Лес

— Вот только ты не начинай, - сплюнул в траву Рейнеке, снег на поляне давно растаял. Земля под ногами превратилась в желто-бурое месиво, кое-где островки чахлой травы дымились. Густой смрад горелой кожи, костей и волос в другой раз мог показаться вполне соблазнительным. В конце концов опаленная свинья пахнет ничуть не хуже. Рейнеке стиснул зубы, поднялся на ноги, сжал посох на боевой манер - точь-в-точь боевой шест.
— Видит Бог, будешь плохо себя вести - я проломлю тебе череп и поджарю заместо кроля. Причем неизвестно еще в каком порядке: может, сперва зажарю, потом проломлю череп. Больно будет в любом случае.
Рейнеке вздохнул. Голова гудела. Горело ссаженное Господином Неназванным ухо.
— Если ты меня слышишь, слушай - прежде чем ты успеешь меня коснуться, я выставлю щит. Мой щит ты не пробьешь, но башкой приложишься знатно. А пока ты будешь приходить в себя, я сожгу тебя заживо. Правда, мне бы этого не хотелось. Я думал, ты понял - выживать вдвоем гораздо веселее, нежели в одиночку. Нет так нет.
Рейнеке склонил голову набок. Шея хрустнула. Напряглись мышцы ног. Лис Императора готовился продолжить начатое. Он ведь и был создан для этого - убивать.
— Или ты не нападаешь? Или это твой способ... соблазнять?

Лес

Враг заговорил. Говорил размеренно, спокойно. Кажется, угрожал..или намекал на что-то. Хаэль слушал. Скорее тембр голоса, чем, собственно, сам смысл.
Впрочем, недвусмысленно выставленный вперёд посох заставлял не делать поспешных действий.
Посох.
Инкуб склонил голову набок, не замечая, что почти зеркально копирует жест Асвальда. Вид посоха рождал в голове иные образы, нежели кровь.
Крепость, ров..ощущение гладкого дерева в ладони.
Или это твой способ... соблазнять?
Вот тут Хаэль надулся! Очень по-человечески так вознегодовал подобному предположению. Появилось отчаянное желание не шипеть, а сложить пальцы в известном на все народы жесте.
Кожа медленно начала светлеть, впрочем, от этого следы ожогов проступили на ней ещё сильнее. Светлые волосы привычно обрамляли макушку.
Штаны выдержали. Спасибо тому стражнику за любовь к еде – одежда на размер больше сейчас была более чем кстати.
Серые глаза уставились на Рейнеке из-под чёлки. Моргнули немного неуверенно и смущённо.
- Ты..ты чего это? Это же я.
Попытался подняться, но рука проехала по крови, которой был заляпан затылок поверженного ария.
Хаэль глянул вниз и скривился от отвращения.
- Асвальд, ну и грязно же ты работаешь!
Спешно поднявшись, инкуб поковылял к своей курточке, всё ещё косясь на посох и обходя ария по широкой дуге.
Самые маленькие из ожогов понемногу начали заживать.

Лес

— О да, - пожал плечами Рейнеке. - Я сущий монстр, натуральное чудовище. А тебе бы не мешало морду помыть. Уж больно ты для инкуба отвратен. А если наберешь воды и притащишь сюда - пределов моей благодарности не будет. Возьми флягу одного из этих: содержимое вылей, воды налей. Принцип прост, - добавил Рейнеке и приступил к самому на данный момент важному - обору трупов.
— Практически мой размер, - хмыкнул Рейнеке, стаскивая с продолжавшего дымиться Господина Неназванного добротный волчий плащ, крепкую кожаную куртку и плотную шерстяную рубаху. Сам Рейнеке одет был не то чтобы очень по сезону и возможности смены гардероба чрезвычайно обрадовался. Скатав походный харматанский бурнус и перетянув тот снятым с трупа ремнем, отложил в сторону - еще пригодится в качестве одеяла. А вот собственной рубахой, похоже, придется пожертвовать - пообтрепалась она знатно, да и ребра следовало чем-то зафиксировать, даже если сломаны они не были - лучше перестраховаться. Распоров рубаху на пару лоскутов, оскалившись от холода и поежившись, Рейнеке нацепил рубаху мертвеца, застегнул на все крючки куртку. Стало теплее. Из подкладки что-то выпало. При ближайшем рассмотрении что-то оказалось картой.
— Эймар, - констатировал Лис Императора, разглядывая карту, испещренную вполне однозначными в трактовке пометками. - Пожалуй, не удивлен, - подытожил Рейнеке и скрепил плащ знаменитой Обсидиановой пряжкой.
Помимо куртки, рубахи и плаща не меньшую пользу принесла фляжка, по крайней мере содержимым этой Рейнеке решил не жертвовать. Откупорил, принюхался. Пахло хорошо. Глотнул - вино. Притом самое что ни есть крепкое.
— Сейчас избавимся от тел и в путь. Чую я, за нами уже выслали.

