Имперский тракт

Адам ехал позади группы, отчасти обеспечивая защиту орденцев со спины, отчасти что бы не афишировать свое совершенно неопределенное настроение и душевный раздрай. Орденцы были неплохими в сущности парнями, но уж больно скучными. Они спасли ему жизнь, вылечили, кормят, даже пытаются чему то обучать. Доброжелательны, чего уж там, даже сверх меры. Адам платил тем же, ибо положено платить добром за добро. Да и честь рыцарская, которая не была для него пустым звуком, требовала отработать полученное. Монастырь был не многочислен, ему защита требовалась, а по дорогам часто валандалась всякая бандитская шваль, норовящая отобрать кровью и потом нажитое, у кого бы то ни было, будь ты честный торговец, будь ты крестьянин, будь ты святой умник. Житье ненапряжное, голодным не был, спарринг-партнера всегда себе находил, заняться было чем, не книжку, так хоть рассказы послушать, казалось живи себе да живи. Он даже подумывал стать Защитником. Да только не такой жизни Адам желал, не того требовала его душа. А требовала она кроме всего прочего - веселья бурного, хмельного праздника, да ласки женской. Потому что коли уж и есть Всеединый бог создатель мира, то не мог же уготовить детям своим такое унылое грустное бытие, без капли радости. Нету в книжках такого, что удовлетворило бы без остатка душу и дело человека. Как бы ни было, потребности брали верх. Отправляясь в этот поход, Адам уже мысленно предвкушал вкус браги, которой собирался упиться вусмерть когда все кончится. В первую очередь утопив в вине собственную совесть, муки которой испытывал, собираясь сообщить Рихарду о своем уходе. Нехорошо все же, нехорошо. Но примерный баланс соблюден, Адам им более ничего не должен, все отработал. Но окончательное решение отложил до конца похода, на тракте могло случиться все что угодно, и в беде он братьев своих, с которыми провел год - бросать не собирался.
Симон добавил Адаму печали. Этот пацан был умником совершенно на голову ударенным, совершенно в себе. Но он отличался от остальных. Его мало что интересовало кроме этих книг да свитков. Он даже молился не так как все остальные. Беззащитный до крайности, веслом на раз перешибить. От мысли что тот не только ни разу не видел толком женщину , но и живительной влаги в рот никогда не брал, Адама передергивало. Пацана было жаль, пацан был неплохим, языком не трепал.
Случившееся в пещере сломало Адаму все планы. И опечалило его еще больше, что бы странно само по себе. Его руки светились также как и у всех остальных. И еще этот друг Рихарда Бенедикт, его преосвященство или преподобие, был так охрененно воодушевителен своей речью, что и рыцаря проняло. Не все так просто в этой вере. Видать имеет она реальную силу. Да и обратный поход со всем этим ценным барахлом наверняка будет не прост. Глядеть надо было в оба. Желающих покуситься на такое богатство - будет не мало, уж что что, а эту науку Кольбе познал в совершенстве. Никого он не бросит по крайней мере пока они все живые и здоровые не вернуться по монастырям своим, да может и еще задержится, или чем черти не шутят - и одежду белую наденет поверху доспехов, или под них. Уж больно ему понравилась церемония, которую провели для Симона. Вместе со всем этим, Адам истово хотел другой жизни, и от этих мыслей было еще паршивее, еще смятеннее на душе, и много сильнее хотелось нажраться.
Размышления были прерваны шевелением впереди. Оба преосвященства с Симоном поскакали к какому то отряду. Адам оглядел окрестности, пришпорил коня и поскакал вслед за ними, на всякий крайний случай проверив легкость хода меча из ножен. Вот и начнется сейчас заварушка, коли имперская гвардия пожаловала. Серьезные дела..
Объехав группу солдат вокруг, Адам рассмотрел каждого. Увидел женщину, ухмыльнулся, да постарался что бы она не заметила. Сильна девица, коли умеет держатся за меч. Не все ему понравились, не все ему было понятно в происходящем, кроме того, что видать Империи теперь что то нужно от святых умников, иначе бы столько народу не высылали. Да капитан ихний дело говорил.
- Я согласен ваши преосвященства Рихард и Бенедикт, с капитаном. Место для привала не хорошее. Если не дай Всеединый драться придется - то на открытой местности с хорошим обзором. Поспешить надобно.
В добровольцы в разведку с гвардейскими вызываться не спешил, и вообще не хотел бы. Теперь он отвечал тут за жизни этих умников, и покидать их не собирался.
___________
Симон был не прочь устроить привал и испытал по этому поводу легкое разочарование. Привал в первую очередь означал бы, что можно будет почитать тот свиток, что он взял с собой и добраться до телеги с парой устройств, которые его особенно заинтересовали. Повертеть их, предполагая назначение. Но на нет и суда нет. Вместе с тем приходило понимание, возвращение в реальность о которой думать не хотелось. Не всем людям одно и тоже дорого, солдаты не просто так прибыли защищать их. Угроза реальна, причины прибытия государственного отряда - обусловлены распоряжениями. Распоряжения продиктованы целями. Где то там шла игра в шахматы, на государственном уровне. Игра в шахматы была полезной логической игрой, только государственный уровень был Симону не интересен. Это была не та часть мироздания, которую он хотел познать.
Оглянувшись на Адама, Данбар вспомнил, что так и не отдал ему нож, одолженный еще в начале похода. Отстегнул от пояса и протянул.
Рыцарь наклонился к уху молодого орденца и тихо произнес:
- Оставь у себя, считай подарок. Еще пригодится, может и скоро.

