась к тому, что никакого значения это не имело, если только Маркус сам не убил своего родителя – тогда мнение о нынешнем монархе изменилось бы в худшую сторону. Впрочем, Кейлин заранее была не слишком высокого мнения обо всех монархах в принципе.

Они шли вперед, шли в лагерь, который вроде как был их. Они снова оказались подчиненными Рейнеке. Армия? Разведка? Есть ли разница, когда умереть может каждый в любой момент? С другой стороны, когда было не так? Никогда… и все же было. Раньше все было иным.
Поняла ли что-то Серая?
- Да, - этом откликнулась архонт, - Мы должны были убить всех в Ордене в тот момент, когда встретились с ними. Убить и сжечь все книги. Это наша ошибка.
И Рейнеке, - прозвучала невысказанная мысль. Хуже всего было то, что Лис наверняка понимал это и сам. Винил ли он себя за смерть своего императора? Кейлин не хотела знать, не была вправе лезть в душу ария. Она у него была? Скорее всего была. Или не было и у всех остальных.
- Уже слишком поздно, Вацлав. И в этом виноваты мы. Я. Я должна была убить их всех, как только поняла, что не смогу забрать их силу. Как только епископ прикоснулся ко мне.
Кристальная, страшная ясность. В глазах Кейлин появились слезы, и она отвернулась, чтобы их не увидел капитан. И Рейнеке. Они все были виноваты, но сейчас – в реальности ли, в иллюзии ли, это ничего не меняло. Как это разгребать – непонятно. Понимал ли Рейнеке? Может быть. И все же они сражались не только против людей. Они сражались со своими прошлыми ошибками, а это гораздо тяжелее.

Кейлин хотела Вацлава остановить, должна была остановить. Глупо, слишком глупо так, совсем по-женски. По-женски Серая вести себя не любила и толком не умела, потому получалось особенно скверно. Капитана оттолкнуть не смогла, прижалась к нему, спрятала лицо на груди Леца. По-женски. Глупо. Где-то рядом стоял Рейнеке, веяло его арийской магией, теперь уже привычной, по прошествии времени уже не такой страшной. Поколения архонтов, погибших от руки ариев, сейчас дружно переворачивались в гробу – одна из них повернулась спиной к магу, даже не выставив защиты. Кейлин было все равно. Лис был достаточно силен, чтобы ударить в лицо, будь у него такое желание. Стало быть, желания не было, да и дела поважнее были.
Две просранные империи и добытая палка в человеческий рост – вот великие достижения этой троицы. Потомки вспомнят. А правильнее сказать – припомнят, если будет, конечно, кому вспоминать, припоминать и писать исторические книги. Впрочем, ценность последних тоже была исключительно завышена, учитывая содержащийся в них процент лжи.

К лагерю подходили в молчании. Лагерь показался Серой слишком маленьким, слишком неукрепленным, люди и нелюди – слишком усталыми. Сколько их было до того, как скомандовали отступление, Кейлин не знала, не знала сколько их было до начала битвы, зато понимала, что это не так важно. Не столь важно, потому что воин против мага практически бессилен, значит, половину отряда можно было вычеркнуть сразу же. Что дальше – вопрос. Насколько эффективны арии и архонты, сражающиеся вместе, Серая тоже не знала, потому что не имела возможности проверить. Обычно они стояли по разные стороны баррикад, она всегда считала себя исключением, а службу в разведке – досадным недоразумением. Плюс был Вацлав, который помогал смиряться с этим. Тут же было все по-другому. До какого же отчаяния нужно было дойти всем, чтобы объединиться? И не будет ли это слишком поздно, как обычно происходит в ситуациях такого рода?  А их все же преследовали, вопреки словам кочевника – молния ударила совсем близко, запахло озоном и гарью.
Щит Кейлин выставила еще до того, как прозвучал приказ Рейнеке. Щит хороший, плотный, защищающий и ее, и Вацлава, и самого Лиса. Нужен ли он ему – второй вопрос, но пока не скажет убрать – лишним не будет. Второй рукой выхватила из ножен меч – свой, родной, не красивую игрушку, которая досталась не иначе от Кетцера – откуда еще такому сокровищу взяться. Сокровище сокровищем, а родной меч лежал в руке правильнее и привычнее. Несколько секунд ничего не происходило… а потом крупными хлопьями пошел снег.