Лес

— Помочь мне? - выгнул брови Асвальд Рейнеке. - Ты, видать, не просто достойная личность; ты, видать, кладезь недооцененных талантов и навыков, каждый из которых только и мечтаешь испытать в бою? Надо думать, диплом медика с печатью Велеградской Академии в наличии?
Рейнеке осекся. К вопросам эмансипации Велеград всегда подходил с истинно эделейской практичностью, полагая, что женщина по сути ни в чем не уступает мужчине, а кое-где - например, в умении заинтриговать студента предметом лекторства - даже превосходит, поскольку ничто так не способствует резкому подъему студенческой посещаемости, как резкий спад профессорской юбки. Или хотя бы заметное ее укорачивание. Таким образом, вдохнул Рейнеке, принятие инкуба в ряды студиозусной братии если не соответствовало полностью передовым взглядам Велеградской Академии, то, как минимум, им не перечило. Рейнеке выдохнул. Солнце стояло высокого над горизонтом. Им еще предстояло разобраться с трупами.
Возможно, инкуб не имел диплома выпускника Велеградской Академии, что отнюдь не мешало ему, инкубу, иметь диплом выпускника одного-двух велеградских профессоров - среди преподавателей медицины, слышал Рейнеке, вот уж второй век кряду преобладали женщины.
— Ну хорошо, так и быть. Перетяни меня потуже, - дозволил Лис Императора, поднимая руки. Посоха из левой он по-прежнему не выпустил. - Если что выпирает - пихай обратно. Только быстро, чтобы не успел почувствовать. А пока ты отрабатываешь диплом медика, я расскажу тебе одну интересную историю.
Рейнеке попытался расслабиться. Не вышло.
— Итак. Шестьсот лет назад в результате удивительнейших политических рокировок, а также династических союзов, которые правильнее было бы назвать перекрестными инцестами, на трон Эймарского княжества, известного когда-то военной мощью и непомерными геополитическими амбициями, что на фоне ужасающего дефицита ресурсов, включая и предполагая природные, делало Эймар не просто опасным соседом, но, подчеркиваю, невозможным союзником, в этот самый момент на трон Эймарского княжества взошла княгиня Моран, запомнившаяся потомкам под двумя прозвищами с равным числом приверженцев, настаивающих на правоте каждого. Прозвища такие: Святая и Проклятая. Не буду утомлять  подробностями. Скажу коротко: Эймар жаждал укрепить могущество на западе путем аннексии территорий, ныне принадлежащих Ревалонской Империи, а некогда олицетворявших и воплощавших ядро Ревалонского княжества. Перспектива, которая чертовски не нравилась тогдашним ревалонским правителям. И еще больше - ревалонским магикам, потому как Моран Эймарская была архонткой. Причем с весьма выдающимися талантами, хотя не идущими ни в какое сравнение с твоими лекарскими. Продолжаю. Так уж пересеклись пути Господние, восхождение Моран Эймарской совпало с воссиянием звезды Авеля Кетцера, ревалонского ария, имевшего свои виды на земли нам с тобой хорошо знакомые по современным картам Ревалонской Империи. Кстати, интересный факт. Этимология прозвища «Кетцер», а это не фамилия, до сих пор таинственна и сверх-загадочна. По одной версии Авель Кетцер был выходцем из низов и прозвище «кетцер», то есть «отступник», получил благодаря непомерным амбициям, кои немного-немало влекли его на трон Императора, что сопартийцам по Обсидиановому Братству, коалиции магиков, безусловно, не нравилось; по другой «кетцер» - всего-навсего отсылка к происхождению. «Кетцер» - это не только «отступник», это еще и «бастард». В общем и целом, оба - и Моран, и Кетцер - добились в своих землях достаточного влияния, чтобы возглавить в решающей битве две армии - эймарскую и ревалонскую. Драка была страшная. По итогам сражения оба - и княгиня, и арий - сгинули. Победа досталась Ревалону, с чем и поздравляю тебя. Собственно, и себя не обделю поздравлением, - Рейнеке перевел дыхание. - К чему рассказываю? Ни к чему. Отвечаю на твой вопрос. Никого за нами из Эймара не должны выслать, потому что мы сами с тобой в Эймаре. В том самом Эймаре времен пятисотлетней давности войны. Это я понял по пряжкам на плаща наших с тобой противников, Обсидианового Братства, давно и успешно всеми забытого. А мечи, - кивнул Рейнеке на труп Господина Неназванного. - Арии перестали носить как раз после подписания договора Эймаром о вхождении в состав Ревалонского княжества. Имей в виду - все, что я сказал - крайне ценная, жизненно-важная информация. Потому что вот этот самый посох, - Рейнеке кивнул в сторону посоха. - Посох Авеля Кетцера. И за ним будут охотиться. То есть, получается, за мной. Я не договорил, - на всякий случай добавил Рейнеке. - Надо горло промочить. Да, пока не забыл. Про кролика мог не напоминать. Я так и так рассчитывал на твою порцию.