Имперский тракт

Жара сменилась приятной прохладой, а следом и проливным дождем. Симону нравилось, хоть он и промок вместе со всеми до нитки. Молния же и вовсе была прекраснейшим явлением бытия. Она не была магией. Она была чистой физикой, неисследованным природным явлением, невероятной красоты и мощи. Уникальной составляющей созданного Всеединым мира, законы которого должны познаваться существами, в нем живущем. А может она была проявлением Его самого, Его воли, Его силы. Была ли молния предупреждением о чем то? Всякий раз разная геометрия ее линий, подчиненная, как Симон считал, однозначным формулам, по которым формируется ее структура. Озарив на миг небо, она оставила в  памяти Данбара свой рисунок, который он воспроизведет, когда у него будет возможность. Однако же, возможность такая представится грозила не скоро, дождь задержал их. Необходимо поберечь лошадей. Телеги были укрыты достаточно хорошо, что бы за сохранность древних свитков и книг можно было не переживать, но если  ливень не сбавит свой темп в ближайшее время, будет совсем не хорошо. Подъехав к лесу, где капитан имперской гвардии объявил привал, Симон спрыгнул с лошади на землю, прямо в грязь, земля уже успела раскиснуть.
___________________
“Дерьмо”, подумал Адам, когда командир имперского отряда скомандовал привал. “Трижды дерьмо”. Два часа тому назад они отказались от привала на свету в сухом лесу из за угрозы нападения. Теперь - они будут по настоящему легкой добычей, если любители поживиться чужим имуществом нападут из леса. Преимущество на стороне бандитов в настоящее время, со стороны леса то и преимущество. Тем более в такой тьме. Пригнувшись к крупу своего коня, рыцарь постарался достичь лесополосы первым, что бы разведать обстановку. Чертов дождь лил так, что забивал все посторонние шорохи, ничего не слышно толком, враг мог громыхая доспехами совершенно не скрываться в случае чего. Оставалось надеяться на милость Всеединого, и святость преосвящества Рихарда, авось пронесет и ничего не случится. Но милость милостью, святость святостью, да разбойникам нет до этого никакого дела. Свои обязанности рыцарь знал. Аккурат стрела ударила в дерево рядом с новоиспеченным адептом Ордена, а тот стоит и не шевелится. Мгновенно спешившись, Адам в два прыжка добрался до Симона, выхватывая на ходу меч. Свободной рукой хватая пацана за белые одежды, уже изрядно и насквозь мокрые.
- Назад, бегом, к телегам, пошел, - и подтолкнул.
Сам встал у дерева, сливаясь с ним, спиной к лесу. Жестами показывая остальным спешиться и прятаться. Ложиться в грязь, куда угодно, но за укрытием. Защитники его поймут, преосвящества тоже. Только бы их стрела не настигла, а так - пусть теперь ближе подходят. К ближнему бою он был готов, превратившись в слух, насколько это можно было в таких условиях.