Рука Вацлава на ее локте, яркий свет открывающегося  портала и предчувствие головокружения. Кейлин порталы давались тяжело, но она не возражала.  Щит погасила как только услышала приказ. Рейнеке виднее – если ее сила исказит энергию портала, ничего хорошего точно не выйдет. Осталось только сделать шаг. Шаг они сделать не успели. Всех троих отбросило назад, в ушах зазвенело, а удар о землю выбил весь воздух из легких и погрузил Серую в темноту на несколько (хотелось бы верить) секунд. Сверху навалилась тяжесть, которую потом резко сдернули… И только спустя мгновение Кейлин поняла, что это была за тяжесть, и внутри у нее все перевернулось.
- Вот же ж бл**ская х*рня! – в сердцах высказалась Кейлин, видимо, отражая общее мнение по данному вопросу. Вот так, из-за нелепой случайности, Серая исполнила мечту всех архонтов, с которыми когда-либо встречалась, мечту простую и незамысловатую, но одновременно масштабную – лишить сил Асвальда Рейнеке, сильнейшего мага своего времени, Лиса Императора, главу разведки и т.д. и т.п. Ни удовлетворения, ни радости, ни хоть чего-то похожего на позитивные чувства Серая, исполнившая желание всех, когда-либо встреченных ей архонтов, за исключением нее самой, не испытывала. Накатила глухая злость на врагов, на идиотское падение, на самого Рейнеке, который как раз решил избавиться от мешающей ему деревяшки. Со злостью вместе пришло осознание, что если сейчас Лис погибнет, то империя, неважно объединенная или нет, обречена. И люди обречены. И дело было совсем не в арийской силе, а в том, что если у кого-то и хватит мозгов для того, чтобы вести эту войну, то у Рейнеке. Значит, он должен выжить во что бы то ни стало, а они, Вацлав и Кейлин, ему в этом помогут. То тут, то там вспыхивали и гасли порталы. Арии уходили, забирая с собой и людей, и архонтов. Поляна, на которой был разбит лагерь, стремительно пустела.
- Что стоите? Ходу! Уходим! – наконец решила архонт, и, схватив Рейнеке за руку (а что теперь терять-то было?), потянула его за собой в единственную сторону, которая пока еще казалась относительно безопасной – в сторону, противоположную той, откуда они пришли, глубже в лес, где можно запутать следы и скрываться много дней, пробираясь… куда им там нужно, потому что сейчас Серая не имела представления о том, где они находятся.
- Быстрее! – порталы погасли почти все, они не успевали войти ни в один, но все равно торопились. Кейлин держала щит над всеми троими, но собиралась погасить его, как только они скроются в деревьях, чтобы привлекать меньше внимания. Лес стремительно приближайлся. Они вроде бы даже успевали…

Кейлин не знала, что происходит с магами, потерявшими силу, не знала, потому что обычно после этого они умирали от меча. Что происходит с выжившими ариями, потерявшими силу, архонт не знала. Подозревала, что они превращаются в людей-эльфов-дварфов, ничем не отличающихся от обычных, и дальше жизнь их может продолжаться исключительно по обычному же сценарию. По обычному сценарию жизнь Рейнеке продолжаться явно не могла, потому что Рейнеке был человеком. Люди не живут двести лет. Люди и сто лет не живут. Значит, и Лис скорее всего скоро умрет, не зависимо от пентальф и молний с неба. Судя по тому, как бледен был мэтр и как тяжело он дышал, оставалось ему недолго. Было обидно, чертовски обидно от такой несправедливости. Серая была неправильным архонтом, Лиса она не ненавидела. Империю перестала ненавидеть тоже. Может, раньше, может, сейчас… да и можно ли ненавидеть то, чего уже нет? Какой в этом смысл?

Рейнеке остановился, заставив встать и архонта. Снег падал густой и холодный, Кейлин чувствовала, что несмотря на бег, ее начинает познабливать. Остальные скорее всего чувствовали себя не лучше. Конец размышлениям о погоде положил Лис, решивший…сдаться ли? Серая не могла его винить. Он потерял все, и был обречен. Но легче от этого не становилось ни на мгновение.
Кейлин вложила в руку Рейнеке посеребрённый кинжал. Расставаться с оружием вошло в привычку. Привычку, несомненно, плохую, вредную, учитывая то, что потом с этим оружием делали. Делали вот эти вот двое мужчин, пока еще двое, стоявшие рядом с ней.
- Еще свидимся, мэтр, - сказала Серая. Сказала, действительно в это поверив. Свидятся – либо в Аду, если Всеединый действительно существует, либо в посмертии, которое старый боги (о которых говорили очень редко и шепотом, да и то исключительно в Архоне) обещали воинам. В отсутствие души у ариев (по крайней мере у этого конкретного) Кейлин не верила. Стало быть, свидятся. Хорошо бы не слишком скоро. Кивнула бывшему магу, почти поклонилась, взяла за руку Вацлава и потянула за собой. Рейнеке был прав, Империи, которой они служили, уже не существовало.  Нужно было бежать, бежать дальше, потому что Рейнеке был уже обречен, а они еще нет. По крайней мере не сильно больше, чем весь остальной мир. От этого становилось погано-препогано. Но идти все равно было нужно. Хорошо бы и Вацлав это понимал.