Харматан, храм
- Сражаясь в  таких природно-погодных условиях поневоле станешь немного медиком, немного поваром, немного астрономом…
Сольвейг отодвинула от себя кувшин с водой.
- Я не настолько хочу пить, –с улыбкой произнесла она. – Но если что - обязательно прокипячу ее.
Эбельт не делился с ней своими наблюдениями за Рейнеке. То ли от того, что эти дни держался к нему не слишком близко, то ли от того, что достаточно наблюдательным не был. А может быть, и правда, все было слишком гладко и ничего не показалось странным человеку с волчьим чутьем. Такое случается, когда план  врагов идеально выверен и проработан до мелочей.
Как бы то ни было, все пути вели к древнему храму. Арийка решила воспользоваться текущей ситуацией. Она вновь накинула свой палантин на голову, вытащила из поясной сумки  записную книжицу и грифельный карандаш. Оглянувшись напоследок, Сольвейг заприметила небольшую лопату, стоявшую в дальнем конце палатки. Не долго думая, она захватила с собой и ее.
Подойдя к делегации, она заметила харматанца, более-менее складно толковавшего на ревалонском. Наверное, это был специальный надсмотрщик, на которого возложили обязанность следить за тем, чтобы ревалонские монахи не припрятали случайно найденные артефакты.
Эбельт представил ее и обозначил причины нахождения здесь.
-  Сюзанна Рейнхарт, - представилась Сольвейг. Она беззастенчиво разглядывала харматанца с головы до ног. – Никогда прежде не была за границей! Я всегда представляла себе харматанцев несоклько иначе… 
Сольвейг выдала широкую и чрезвычайно искреннюю улыбку, выражавшую абсолютное восхищение.
- Но я не думала, что они настолько колоритны!
Решив, что для степняка любезностей достаточно и дальнейший курс на дружелюбие может привести к совершенно нежелательным последствиям, она обратилась к оборотню.
- Эбельт, ты не поможешь мне с лопатой? Надо начать с восточных стен, продвигаясь вглубь строения.  – Сольвейг указывала рукой на развалины. Раскрыв книжицу она отметила стороны света и принялась старательно составлять чертеж храма. - Монахи слишком много внимания уделяют древним письменам, тогда как ответ может находиться буквально на поверхности. Само расположение стен, их протяженность… Любой предмет, найденный здесь способен быть артефактом, проливающим свет на прошлое этого храма…

Харматан, храм.

