- Другой у меня нет,- напомнил Эбельт.- Вот тебе тоже «мать учения».
     По правде говоря, на то, что стая сможет обменять его жизнь на прибыль, он очень надеялся. Кто же знал, что такой обмен возможен не только в тюрьме, но и напрямую с ограбленным мужиком. Отчего-то Эбельт верил, что он мог бы забрать своё добро и отпустить их без последующих жалоб в Бригоре и прочих попыток поквитаться. Дурацкая ситуация. Если он доживёт до того, чтобы увидеть ребят снова, нужно будет позаботиться о том, чтобы вляпавшегося в неприятности не оставляли без присмотра. Хотя едва ли им ещё раз встретится такой святоша.
     Мужик снова смотрел в упор, но ещё больше Эбельту не нравилось то, что он говорил. Первым порывом было просто посоветовать ему заткнуться, но это наверняка стало бы для святоши доказательством собственной невероятной проницательности. Эбельт закусил губу, уставившись на свои связанные руки. Волосы падали на лицо, но свет луны всё равно бил в глаза. Будь она полной, всё могло бы обернуться иначе… Волк смог бы удрать и от лошади.
     - С чего ты взял? Я ничего не планировал и не собираюсь ей указывать. В моём понимании правильно не лезть в чужие правила,- мужик явно воспринимал его отдельно от ребят, может, чуял, что он пришёл к ним последним. И хрен бы они приняли его, сунься он к ним со своим уставом. Да и знакомство с Верной отнюдь не выглядело как нахождение принцессой своего принца, которому она намерена подчиняться всю оставшуюся жизнь… Эбельт, сам того не замечая, улыбнулся уголками губ.
[AVA]http://sf.uploads.ru/IAudJ.jpg[/AVA]

     Эбельт покосился на спину святоши. Сколько бы боль и верёвки ни напоминали о мордобойном унижении, он уважал этого странного мужика за то, как он боролся за свою семью, хотя и не собирался признаваться в этом даже себе. Вот бы ещё не учил жизни. Рассказывать совершенно чужому человеку, что такое любовь – такое влезание в душу Эбельт бы не стал терпеть, но сейчас приходилось. Попытки избежать нравоучений на святошу совершенно не действовали, кажется, его вовсе не волновало, что там лопочет пойманный разбойник, что раздражало, возможности заткнуть уши тоже не было. Быть ответственным не только за себя, причём надолго – это было то, о чём он старался не думать. А когда всё-таки думал, считал себя неспособным на это. Те, кто долго был с ним рядом, умирали, значит, лучше не оставаться ни с кем надолго, ещё лучше – даже об этом не думать. Так он для себя решил и не собирался пересматривать это решение из-за полузнакомого святоши.
     - Я с ней не спорю,- пробурчал Эбельт.- Умный бы в это не вляпался.
     Спустя некоторое время он отметил, что продолжения нотаций не следует. Сначала мысленно вздохнул с облегчением, потом понял, что болтовня святоши отвлекала его от мыслей о реальной и близкой смерти. И идиотской. Хуже всего было то, что он мог прямо сейчас освободиться, и они с мужиком пошли бы каждый своей дорогой. Будь рядом ребята с награбленным. Они были скорее отчаянными, чем самоуверенными, но результат получился такой же – вопрос о действиях на случай захвата одного из них противником был проработан плохо. Эбельт, сжав зубы, пошевелил привязанной к деревяшке ногой, насколько позволяли верёвки, и окончательно отказался от ещё одной попытки сбежать – конного он не обогнал бы и будучи полностью невредим. Оставалось только ждать. Паника точно ничем помочь не могла. Остаток пути он провёл, съёжившись у борта телеги и думая о Верне и ребятах.
[AVA]http://sf.uploads.ru/IAudJ.jpg[/AVA]