Отредактировано Симон Данбар (2014-06-04 22:49:17)

Отряд наемников-грабителей разделился. Разделился не совсем вовремя, по мнению Алой Стрелы, потому что уже спустя минут 15 пошел дождь. Не просто дождь, а самый настоящий ливень, угрожавший лошадям. По нормальному тракту еще можно было ехать в таких условиях, но в лесу от дождя стало значительно темнее, к тому же мокро и скользко. Ждать, пока какая-нибудь из лошадей поскользнется и выбьет себе или седоку глаз о ближайшую ветку, Анайрэ не собиралась, поэтому скомандовала привал, тем более, что преследуемые сделали то же самое. Значит, у них были мозги, по крайней мере у командира отряда. За время наблюдения эльфийка уже успела сделать определенные выводы. Командовал всеми однорукий капитан, в нем чувствовалась армейская выправка, но одна рука есть одна рука. Рядом с ним держалась девка откровенно не гвардейского вида, скорее из таких, кто мог пополнить ряды ее собственного отряда. Держалась уверенно, но церковников избегала. Была опасна. Среди самих монахов воины тоже были, причем даже больше, чем тех, кто вряд ли умел держать меч. Хранители знаний-хранители знаний. Всем бы знающим такие мечи. Оружие у всех было довольно неплохим, но арбалеты были только у гвардейцев, и то не всех, а лук - у девчонки-воина. На дальней дистанции у Гарпий явно было преимущество, если их «гениальный» план все же пойдет прахом.
Сглазила! – решила эльфийка, услышала характерный свист стрелы. Стрелок оказался особо косоруким , видимо, потому что единственным пострадавшим оказалось дерево, зато в лагере началось оживление, люди начали бегать в поисках укрытия, причем некоторые из них до того глупо и бесполезно, что Алая Стрела не выдержала.
- Огонь! – скомандовала эльфийка и первой выпустила из лука стрелу. В отличие от горе-разбойника капитан Гарпий стрелять умела. Один из гвардейцев повалился на землю, прижимая рукой рану на шее. Он был уже мертв, пусть еще и не понял этого. Мгновением позже стали стрелять и другие члены отряда. Некоторые стрелы находили свои цели, другие – втыкались в землю и в деревья. Одна внезапно изменила траекторию, словно встретив невидимую преграду, когда один из церковников выставил руку.
- Среди них есть маги, - предупредила Анайрэ и едва успела отпрянуть – стрела, выпущенная девицей в сером плаще прошла в нескольких сантиметрах от головы эльфийки.
В ближний бой Гарпия не хотела лезть, пока они не исчерпают все возможности боя дальнего. Планы полетели ко всем чертям, сейчас речи о том, чтобы оставить церковников в живых особо не шло… по крайней мере до того момента, как они сдадутся. Пока они прятались за повозками и деревьями и лишь изредка в сторону скрытых в лесу наемников прилетали стрелы и арбалетные болты. Прилетали вполне себе безрезультатно.
- Сложите оружие, и мы оставим вас в живых! – крикнула эльфийка, решив взять инициативу на себя, пока горе-напарники не разродились никакими идеями.