У храма становилось все оживленнее: приходили рабочие с лопатами, пришел и Аяс – тот, кто у них считался главным, отчасти, видимо, за свою адекватность, отчасти потому что хорошо говорил на ревалонском, отчасти – тут Бенедикт не тешил себя иллюзиями - потому что обладал значительным для кочевника умом и боевым опытом.
-Да пребудет и с тобой мудрость Всевышнего, сын Хармы, - ответил настоятель, едва заметно улыбнувшись. В религиозных спорах с харматанцами епископ предпочитал не участвовать – Всеединый любит всех своих детей, даже если они в чем-то заблуждаются. Особенно верным он подарил свою магию – это ли не лучшее доказательство праведности их веры? Настоятель не сомневался в своей правоте, но чтил законы гостеприимства, а эта жаркая земля и ее дети пока что были благосклонны к орденцам, так зачем лишний раз вступать в конфликты?
- Думаю, вы правы. Мы хотели бы уже сегодня спуститься в тоннели, да будет на то воля Всеединого,  - Бенедикт проследил за направлением взгляда степняка, и тоже посмотрел на небо. Погода была на редкость удачной, а люди, отдохнувшие за время перерыва между раскопками, начали работать с небывалым энтузиазмом.
Вскоре к ним присоединились еще двое – Эбельт, молодой человек, служивший у Рейнеке, а посему достаточно любопытный и этим не слишком нравившийся святому отцу, и некто Сюзанна, девушка держащаяся достаточно вольно. Привычная путешественница? Еще один ценный кадр разведки или достаточно влиятельная особа, чтобы находиться здесь без отца или мужа?  И у нее, кажется, были свои планы на этот храм, планы, которые совершенно не нравились настоятелю. Слишком много любопытных развелось здесь. Сокровища храма, каковы бы они ни были, должны достаться тем, кто действительно понимает их ценность и не захочет использовать исключительно в своих корыстных целях.
- Вы правы и не правы одновременно, сударыня, - с легкой улыбкой позволил заметить себе священник. Девушка говорила достаточно громко и резко, чтобы не услышать ее. Возможно, вежливее было бы проигнорировать Сюзанну, но Бенедикт не удержался, - Мы действительно любим древние письмена, но были бы дураками, если бы утверждали, что мудрость Его распространяется только на старые свитки.
Истинная правда, между прочим, его преосвященство был уверен, что жемчужины знания и проявления воли Его можно найти где угодно, но чем дальше гостья пустыни будет держаться от тоннелей, тем лучше.
- Мы не будем мешать вам в поисках, ведь известно, что каждый приходит к Знанию своим путем, - с этими словами епископ еще раз улыбнулся женщине и направился ко входу в штольни. У орденцев были с собой и лопаты, и кирки, и факелы, и все, что еще могло понадобиться при разборе завалов, но главное – была Святая магия. Несколько рабочих были готовы помогать церковникам в продвижении под землю.
- Да поможет нам Всеединый, - тихо сказал Бенедикт, остановившись у входа в штольни. Можно было начинать продвижение, оставалось только надеяться, что вновь прибывшие не увяжутся за членами ордена. С присутствием разведчика в лагере святой отец уже смирился, но не хотелось бы, чтобы тот последовал за ними ногам в тоннели.