     Как только телега остановилась, мысли о смерти вернулись. Эбельт не поднимал головы. Чёртова ирония – сдохнуть именно в городе, который символизировал для него новую жизнь… Но в город они так и не въехали. Мужик спешился, бесцеремонно выгреб его из телеги, поставил на ноги. Эбельт хмуро уставился на него в ответ, ожидая очередной проповеди. Смотрел мужик долго, но вместо проповеди отпустил его и достал меч. Эбельт невольно попятился. В горле пересохло. Ему было страшно, больше он не мог скрывать это от себя, но глупо старался скрыть от мужика. Он никогда не боялся, вступая в схватку, всегда был готов умереть за свою стаю, но вот так стоять и ждать удара, видеть меч, который этот удар нанесёт… Впрочем, он не стоял на месте, медленно и неуклюже отступая, пока мужик рассматривал меч. На то, чтобы просто ждать, гордости не хватало. Понимал, что это бесполезно, но всё равно упрямо ковылял спиной вперёд, стараясь не споткнуться и сжимая стучащие зубы. Пальцы тоже начали мелко дрожать. Эбельт глубоко вздохнул, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Он не сдохнет дрожа как последний трус, не должен, ведь он приготовился к этому…
     Мужик запросто преодолел ничтожное расстояние, которое Эбельт успел проковылять, схватил за шиворот, заходя за спину. Дрожь сменилась оцепенением. Он сглотнул, глядя на дома впереди. Перед глазами не мелькало ничего. Эбельт зажмурился.
     Золотисто-рыжие пряди волос, как живые, извиваются в пожелтевшей траве, но красный кленовый лист, приставший к одной из них, упорно не желает остаться на земле, цепляясь до последнего, до самой маленькой зазубрины. Огромные, сейчас совершенно ведьмовские глаза притягивают, говоря лучше голоса: всегда помни это, помни меня…
     Помнить осталось недолго. Сквозь одежду он почувствовал, как меч оказался вплотную, но боли не последовало. Вместо этого упали верёвки, а потом мужик толкнул его в спину, вернув, судя по звуку, меч в ножны. Эбельт вынужденно шагнул вперёд, пошатнулся, но устоял на ногах. Обернулся вовремя, чтобы увидеть уходящего обратно к лошади мужика. Он действительно уезжал. Просто уезжал, освободив того, кто был виноват в грядущих неприятностях его семьи.
     Эбельт моргнул и растерянно опустился на траву. Земля будто покачивалась под ногами.
     Очнувшись, он нашарил деревяшку, как смог примотал к ноге, натянул поверх верёвки штанину и сапог, поднялся и пошёл со всей возможной скоростью. Но сойдя с дороги, направился не к лесу, а в сторону города.

     - Его зовут Джон Лайт. Он уже в городе, наверное, у лекаря. Крепкий такой мужик тридцати с небольшим...
     - Да уж найду, самому интересно.
     - Сделай вид, что тоже знаешь, сколько ему нужно, и продай сколько скажет – он лишнего не возьмёт. А если ему твоё сырьё понравится, может, и ещё вернётся, тебе же выгода. Повод для скидки.
     - А ежли не вернётся?
     - Я стрелять умею. Говорят, неплохо. Провожу в любой соседний город, только свистни.
     - А вот это кстати, сам-то я уже не тот…
     - Значит, по рукам?
     - По рукам. Но если обманешь или не притащишь деньги до заката – не смотри на старость, найду и кишки выпущу.
     - Договорились.
     Скрепив договор рукопожатием и последним глотком из кружки, Эбельт вышел из дома поставщика железок, которого отыскал через знакомого бригорского кузнеца, и сощурился на солнце. Он дьявольски устал, утро уже становилось поздним, но хотелось верить, что сломать жизнь семье Джона Лайта он не успел. Наверное, кто-то скажет, что он поступил как святоша, но сам Эбельт ощущал, что это всего лишь правильно, осталось только довести дело до конца. Не медля больше, он направился к городским воротам.
[AVA]http://sf.uploads.ru/IAudJ.jpg[/AVA]