Путь до Аверны занял на день больше, чем Кейлин рассчитывала. Провожатые, которых выделил ей Клемент, на самом деле слишком походили на конвоиров в количестве четырех человек. С архонта никогда не спускали глаз, что сделало побег куда менее реальным и куда более желанным. Впрочем, сейчас совершать подобные глупости Серая не собиралась. Во-первых, когда об этом узнают, Вацлава наверняка казнят, ибо кто-то отвечать все равно должен, во-вторых, может и не получиться. Почему приоритеты распределились именно таким образом архонт предпочитала не думать.
Шумную и негостеприимную столицу Эртон не любила никогда. Еще меньше она вдохновляла ее ранним утром, когда пекари только начинают топить печи и на улицах встречаются только редкие горожане – большая часть еще не проснулась, другая – успела убраться под крышу после ночного промысла. Ни «жаворонков», ни грабителей брюнетка никогда не жаловала. Лошади устали, люди тоже, но не желали останавливаться, пока не выполнят задание, возложенное на них самим императором. Серая же от этого самого задания старалась абстрагироваться. Хотелось бы верить, что тот представитель разведки, который станет ее куратором, сошлет не слишком удобного шпиона куда-нибудь на окраину Империи, желательно – на границу с каким-нибудь суверенным государством. Там и к освобождению от такой неуместной службы поближе, и от соглядатаев из столицы подальше.
Трактир, куда они пришли, назывался «Хромая лошадь». Насчет лошади Кейлин не была уверена, но у того, кто рисовал вывеску, явно были кривые руки. Впрочем, осмотр местных достопримечательностей в культурную программу не входил, как и завтрак, судя по тому, в какую неприличную рань они притащились. Один из сопровождающих отправился за распоряжениями к ее будущему куратору, заставив Серую поморщиться. Если кто-то готов добровольно подняться в такую рань, и к тому же принимать посетителей, он ей заранее не нравился. И плевать, что архонт временами поднималась не позже, когда заставляли дела. Это не мешало ей такие пробуждения люто ненавидеть. Пока однако оставалось только сидеть спокойно и ждать вестей. Девушка сомневалась, что товарищ разведчик осчастливит своим присутствием «Хромую лошадь», скорее уж ее куда-то позовут. Впрочем, неисповедимы пути… да всех, похоже, иначе как бы она оказалась в нелюбимой столице.

Завтрак пришлось отложить до лучших времен. Видимо, тот, к кому она ехала, не только привык вставать рано, но и прибыл в трактир заранее. Вино тоже пришлось отложить и ограничиться травяным отваром, которых в «Хромой лошади» водилось аж несколько видов. Не иначе сказывалась близость храма и тех десяти благочестивых священников из всех братии, которую можно найти в столице. По крайней мере именно в это «славное» утро Кейлин хотелось наивно верить в то, что хотя бы десяток найдется во всей Церкви Всеединого.
Ее пригласили подняться. Впрочем, «пригласили» было слишком мягким словом. Но если ее сопровождающие думали, что архонт решит сбежать именно сейчас, они были еще большими идиотами, чем она думала.  И только встав на очередную ступеньку Серая в очередной раз осознала, что идиотка здесь одна, и это она. Потому что в комнате, у двери которой архонт остановилась, был арий, причем настолько сильный, что у Кейлин заломило виски. Нужно просто держать себя в руках. Это ведь совсем несложно. Ну вот совсем.
Постучавшись и дождавшись ответа, Серая открыла дверь. Сопровождающие ввалились с ней вместе, чтобы лицезреть одинокого человека, единственного выжившего в бойне, которая произошла не так давно, судя по всему. Пахло подгоревшим мясом и еще какой-то дрянью. Кейлин поморщилась, отводя взгляд, зажегшийся ярким зеленым огнем. Не к месту и не ко времени. Арий был магом огня, а если сложить воедино силу, которую она ощущала, и внешние приметы, то перед ней был Лис Императора, Асвальд Рейнеке собственной персоной.