Лес

— Цивилов? - обиделся Рейнеке. Будучи сыном добропорядочной работницы туристического предприятия с транзитом клиентов через собственную добропорядочность до 30 штук в день, включая акционерников и физических лиц, какого бы то ни было намека на родство с аристократией Рейнеке терпеть не мог. И не терпел. - Вот сейчас обидно было, - констатировал Лис Императора. - Да и что есть диплом? Диплом есть официальный документ, на обладателя официального документа всегда можно подать официальную жалобу. А ваших народных целителей разве что гонять по полю палками, тем самым наверняка причиняя допплерским роженицам, завсегдашним полей обитателям, непоправимый духовный и физический вред.
Рейнеке поморщился. В результате творческого прорыва инкубьей фантазии, оперативно и предусмотрительно распахнутая Рейнеке куртка обещала не сойтись. В целом, не трагедия. Всегда можно перевязаться дополнительной тряпочкой.
— Мы в Эймаре. Обнаружь ты некоторый интерес не только к допплерским роженицам, но и к астрономии, заметил бы сам - местоположение тутошних звезд чуть-чуть отличается того, что мы привыкли видеть в расчудесном небе Ревалонской Империи, не говоря уже о мерзкой атмосферии любителей солнцеликого бога и ишаков, - от слежки за беготней господина Достойной Личности Рейнеке решил отказаться. Могло стошнить. - Я обещал продолжить. Продолжаю: вернемся к Кетцеру. Существует версия, согласно которой монархические претензии Авеля были обусловлены не столько приобретенной мегаломанией, сколько... наследственностью. Ряд историков сходятся во мнении, будто бы своим рождением Авель по прозвищу Кетцер был обязан суверенному ревалонскому правителю, некому князю сегодня благополучно издохшей (и слава Господу) династии ван Реввен. То бишь являлся бастардом - не прямым, но все-таки престолонаследником. А вот Моран княгиней была самой что ни есть натуральной, весьма, надо признать, породистой. И кабы не пренеприятнейшее обстоятельство в виде неизлечимой архонтности вполне годилась Авелю в жены, хотя потомства такой брак, конечно, дать не мог...  Ближе к делу: так или иначе, в последние годы Столетняя Война изжила себя до кровопролитных стычек между плохо организованными, малочисленными партизанскими отрядами, один из которых в свою очередь нам с тобой только что довелось изжить.
Рейнеке в очередной раз перевел дыхание.
— Эта информация, вероятно, не поможет тебе выжить, зато поможет сориентироваться. Особенно на тот случай, если не поможет сориентироваться и выжить мне. Я действительно очень стар, Хаэль, - добавил Лис Императора, осторожно касаясь тугого узла на груди лишенными ногтей пальцами. - По крайней мере, пятьсот лет определенно не протяну. Чего нельзя сказать о тебе. Так вот, если нам не удастся вернуться в наше с тобой время, тебе задание: дожить до 1657 года и не дозволить принцу Октавию осуществить задуманное - поехать в Харматан. Что до посоха - трогай сколько угодно, не возбраняется. Утоли свой и мой практический интерес.
Когда с перевязкой было покончено, Рейнеке несколько раз подпрыгнул на месте, наклонился вперед-назад, проверяя, насколько импровизированный бандаж сковывает движения - оказалось, сковывает, но не очень.
Глотнув воды из фляги, остатками умыл лицо. По неизвестным причинам вода оказалась теплой.
Неожиданную находку инкуба глава внешней и внутренней разведки Ревалонской Империи Асвальд Рейнеке, Лис Императора, принял с достоинством. Соскреб лишнюю грязь мизерикордией, что осталось - с жадностью надкусил.
— Пахнет псиной, - резюмировал Лис Императора и довольно осклабившись протянул останки кролика господину Достойной Личности. - На, держи. За заслуги перед отечеством первой степени. И от меня лично - презент.
За спиной Рейнеке кроваво-красный и пугающий неожиданно возник портал.
— Не беспокойся, это мой, - подтвердил Рейнеке. - Покончишь с кроликом, избавь трупы от всего ценного и идем.
Пренебрегать магией более причин не было. Да и несовместимый с жизнью урон истории, прекрасно понимал Его Лисейшество, он уже нанес, причем давным-давно - в день своего рождения.
— Мечи тоже возьмем.