Отредактировано Анайрэ Алая Стрела (2014-07-11 16:59:01)

Наёмник особо не спешил бросаться в бой, ведь мёртвому деньги не нужны. Он ждал когда либо всех перестреляют, либо все сдадуться. Да, Ларгре любил бой, драки и прочая-прочая... Но ведь у тех парней есть арбалеты, верно? И они умеют воевать, так ведь? А ещё это их долг и они ненавидят таких личностей, как Шанаро, а уж тем более таких, как Сыч и Рыба. Ну вот не любят, аж рука сама к мечу тянется. И откуда у людей столько ненависти? Может, от бездуховности? Или у них тоже нет достоинства? Надо бы спросить того, кто об этом кричит. И пора бы уже сменить позицию, а то так и замёрзнуть под дождём можно.
Ларгре, прикрываясь щитом, перебежал к другому укрытию, также пытаясь оценить расположение противника и их силу, чуть не схватив низколетящий арбалетный болт в ноги. Больше всего внимания приковал чудак, стоящий с вытянутыми впереди руками. Белые одежды свидетельствовали о принадлежности его к орденцам, но затем наёмник присел на одно колено у дерево, прикрываясь им и щитом, стараясь быть там, где листва у кустов погуще, и чудак скрылся из виду. Ларгре ехидно подумал, что он чудак вдвойне, если хочет таким образом остановить нападение, потому как из-за лязга доспеха он не услышал предупреждение лидера другого отряда. Но внутри колыхнулось сомнение и даже ёкнуло в груди. О чём там был разговор в лагере? До нападения изюмов... Тьфу, айзюнов? Сыч что-то вещал про магию новую, да и орденцы больно смелые. Но пока превращать нападавших в угольки Гневом Праведным никто не собирался. Вряд ли орденцы на это пойду. Или пойдут?
А где-то рядом бегал горе-герой одиночка. По-крайней мере, кричал он пока один и сравнительно недалеко. Вот тут в Ларгре жажда боя и проснулась, буквально срываясь с поводка и утягивая за собой поводыря, как будто он ничего не весит. Бежать на арбалеты он не охочь, а убить кого-нибудь в рукопашке - всегда пожалуйста. Увы, как ни хотелось ему бежать, но делать это было глупо. Быстрым шагом, иногда перебежками от укрытия к укрытию, он направился туда, где раздавался голос, кричащий всякую непристойщину, а потом и предлагающий сдаться. Каков нахал. Судя по всему, это был церковник, ведь никто в этом грёбаном мире не славит этого грёбаного Всеединого, как грёбанные, мать их, церковники!
А увиденное чуть после заставило его немного иначе подумать о конкретно этом "славсявсеедином", так он теперь будет их называть. Трупы с явными признаками хорошей работы мечом. Учат? Или самородок попался в рядах славсявсеединых? Увы, у наёмника не было орлиного зрения, было темно, да ещё и гадский дождь мешал видеть, ну ещё и не поляна здесь, а лес. А как вызывают противника на бой? Именно. Шанаро довольно сильно стукнул мечом об щит пару раз, что было слышно, наверно, на пол леса. Да, он сделав это не подумав, потому что он хотел убивать и думал только об этом. Ему было плевать на последствия, а горячую голову дождь не остужал.

Напали на них как всегда не вовремя. Нападение вообще не бывает вовремя, только если не ты его организуешь. В этот раз Серая оказалась на стороне обороняющихся, что не сказать, чтобы было очень приятно. Лук оказался в луках достаточно быстро, но судя по меткости стрелков с противоположной стороны, по крайней мере часть из них были гребанными элььфами. Один из гвардейцев рухнул почти под ноги Кейлин с пробитой шеей.
Вацлав отдал приказ, но он явно переоценил мощь Серой. Молнии были тем, что она приберегала на крайний, самый крайний случай. Да, навык имелся, но сама Кейлин предпочла бы лук. Наступил ли крайний случай? Черт его знает, оценивать шансы сейчас не было времени. Кейлин ударила, ударила сначала по лошадям разбойников, убив одну и напугав других, судя по громкому ржанию и крикам, которые донеслись из-за пелены дождя, а затем ударила в телегу, удачно разделявшую их и врагов. Загорелось там что-то или нет Кейлин не видела – перед глазами потемнело, и архонт вцепилась в плечо капитана, чтобы не упасть.
- Что вы делаете?! Только не книги! – раздался сбоку крик одного из церковников, но Серой было на это плевать. Орденцы мялись и не хотели уходить, бросая свои «сокровища», а противник, видимо, решив, что слова Вацлава не просто угроза, бросился вперед, решив перейти с боя дальнего к бою ближнему. Еще одна молния была бы кстати, очень кстати, но такими темпами Серая не сможет держать в руках меч, а свой меч она любила. Усилием воли архонт заставила себя отпустить Вацлава и обнажить оружие. Глаза и руны на мече горели холодным зеленым светом. Монахи, справившись с эмоциями, обнажали мечи, противник приближался, прикрываясь щитами и готовясь отбить атаку. Обычное, мать его, задание только что значительно усложнилось.