Стало почти дурно. Рука непроизвольно накрыла бок, где должна была находиться рукоять меча. Пальцы встретили пустоту – совсем кретинами те, кто привел ее к арию, не были. Серая была напряжена, как готовая к прыжку кошка, и теперь смотрела на мага в упор. Не двигалась, не говорила, просто смотрела, словно пытаясь оценить свои и его шансы. Черт бы побрал ее с ее самоотверженностью и помощью ближним. Нашлась святая подвижница, мать ее за ногу, бывшего любовника спасать бросилась. Любовника, один раз двадцать лет назад переспали. Смешно. Выглядела бы она на свой возраст, ей бы не до постели вообще уже было. Разве что ложиться и умирать. Впрочем, с этим всегда успеется. Нехорошо, если это случится сейчас. Конвоиры-сопровождающие стояли уже вплотную, нервировать  их было опрометчиво, и Кейлин заставила себя разжать невесть когда сжавшиеся в кулак пальцы. Даже улыбку выдавила из себя, вернее какое-то ее подобие, больше напоминающее оскал.
Руки дрожали, внутри клокотала тщательно сдерживаемая ярость. Ей не двадцать лет, и она сама во все это ввязалась, теперь придется терпеть. Жутко хотелось распахнуть окно, но предлагать не стала.
- По вашему приказу, мэтр. Вот, - наконец выдавил малость стушевавшийся по началу гвардеец-сопровождающий и заставил Серую сделать шаг вперед.

Мэтр Рейнеке был одет, но не обут, правда смущения по этому поводу, похоже, не испытывал. В отличие от Кейлин, которая чувствовала себя так, как будто ввалилась к благообразному господину в одном исподнем… а то и вовсе в белых штанах. Штаны на Серой были черные, что прозвища ее не оправдывало, да и очарования дополнительного не предавало. Очарование девицам обычно юбки добавляют, коих Кейлин на дух не переносила. За то и расплачивалась.
Лис обзавелся сапогами, а архонт постепенно приходила в себя, смогла погасить взгляд и успокоить нервную дрожь. Обстановочка в комнате, впрочем, несмотря на уход гвардейцев, к задушевным беседам не располагала. Располагал ли к себе этот человек? Определенно нет, хотела ли она оставаться с ним в комнате наедине (ибо не считать же дохлых крыс компанией) – ответ тоже отрицательный. Но присутствие гвардейцев не добавило бы спокойствия.
На приветствие нужно отвечать, приветствия игнорировать – дурной тон.
- Приветствую, мэтр Рейнеке, - можно сразу прояснить вопрос о том, узнала ли она его и не косить под дуру. – Я предпочитаю сразу к делу и прошу прощения – к витиеватым беседам не привыкла.
Могла их поддержать? Пожалуй… Но с такими, как Лис, нужно говорить прямо, если только не надеешься их переиграть. Кейлин не надеялась. Она знала, что лучше владеет мечом, но не языком. Рейнеке плел интриги задолго до того, как она родилась, поэтому чем проще и яснее он будет выражаться, тем лучше. Но сама история, в которую влипла Серая, нравилась ей все меньше. Одно дело служить далекому императору и приносить отчеты очередной его пешке, а другое – удостоиться аудиенции, причем далекой от формальной, у главы разведки. Как бы эта аудиенция вообще не стала последней в ее жизни.
Допускала ли архонт, что сможет победить Лиса, если дойдет до драки? Такую вероятность сбрасывать со счетов, пожалуй, не стоило… но она ничего не меняла, потому что в этом случае все будет еще более плачевно, чем если она тупо зажарится как те крысы. Кстати, о крысах…
- Вы позволите открыть окно? – не выдержала девушка. Ладно он не предложил ей стула – мы не гордые, и постоять можем – не развалимся, но вонь и духота на нервы действовали паршиво… а нервы в присутствии ария у нее итак были ни к черту.

От дурных привычек надо избавляться, это верно. Только никто никогда не говорит как именно. От своих привычек Серая избавляться не хотела, по крайней мере от тех, что были напрямую связаны с возможностью выживания, поэтому нож в руке ария заметила сразу же. Крыса, впрочем, тоже заметила и поступила единственно верным способом – сбежала. Кейлин ей почти позавидовала, она сбежать не могла, по крайней мере сейчас.