Харматан, храм
Слова арийки предназначались для харматанца, не искушенного в делах изучения древностей. Однако, один из монахов, что был неподалеку, услышал их. Обернувшись, Сольвейг увидела, что этим монахом являлся ни кто иной, как сам Бенедикт Карийский. Его речь была мудра. Слова казались мягкими и лишенными враждебности. Искатель Знания, обретший его в результате свершения великого таинства, и  сам казался источником божьей мудрости. Благоговение охватывало души многих из тех, кому выпадала возможность видеть и слышать Бенедикта. Сольвейг оно обошло стороной. То ли потому, что она была не религиозна, то ли потому, что в силу своей профессии привыкла оценивать людей всесторонне. Или же от того, что души арийка не имела. Взгляд этого человека был жестким и цепким.
- Для меня большая честь увидеть вас, святой отец, - Сольвейг учтиво наклонила голову.
- И, безусловно, вы правы. Да пошлет Создатель нам удачу в поисках
«Не знаю, как насчет знаний, но упорства на пути к цели ему будет явно достаточно, чтобы пренебречь всеми мыслимыми нормами и ограничениями». Фанатики были страшней всего, Сольвейг это знала из истории Ревалона. В старые времена немало крови было пролито в угоду Церкви и немало людей сложили головы за то, чтобы в стране правил сильный самостоятельный Император, а не священничество. В наши дни чаши весов дрогнули. Святая Магия открыла себя миру через монашеский орден, Церковь стала сильнее. Сейчас монахи вновь ищут. Кто знает, что они найдут на этот раз. А может быть, именно с ними связано исчезновение Рейнеке. Может, он раскрыл заговор против Империи или слишком близко подобрался к тому, что так искали монахи в этом древнем храме.  Конечно, «Рейнеке, убитый попом» -это трудно представить. Трудно даже представить главу разведки серьезно пострадавшим от его рук. Но, пустынный дьявол их задери, фанатики. Много фанатиков, вкусивших магической силы. И в одном месте. Достойный повод, чтобы рассмотреть и эту версию исчезновения принца Октавия и Рейнеке - главного защитника Ревалонской Империи.
Она обошла храм кругом, успешно завершив чертить свою схему строения. Присела на корточки, стряхнула песок с крупных камней фундамента и, будто что-то внимательно рассматривала. Она слышала то, что сказал ей Эьбельт, но отреагировала нарочито сдержанно.
- Это очень интересно, Эбельт. Сейчас я закончу с пометками и мы отправимся внутрь.
Конечно, ее охватил большой интерес и понимание того, что нужно спускаться в шахту, дабы не упустить то, что позже с большой вероятностью может быть сокрыто. И никак не поможет расследованию.
Убрав записную книжицу в сумку, она еще раз внимательно оглядела стену.
- Наверное, стоит и лопату с собой захватить, - Сольвейг посмотрела в глаза спутнику и едва заметно приподняла брови. – Хоть, как ты и сказал, шахту раскопали, песок там, наверняка, сыпали куда попало. Может, что и самим придется расчищать.
Арийка надеялась, что Эбельт поймет намек. Лопата может быть не только лучшим другом археолога. Она также превосходно входит в роль внезапно понадобившегося оружия. Кто знает, что их ждет внутри храма.