Увидев наконец противника, наёмник не спеша подошёл к нему, примерно на расстояние пяти шагов. Слова этого церковника он слышал, но отвечать пока не спешил, думая, надо ли вообще? Неужели не ясно, почему он здесь? Эти славьсявсеединые настолько наивные? Судя по двум трупам сзади Шанаро они не совсем наивные. Впрочем, вряд ли против подготовленного воина его противник выстоит. Другое дело, что делать со всеми остальными?
- Не совсем. Нужны деньги, - слова о том, что ценности являются простыми бумажками он услышал. Как избирателен иногда бывает слух. - Что за ценности вы везёте? Бумаги? Книги? Всё? Только знания?
Он слышал как близко ударили две молнии, но вот сверкнуло как-то странно. В груди ёкнуло второй раз. Умирать за бумажки и противостоять магам? Увольте, он наёмник, не знакомый с понятием "долг". Он должен лишь сам себе спасать шкуру в любой ситуации, если она слишком уж плоха. Впрочем, что-то он рановато запаниковал, ведь отряд ещё жив.. Жив ведь? Судя по крикам - да. И, судя по всему, сойтись им скоро в рукопашной. Как и Шанаро. Убив церковника он быстро вклиниться в общий бой или... Или просто свалит, если всё пойдёт наперекосяк, чего уж греха таить?
Встрепенувшись, он поудобнее перехватил меч и щит, отставив правую ногу слегка назад, а левую слегка согнув в колене, готовясь к рывку. Быстрым ударом щита он собьёт противника на землю, а дальше постарается не нарваться на его меч и заколоть его. Впрочем, в бою редко начальные планы соответствуют действительности, надо быть готовым с этим славьсявсеединым ко всему. Увы, но с такими ребятами ему встречаться ещё не доводилось. И... Ага, дождь. Что-то он совершенно забыл о том, что лесная подстилка нынче мокрая и довольно скользская. Главное не "уехать" на ней далеко. Да-да, туда вон, к Всеединому. Вряд ли он назад пустит. Если он вообще есть. Ларгре злорадно подумал, что этот славьсявсеединый вскоре проверит наличие этого самого дядьки, пусть там его славит.

