Парни переглянулись. Тот, что постарше, ответил:
Дело есть, кузнец. Пойдешь по-хорошему? - они тоже пришли не с пустыми руками, но по всему видно было, что к хоть сколько нибудь серьезному сопротивлению эта компания не была привычна. По выговору они были местными, должно быть выросли тут же, рядом с доками, и вместо того, чтобы самим закончить на харматанских галерах, продались внаем. В последнее время работы у них было много, но вся она была простяцкой - следить за уже закованными в кандалы и готовыми к отправке в порт, время от времени раздавать им миски с безвкусной тюрей, да спорить над тем, кому принадлежит найденные у товара дешевенькие цацки.
Мальчишек не упусти, - ткнул говоривший в бок своего товарища. Мелкие могли легко юркнуть у них под ногами или сигануть в воду с пирса, ищи их потом. У компании был строгий приказ - свидетелей не оставлять, доносчику платили щедро, а жертв забирали всех без исключения. Продать можно, кого угодно, даже таких щеглов. Работорговцы старались не создавать излишних проблем здешним властям, покуда никто не поднимал шум, они могли продолжать свое дело без помех.
Да ты о себе заботься, - хмыкнул в ответ старшему его товарищ, - Не разводи с ним тары-бары. Один из компании шагнул вперед, протягивая руку к мальчишке. Главный молча достал меч и, недвусмысленно направил острие в грудь кузнеца.
Вяжи их! - вся ватага ринулась на своих жертв. Канутус в укрытии вытянул шею.

- Уух! Ой! Ну ты! - только и причитал Лудде, сидя в своем укрытии и наблюдая за борьбой на пирсе. Мало он запросил за кузнеца, с такой силищей за него обломится хороший куш. Если бы не мелкие, возможно, Лайт бы и справился с нападавшими, но дурная малышня не послушалась отца.
- Что ж ты! Что ж ты?! - рука Канутуса нервно нащупала булыжник. Если кузнецу удастся уйти, ему не жить. В мгновение ока бывший авернский землевладелец оказался рядом со своей жертвой. Поджилки у него тряслись от страха "Уйдет, скотина! Уйдет!". Лудде замахнулся и со всей дури вломил булыжником по темени Лайта. Убить он навряд ли сможет - больно отощал за времена попрошайничества, но отчаяние придало ему сил. Парень, которому кузнец едва не выломал руку, тяжело захрапел, чувствуя, как оседает на него тело противника.
- Все, все... Матушка моя... - надрывно шептал Лудде, все еще сжимая в руке камень, - Что ж до греха довели? За такое и доплатить придется...
Заткнись, дерьмо! - зло отозвался главный из отряда. Он мрачно посмотрел на черную, гладкую, как разлитое масло, воду. Это его меч ухнул на дно. Вычтут из жалованья.
- Да я то что? Я то лишь помочь. Этих бы заткнуть, - мотнул головой Канутус в сторону брыкающихся и рычащих, как щенки, мальчишек, - Перебудят стражу.
- Собираемся! - коротко отдал приказ неудачливый командир отряда, доставая из-за пояса веревку. Кто его знает, как долго этот медведь будет без сознания.
- А денежку, господин? - заискивающе спросил Лудде, - Ведь обещано было.
- Держи! И убирайся подобру-поздорову! - в руки Канутуса полетел небольшой кожаный мешочек, - Что сказал? Пшел отсюда и дорогу забудь, а то знаешь, всякое бывает, еще подскользнешься да головой об этот камень...
Благодарствуйте, господа добрейшие! - Лудде прижал кошель к сердцу и попятился, - не видел, не слышал, не знаю! Здоровьица вам! И вы того, вяжите его уж покрепче.
Парень издал короткий, недовольный звук и сделал вид, будто хочет схватить новообращенного гадарского предпринимателя. Канутус припустил со всех ног, унося свой драгоценный, тяжким трудом заработанный, капитал.

Отредактировано Лудде Канутус (2015-07-09 10:30:22)

Впервые после долгих дней пути наёмник смог отдохнуть нормально, по, так сказать, человечьи. Спать на кровати, без доспехов, но с мечом в обнимку, никак не изменяет своим привычкам, было весьма приятно. В последнее время спать приходилось в пути. Не сказать, что это как-либо напрягало наёмника, ему уже стало привычно спать где угодно, даже верхом на лошади дремать. Но несмотря на то, что спал он в таких удобствах, сон у него всегда был чуткий, ведь опасность везде и всюду. Лучше быть живым параноиком, нежели мёртвым оптимистом.
Что касается времяпрепровождения вне сна, то Ларгре занимался почти тем же, чем и Джон - гулял и искал работу. Вернее, не искал, а слушал, где можно было бы подзаработать, если что. Джон, конечно, делал то же самое, но только таскал за собой ещё и этого червя Канутуса. Ларгре этого не одобрял и мягкосердечность его товарища начинала вызывать опасения. Наёмник понял Джона, когда тот защитил их всех от гвардейцев, попытался понять, когда Канутуса сразу не прогнали и довезли его с собой до города, но теперь он его абсолютно не понимал. Лично наёмник вышвырнул бы Канутуса если не сразу же после спасения себя и его от гвардии, то по приезду в город точно. Но, на самом деле, он бы ненадолго сошёл с дороги и где-нибудь с ним разобрался. Без гвардии.
С Джоном Ларгре виделся мало. Каждый из них выбирал свои маршруты движения по городу и, как правило, они не пересекались. Не то, что наёмник избегал своего товарища, просто не хотел видеть Канутуса, которому без колебаний двинул бы в челюсть, если бы тот на него как-нибудь косо глянул. И хоть наёмник ощущал, что их "друг" вовсе не друг, может и подлянку устроить, за Джоном не следил, это было бы слишком подло. Вот так и вышло, что каждый из них был один, но только кто был в большей опасности: мягкосердечный Джон с неблагонадёжным элементом в виде Канутуса, или закалённый в боях наёмник, который со всякими долго не яшкается? Вопрос, на который Ларгре очень скоро узнал ответ.
Чуткий сон прервал стук в дверь. Инстинктивно наёмник вытащил меч, но, немного подумав, вогнал его обратно в ножны и повесил на пояс, держа левую руку на рукояти, на случай чего. Подойдя к двери и не спрашивая кто там, он открыл её и увидел Саманту. Это было весьма неожиданно, неожиданнее только Канутус. Но вид у неё был весьма встревоженным и вряд ли она пришла просто так.
- Что-то случилось? - наёмник надеялся, что ничего серьёзного не случилось. Но вместе с этим внутри что-то стало просыпаться, требуя разобраться и, как минимум, набить кому-то морду. Лучше бы это был Канутус.