Лес

Инкуб послушно задрал голову кверху, пытаясь разглядеть звёзды. Астрологом он, конечно, не было, но некоторые отличия всё же был в состоянии найти.
- Я как-то больше привык под ноги смотреть, чем вверх. Обычно все неприятности снизу идут. - инкуб вытянул руку, пытаясь рассмотреть подживающую ранку на локте. Уж слишком она мешалась и раздражала.
Что может быть романтичнее, чем обирать трупы под звёздами? Нет, серьёзно, надо будет подсказать какому-нибудь барду идею для баллады. Наверняка найдёт отклик в душах.
Кармашек, ещё кармашек.
Хаэль скосил глаз на Асвальда, который в данный момент явно прибеднялся.
- Знаешь, я вот себя чувствую в намного большей безопасности с тобой, дряхлым старикашкой, чем если бы в компании четырёх пышущих здоровьем амбалов. Думаю они - он с тихим матом перевернул один из трупов с живота на спину - со мной бы согласились.  Но ладно, задание понято и принято, мой нецивильный господин. Методы задержки Октавия можно применять любые?
Инвентаризация трофеев принесла не слишком богатый результат в дюжину монеток. Видимо, парни шли воевать, не торговаться.
— Мечи тоже возьмем.
Почесав затылок, Хаэль пошёл на второй круг сбора. Навешивать все эти железки на себя не вариант. Физически-то потянет, вопросов нет, но вот смотреться будет диковинно, если не сказать диковато.
Подобрав остатки плаща, не понадобившиеся при перевязке, инкуб завернул оружие.
Да, так лучше.
О, а вот этот кинжальчик всё же себе стоит оставить. А то прошлый так никто и не вернул!
Сунув под мышку получившийся свёрток и вручив арию добытую наличность, Хаэль в свою очередь вкусил кролю, благодарно моргнув Асвальду. Жаль, лапка была маленькой. И действительно пахла псиной. Тоже, видимо, маленькой.
Появившийся портал сиял, мерцал, переливался, но симпатию всё равно не вызывал. Инкуб посмотрел на оставшиеся косточки кроли на ладони. Хотел было выкинуть, но передумал.
- Если вдруг подвернётся случай, продадим их. Скажу, что это..что это косточка мизинца этого твоего Кетцера! Удачу типа приносит. И пищеварение улучшает, это всегда в цене. Похоже на мизинец? - он приподнял одну из косточек повыше - и другие тоже продадим, как только отмою их.
Дальше оттягивать момент встречи с порталом было некуда, так что Хаэль примостился рядом с Асвальдом, поудобнее устраивая мечи в плаще, чтобы не звенели, и всё же стараясь держаться подальше от посоха. Как только Рейнеке дал разрешение трогать его, желание на это резко сошло на нет.
Болтать не прекращал, спокойнее от этого становилось.
- А вот, допустим, один воин купил на рынке амулет - большой палец левой руки Святой Мартиники. А через день другой вояка, враг того, первого, купил большой палец правой руки этой же Святой. Вот кому эта Мартиника помогать должна, а? Какая рука важнее? Вот твой Кетцер, он какую руку больше любил?..ну, чтобы знать, за какую косточку больше брать..

Эймар

Инкуб послушно присел, не забывая плотоядно поглядывать на левую руку ария.
Редко подчиняющийся приказам, Хаэль всегда добросовестно следовал таким командам как 'Ложись, Замри, Ешь'.
- Я, может быть, очень плох в разведке, но мы ведь на горке, да - инкуб понизил голос - а с горок удобнее всего наблюдать. То есть если у них есть разведчики, рано или поздно они поднимутся сюда. И наступят на нас. Может.. - он покрутил головой - может мы куда-нибудь вниз? В грязь? В канаву?
Хаэль с интересом сосредоточил своё внимание на солдате, пытающимся снять с огня котелок с чем-то дымящимся. Судя по всему, под рукой не было ничего, чем можно было бы подцепить нагревшийся металл - ни лишней тряпки, ни достаточно крепкой палки. А солдат был, судя по всему, воином принципиальным, так что идея использовать для этого свой меч была отвергнута на корню.
Инкуб улыбнулся и попихал Асвальда локтем. Как и было уговорено, попихал тихо.
-Эй, смотри на этого. Вот, лысый, у костра. Вот не повезло бедолаге..А вот скажи, ты же арий огня, да? Ты можешь сделать такое заклинание, чтобы тебе огонь был не страшен, м? Ну, к примеру, сможешь подкову из костра вытащить? Хотя бред это, наверное, так никто не может. Без последствий, я имею в виду..
К сожалению, кроме психологического портрета умственного развития солдат, больше ничего полезного наблюдение Хаэлю не дало. Оставалось ждать очередных разъяснений от Рейнеке, благо, рассказывать тот любил.
Инкуб поелозил. Посмотрел на ария. Снова поелозил. Снова посмотрел.
- Есть мысли, кто там?