К слову, о чем говорил Рейнеке Серая поняла или хотела верить в то, что смысл речи ария до нее дошел верно. В том, что Лис не просто упражняется в словоблудии, архонт не сомневалась. Те, кто ведет себя «антипатриотично и вызывающе» кончают плохо. В принципе все, но архонты особенно. Впрочем, своими «гениальными соображениями» на этот счет девушка делиться не стала. Дабы не вести себя вызывающе. Сейчас она как раз пыталась выработать какую-то тактику, что поможет ей выйти из этой комнаты живой. Договор с императором? Разумеется. Но каждый ведь может упасть с лестницы и сломать шею. А мэтр Рейнеке потом вздохнет, разведет руками и завербует кого-то более патриотичного.
Серая подошла к окну, не поворачиваясь, впрочем, спиной к магу, и распахнула его, впуская в комнату прохладный утренний воздух. Где-то проорал петух, призывая вставать, а ее, стало быть, собраться с мыслями. Патриоткой в глазах ария ей не стать, это ясно как день, значит, лучше по крайней мере быть честной. Что известно Лису о ее договоре с Императором и вообще о том, что произошло? Лучше всего исходить из того, что все. Исповедоваться Кейлин не любила с детства, а как повзрослела четко уяснила, что архонт – тварь богопротивная, и места в церкви ей нет. А у ариев, поговаривают, вообще нет души, так что парочку они составляли отменную – как раз самое то для откровений.
- Его Величество предложил сохранить мне жизнь и амнистировать в обмен на информацию, которую я ему и предоставила, и в обмен на дальнейшую службу. Службу кому? Империи? Скорее ему лично, до Империи Серой по большому счету дела не было. А еще, хотелось бы верить, в обмен на то, что из Вацлава не сделают козла отпущения. Впрочем, в договоре как таковом об этом речи не шло и пока острой необходимости в этом нет, Кейлин решила о своей сентиментальности умолчать.

Улыбка-оскал Рейнеке едва не заставили Кейлин поморщиться. Но архонт  умела держать себя в руках. Если уж она может заставить себя не броситься на него, несмотря на все свои инстинкты, то удержать нейтральное выражение лица и того проще. И все-таки руки девушка сцепила в замок за спиной – для того, чтобы было проще удержаться от искушения, так сказать. Заметит жест? Разумеется, заметит, но вот как его трактовать – еще вопрос. Лис говорил о деньгах. От денег отказываются только идиоты, тем более в ее положении…и все же Серая предпочла бы доставать их как-то иначе. Архонт, получающий государственное жалование. Очень-очень лицемерно. Для обеих сторон, разумеется, но Империи простят, Империя не человек, у нее совести быть не может. У Кейлин же не было ни друзей, ни духовника, да и понятия о морали были достаточно гибкими… а все равно противно.
- Не мне судить Его Величество, я благодарна за то, что вообще не осталась на той сгоревшей поляне. Но не признать разумность ваших мыслей было бы исключительно опрометчиво глупо. Жалование повышает мотивацию.
Дьявол побери Лиса с его мотивацией… Слова какие вспомнила, смех да и только. Мотивация. Первейшая мотивация у нее – не сдохнуть, с остальными пунктами можно по ходу дела разобраться.
Почтенность расстояния не могла не радовать. Арий, может, и научился контролировать свои порывы в отношении архонтов – чего не сделаешь для политики и чему не научишься за двести с лишним лет, но у Кейлин с самоконтролем было чуть похуже. К тому же за ней водились такие дела, о которых если кто-то узнает, амнистия отправится куда подальше, а сама Серая – на плаху. Шутка ли – убийство двух ариев. Хотя силу естественного отбора тоже нельзя отменять. Правда, оправдательным аргументом она не послужит.
Рейнеке настаивал на откровенности. Желание в общем-то понятное и обоснованное. Откровенничать не хотелось, но скрывать что-то смысла не было. Император расскажет и сам, и это пока дело не дошло до обещанных телепатов. Хотелось верить, что и не дойдет, значит, правду нужно сказать здесь и сейчас.
