Брошеная деревня на границе с Харматаном, Эрендол

Рейнеке смотрел в пруд. С поверхности пруда на Рейнеке смотрел тип. Худой, рябоватый с длинными - до плеч - выкрашенными в угольно-черный цвет волосами. Бледная кожа и низкие, широкие скулы выдавали в нем уроженца Аквилеи, крашеные волосы - человека, который либо происхождением не гордится, либо пытается скрыть.
Вода была ледяной. Рейнеке зажмурился, стиснул зубы и нырнул. Когда-то здесь была деревня, довольно приличная - на двадцать дворов. Потом перестала быть, молодежь разъехалась, старики померли, из двадцати дворов пустовали семнадцать, оставшиеся три служили временным убежищем контрабандистам, нарко- и работорговцам. Деревня вымерла. Но пруд остался. Большой пруд.
Холод проник повсюду, кожа, мышцы, даже волосы и зубы отозвались болью. Рейнеке плыл. В этой деревне почти безвылазно он просидел три дня. Не в одиночестве, вместе с группой ответственных лиц из гильдии Синего Пламени, руководство которой пришло к выводу, что каким бы успешным предприятием не была торговля наркотиками, дополнительная монетка от незаконного оборота еще более незаконного оружия им уж точно не повредит. В общем и целом, Рейнеке был согласен. При одном условии - часть прибыли от незаконного оборота оружия должна поступать в казну. В том числе в его личную. Очень скромный, просто мизерный процент.
Первая партия дикого огня должна была прибыть сегодня. Рейнеке плыл. Поставщика звали Барс - выходец из Тиверии, купец, контрабандист, тесно сотрудничал с харматанскими кочевниками. И это все, что Рейнеке о нем знал. Да куда там! О нем Рейнеке не знал ничего. Даже пол. Даже пол оставался невыясненным. Тем не менее, внедриться в ближний круг Барса кое-кому Лис Императора все-таки поручил. Поручил единственному существу, какому, казалось, по силам осуществить подобного рода миссию - госпоже Тее. Уж если кто и способен втереться в доверие к любому, да хоть бы и к дьяволу, решил глава разведки Величайшей Империи, так это всенепременно суккуб.
Солнце скрылось за тучами. Скрипя зубами, Рейнеке вылез из воды. Попрыгал на берегу, растирая кожу на боках и груди. Было холодно, адски холодно, но сухо. Дождя не видели недели три.
Стянув волосы в хвост на затылке, одевшись в рубаху, черную кожаную куртку и черные кожаные штаны, Лис Императора бодрым шагом направился к деревне. Если он правильно рассчитал время, Барс уже прибыл. В этот ранний, утренний час.
Когда-то деревня называлась Бурки.

Гильдийцы были эльфами. Все двенадцать: восемь отчаянных рубак, четверо переговорщиков. Асвальд Рейнеке, известный между гильдийцами под бесхитростным прозвищем «Лис», выступал в качестве посредника - полномочного представителя ревалонской службы безопасности, согласно исторической закономерности обязанной иметь с каждой сделки, заключаемой на территории Империи, если не звонкий грошик, то хотя бы чисто символический процент. На Рейнеке поглядывали косо, соседство с продажным магом остроухим не нравилось и вот уже которые сутки кряду Рейнеке молча стискивал зубы, слыша в спину очередное, без меры ехидное «хорек». Молчал. В конце концов животными хорьки были полезными, не говоря уже о том, что в природной иерархии стояли парой-тройкой ступеней выше самовлюбленных, чрезвычайно напыщенных петухов, каковыми в сущности и являлись гильдийцы - все двенадцать, к каждому из которых Рейнеке ни за какие сокровища ни за что в жизни не повернулся бы спиной.
Сейчас в избе находились четверо. Двое рубак, двое переговорщиков. Остальные либо спали, либо были заняты делами насущными - патрулировали периметр, а, быть может, насиловали ненароком просочившихся в деревню кабанов. Точно Рейнеке не знал.
Избенка была маленькая, однокомнатная; большую часть комнаты, отведенной под нужды спальни, столовой и кухни занимала неоштукатуренная старая-престарая, вот-вот готовая развалиться печь. В печи стоял чугунок. Почти пустой. В отличие от тарелок гильдийцев. Судя по запаху, на завтрак подавали кашу со шкварками. К столу Рейнеке не пригласили, к столу Рейнеке пригласил себя сам. Полное самообслуживание.
Набрав каши, Лис Императора сел. Ел молча, что в общем-то всех устраивало.
На последней ложке дверь скрипнула. На пороге стоял эльф.
— Прибыли, - сообщил он.
Асвальд Рейнеке отложил ложку в сторону, облизнулся и вытер рот кулаком.