Говоря по чести, сохранность драгоценных свитков, сохранность драгоценных книг Вацлава не волновала нисколько. Не волновала уже потому, что вряд ли в этих книгах и свитках содержалось что-то действительно ценное - например, сведения о том, как накормить голодных и страждущих; как раз и навсегда отучить народ от войн; как научить по-настоящему ценить чужую жизнь и собственную. Такого в книгах не могло быть и не было, потому что владетелей таких знаний, потому что авторов таких книг задолго до внедрения слова истинного в массы народные оперативно и качественно удаляла от общества Святая Церковь, удаляла Святая Инквизиция. И Вацлав прекрасно понимал почему - потому что сытому и защищенному нет смысла искать поддержки у высших сил, потому что сытый и защищенный без всякого бога защищен и сыт. Все, что могли содержать и наверняка содержали эти книги со свитками - тысяча и один способ истребить ближнего своего, сломить сломленного, а еще - усилить в умах человеческих страх пред карами господними, а также пред Великой Церковью, каковую необходимо почитать и ценить. Ничего, стало быть, нового. И все-таки любое знание, пусть самое ничтожное - это прежде всего оружие. А вооружить врага - то, чего Вацлав, капитан Имперской гвардии допустить не мог. Никак не мог допустить.
— Держись, - коротко бросив Серой, капитан, вскочил на коня и, прям-таки провоцируя вражьих лучников, объехал ряды своих. Церковники, ядрена мать, ни в какой лес уходить не собирались, и это чертовски злило Вацлава. Кретины херовы. Все как один.
Дождь хлестал. Земля становилась скользкой. Пламя гасло, но гасло слишком медленно и совсем неохотно.
— В строй! - рыкнул капитан имперской гвардии. - Поднять щиты. Лучники, прикрывать!
Менять позицию сейчас - означало, позволить противнику ударить по тылам. Этого Лец тоже допустить не мог.
Гвардейцы приказ расслышали. Начали выстраиваться в линию. Вернее в полукруг, оттесняя назад церковников и прикрывая их щитами. Первая линия. Вторую строили лучники, готовые ответить на вражеский огонь не менее ожесточенным огнем. По крайней мере одно преимущество на стороне гвардейцев было - терпение. Зато наемники Сыча похвастаться терпением не могли. Как не могли похвастаться дисциплиной.
Любого, кто прорывался сквозь первую линию, Вацлав приказал рубить. Как, впрочем, приказал рубить тех, кто успел добраться до их позиции прежде, чем солдаты сомкнули щиты.
Говорить с разбойниками капитан более был не намерен.
А искатель чистых благ Сыч, встретив отпор со стороны церковников, с неожиданной ясностью уверовал. Уверовал в Господа Всеединого, и с вполне прогнозируемой скоростью припустил в противоположном от боя направлении - хоть в поле, хоть в лес.

Отредактировано Вацлав Лец (2014-07-19 12:35:17)

Адам был сжатой пружиной, готовой распрямиться в один миг. Однако намерения стоящего перед ним воина были более чем ясны. Он был рассудителен и практичен, этот враг, готовый убить ради наживы. Но скорее всего нужда толкала его на этот шаг, как и многих других, не обремененных моралью, множество тех, чье выживание зависело от безвинно загубленных иных ни в чем не виновных душ. Стоящий перед ним - жертва не очень достойного выбора - сейчас понимал, что его поход не увенчается успехом. Молнии ударяли, Кольбе слышал крики своих товарищей, крики гвардейцев, и в одночасье понял, что подожгли ценное, слишком ценное для его друзей из Ордена. За всю свою жизнь Кольбе не прочитал и четырех книг, но он уважал своих товарищей, хоть и не разделял до конца их стремления. Честнее сказать - почти совсем не разделял, но противостояние, честь рыцаря, долг и стоящий напротив человек - сделали свое дело. Рыцарь ухмыльнулся в ответ на его слова:
- Древние знания, свитки на бумаге, распадающейся в руках, какая то древняя хрень, там нет ничего ценного для тебя. Умники дышут над этими бумагами через раз, дабы не повредить. Это не ценности, поверь мне. - Адам расслабился, опустил меч, несмотря на боевую стойку врага. Из этого состояния он легко мобилизовался и никогда не уступал в скорости. Из кармана у пояса вытащил кошелек, и кинул его в направлении напавшего.
- Я не хочу тебя убивать, у тебя еще есть шансы на спасение твоей души, если не будешь резать на право и на лево. Держи, это все что я насобирал на свой собственный уход. И прощай, надеюсь не свидимся.
С этими словами рыцарь повернулся спиной к своему врагу и бросился на призыв “ - Ко мне! “, это было опрометчивым шагом скорее всего, но какого то черта слова Рихарда слишком глубоко засели в душе Адама, слова о человеколюбии и праве на второй шанс, о ценности жизни как таковой. Свое решение он принял совсем недавно, он останется с этими людьми, потому что в них кроме всего прочего - достаточно чести воина. Стрела вонзилась в невидимую преграду прямо напротив виска рыцаря, и еще одна. Адам бежал через бурелом к порталу, все еще ожидая удара в спину.