Огромным усилием воли Кейлин заставила себя не оборачиваться. Потому что знала – если она обернется, она вернется. Вернее вернутся они с Вацлавом, потому что он не оставит ее. В Вацлаве Серая не сомневалась. В себе – чуть больше. Потому что собственных чувств она не понимала. Раньше все было просто: видишь ария и можешь его убить – убивай. Не можешь – молчи, не выдавая свою сущность. Теперь все было не так. С того гребаного дня, когда она связалась с рыжим эльфом, все было не так. Впрочем, о том, что они встретились с Вацлавом, Кейлин не жалела. Не могла и не хотела жалеть.

Снег падал и падал, таял на ресницах, растаяв, слезами оставался на щеках. Один раз Серая поскользнулась на подъеме на какой-то холм, но на ногах удержалась. Через какое-то время впереди замаячил силуэт Кетцера. Кетцер улыбался. Его веселья не могли разделить ни Вацлав, ни Кейлин.
- Это ведь все нереально? – спросила-уточнила архонт. Очень хотелось услышать в ответ «да». Потому что Авель Кетцер, каким бы могущественным магом он ни был, вряд ли мог путешествовать во времени, не говоря уже о том, чтобы переносить в будущее кого-то еще. Это должно быть нереально, обязано. Просто версия развития событий. До ужаса реальная версия, но только версия. И время, чтобы все исправить, у них еще есть – не может не быть. Или еще лучше – Кетцер ошибается. Он маг, а не провидец, его прогнозы могут быть и не верны.
Серая даже не заметила как взяла руку капитана в свою. Он был реальным, в нем она не сомневалась и не хотела думать о том, что станет, если она ошибается. Нет. В Вацлаве она не ошибается. И реальностью то, что они видели, быть не могло. Правда, снег был холодным и мокрым и совсем по-настоящему таял на коже, и Рейнеке казался совсем как настоящий. А вот об этом сейчас вообще не стоило думать. Паршивый из Серой архонт, совсем паршивый. Впрочем, в нереальности это не так важно, а в реальности еще можно будет что-то исправить. Наверное… Скорее всего.

Кетцер вещал, кажется, получая удовольствие от одного звука своего голоса, не говоря уже  о том, что именно он вещает. Таким, как он, надо преподавать. Ректоры арийских академий передрались бы за такого преподавателя. Наверное. Как там все устроено изнутри Кейлин не знала и узнавать не планировала, потому что нет ничего хуже, чем оказаться живым пособием в какой-нибудь из этих поганых школ. Подумалось о Рейнеке, и Серая сильнее сжала руку Вацлава – чтобы он не наделал глупостей, и чтобы ей самой не сорваться.
Догадываются ли они что делать? Они не политики и не провидцы, чтобы это сделать. Они воины. Вацлав – солдат, а Кейлин – убийца монстров в первую очередь, а уже потом все остальное. Она привыкла убивать, доверять своим инстинктам, а не плести интриги и решать судьбы империй. Да они ничего и не решали.
- Мы должны вернуться, - глухо ответила архонт. Интуиция подсказывала, что возвращаться стоит уже в тот момент, когда они узнали кто есть кто, чтобы видение или этот гребанный вариант будущего им запомнился. Чтобы можно было рассказать Рейнеке о том, что может произойти (хотя часть про то, как Кейлин лишила его силы, она предпочла бы опустить) и чтобы изменить это дерьмовое будущее.
Они должны были вернуться в прошлое, потому что если они этого не сделают, то Кейлин пойдет искать Рейнеке, что будет чистой воды идиотизмом. И все равно пойдет. За все эти годы она так и не научилась жить не оглядываясь.
И все же было бы неплохо вернуться назад во времени, чтобы остановить этих «святых» магов до того, как их «замечательная, светлая целительная магия» начала производить молнии и черные пентальфы. Что там она думала? Что она убийца? Значит, она убьет их всех, если потребуется. Люди Рейнеке должны помочь. Главное – не прикасаться к ним и твердо стоять на ногах..наверное…
Интуиция подсказывала, что такой план не гениален, а ущербен, что убийство святых магов может привести если не к гражданской войне, то к бунту, которым не преминет воспользоваться Харматан, и для Ревалона все вполне может закончиться опять плачевно, пусть и по-другому. С каких пор Серая стала лояльна империи? Она понятия не имела – наверняка все влияние Вацлава.
Они должны вернуться и рассказать Рейнеке. И все исправить вместе. Если, конечно, Лис за такие выкрутасы не убьет их на месте. Почему-то казалось, что не убьет…но и в то, что по головке погладит, как-то не верилось. И все же вернуться в прошлое надо было. И рассказать все тоже.