У порога избы и, надо думать, в сенях самопроизвольно образовалось некое столпотворение - факт, для констатации которого телепатия не требовалась. В избу шагнули четверо, двое мужчин, две женщины - одна говорила, во второй Рейнеке безошибочно признал Тею. Вида не подал. Никто из сидящих не поднялся из-за стола. И гостям занять место за столом не предложил. А место, отметил Лис Императора, разламывая надвое краюху хлеба, было.
— С кем имею честь говорить? - поднял взгляд один из эльфов, высокий, темный от загара, с крашенными в ярко-красный цвет волосами. Никаких предрассудков касательно слабости женского пола эльфы не имели, с женщиной остроухий говорил наравне. Рейнеке молчал. Согласно легенде его статус был не выше статуса любого канцелярского лизоблюда-паскудника или, проще говоря, бухгалтера.
— Меня зовут Никар Та’Ллор и мы доверяем вам всецело, однако опытного образца недостаточно - это во-первых. Во-вторых, сперва нам бы хотелось выслушать ваше предложение. Деньги, как понимаете, в надежном месте.
Если он сейчас предложит продемонстрировать «опытный образец денег», быстро смекнул Рейнеке, его убьют. Как пить дать убьют. Прирежут. Эльф оказался смышленым, про опытный образец смолчал.
— Доверяй, но проверяй, - пожал плечами эльф.
Рейнеке принялся жевать хлеб.

Крашеный эльф по имени Никар Та’Ллор вскинул брови - тонкие и такие же крашеные.
— Безмерно рад знакомству, многоуважаемая Эльза, - без нахальства, но с явной иронией добавил он. - Хотя, право, до последнего надеялся на визит самого многоуважаемого Барса. Так сказать, в знак уважения, а также с целью пресечь всякую попытку обыграть давно и успешно разыгранные договоренности. Аванс так аванс. Мы - люди честные, - пожал плечами эльф. Рука медленно, осторожно потянулась к поясу.
Рейнеке молчал.
— Прошу! - улыбнулся Никар Та’Ллор, подбрасывая на ладони тугой мешочек. Содержимое не звякнуло, уж больно плотно, видать, монеты жались друг к другу.
Со двора послышался крик. Рейнеке напрягся. Напрягся эльф. Крик сменился матюками, затем - гоготом.
— Я смотрю, наши ребятки нашли общий язык. Ничто не мешает нам с вами поступить по образу и подобию и перейти к следующей фазе, то есть непосредственно к купле-продаже. Не будете ли вы так любезны, многоуважаемая специалистка по связям с общественностью, продемонстрировать нам товар? Не пробник, конечно. Всю партию. А то гадко получается: задаток у вас, - рука с мешочком потянулась к Эльзе, - у нас - шиш. Неравноценная сделка. Удручающе обидная.
Рейнеке молчал. Молчали эльфы.
Никар Та’Ллор не сводил глаз с Эльзы, специалистки по связям с общественностью. «Одно неловкое движение, - понимал Лис, - одно неловкое движение...».
— Бумаги подпишем на месте. На свежем, так сказать, воздухе.

— О, понимаю! Понимаю безоговорочно! - всплеснул руками Никар Та’Ллор, позволяя всем собравшимся разглядеть перстень на левом указательном - печатку с гильдийским гербом. - Простой недопустим! Бизнес - это движение. Стагнация есть смерть. И небывалая пеня за просрочку долгов. Все понимаю, куда ж не понять?
Кошелек, заметил Рейнеке, так и оставшись невостребованным, перекочевал обратно за пояс. Мягкий, кожаный с золотой вышивкой, туго набитый кошелек. В сакральные таинства сегодняшней сделки Лиса Императора никто из эльфов не посвятил. И делегацию Барса по всей видимости тоже.
«Напрасно», - вздохнул в сердцах Его Лисейшество.
«Самородки?», - выдвинул предположение внутренний голос.
«Не исключено», - выразил согласие Его Лисейшество.
«Напрасно». Звон, спасительный денежный звон здесь и сейчас был необходим.
— Что ж, идемте, милсударыни, - белозубо улыбнулся Никар Та’Ллор, пятерней зачесывая назад непослушную прядь волос - крашеную, ярко-красную. - Прошу за мной.

Избу Рейнеке покинул одним из последних. Осенний воздух холодил. Спустившись с крыльца, заметил причину недавнего гогота - в полукружье из боевого контингента обеих делегаций, сцепившись намертво, сражались за дохлую мышь два хорька. Боевой контингент приветствовал борьбу смехом, матюками и криками.
— Во дела, - улыбнулся крашеный эльф. - Ха-ха!
— Ха! - услужливо подхватил Рейнеке.
Фьють! В бревно под стрехой ударила стрела.