- Я не знаю что именно повлияло на решение Его Величества. Возможно, как раз сочетание факторов. Во время битвы мне пришлось сражаться на стороне Империи, а потом – помогать раненым, возможно, повлияло это, - девушка помедлила. Хотелось бы, чтобы этого было достаточно. Но увы и ах, судьба на наши желания склонна плевать. Лис Императора, думалось, склонен к тому же. – А возможно, дело в капитане Вацлаве Леце. Мы были знакомы. Давно. Лет двадцать назад убили нескольких дорров в деревне, названия которой я сейчас и не вспомню. Но не буду утомлять вас рассказом, мэтр. Смысл в том, что у меня появилась возможность сбежать, которой я собиралась воспользоваться, - Серая невесело усмехнулась, - Но вернулась, когда увидела, что вышеозначенный капитан решил перерезать себе горло. Вернулась и позвала ариев…а Его Величество оказался невольным свидетелем данных событий.
Стало быть, приглянулась она ему глупостью и сентиментальностью. Но не говорить же это главе разведки, который являет собой полную противоположность данным качествам.

В другое время Кейлин порадовалась бы, что кто-то мыслит примерно так же, как она. В другое время в другом месте и если бы мыслил кто-то другой. Тому, глава разведки знал ее имя не удивилась, и все равно, произнесенное его голосом, оно казалось странным, почти чужим. Впрочем, когда она им представлялась в последний раз? Прозвище, данное кем-то из «коллег» когда-то давно, приклеилось намертво. Серая.  Продолжать бы ей оставаться такой, а не лезть в политические игры и зваться по имени..
- Вы и мысли читаете? – пробормотала архонт и прикусила язык, надеясь, что мэтр услышать не успел. О том, что некоторые арии это могут, она слышала, правда, надеялась, что на ариев их умение не распространяется, как и прочая магия. Или это не так? Если все же так, то приходилось признать, что Лис был чрезмерно проницателен, правда если с первой частью его слов она еще могла согласиться, то вот на вторую они с мэтром явно смотрели по-разному. Мужества она в своих словах не видела, в том, что рефлекторно отшатнулась, когда арий поднялся, тоже. Умом она понимала, что самое неприятное должно быть позади, но инстинкты трубили об опасности и, вероятно, не успокоятся до тех пор, пока они с магом будут в пределах досягаемости. Стало быть, стоило договориться и отчаливать, потому что нервишки шалили и отказывались успокаиваться. Неприятно и наверняка заметно для Рейнеке, второе имя которого было Осведомленность, а третье – Проницательность. Хороший набор, весьма невыгодный врагам империи и неизвестно насколько выгодный ей самой. Колебания девушки мэтр заметил, решил подсластить лекарство. Деньгами вестимо, чем же еще? Второму человеку в Империи денег было не жалко, даже для архонта, если он окажется полезным.
- Благодарю. Буду признательна, - заставила себя сказать. От денег хотелось отказаться, страшно хотелось, сильнее некуда. Не отказалась. Она работает, Империя платит. Жалование назначает Рейнеке, значит, служит она в первую очередь ему? Или все же Империи? А, может, Рейнеке и есть Империя? Скольких императоров в конце концов он уже пережил?
Консенсуса они достигли? Как же. Кейлин просто решила смириться с обстоятельствами и не идти на поводу у суицидального желания убить ария молнией на месте, а он решил, что она живая полезнее для страны, чем мертвая. Пока что… Вот тебе и единогласное единогласие. Напиться бы или свалить куда подальше. Но Серая ждала позволения уйти или приказа заняться чем-то еще, раз уж свободы выбора в ближайшее время ей не видать.

В том, что сейчас мэтр говорил правду, Кейлин почти не сомневалась. Не потому, что доверяла ему, а потому что давно усвоила, что люди в большинстве своем не только не очень умны, но и довольно просты. В основном их интересы сводятся к деньгам, еде, выпивке и бабам – это у мужчин, женщины, как водится, если они не шлюхи и не архонты, думают еще о детях и семье. Мысли о других бабах в этом случае тоже, кстати, не отменяются. Сплетни в Империии всегда были в чести. Сплетни – это, говорят, связующее звено между разными частями общества. Кто-то поговаривает, что не будь их – развалилось бы и все общество.
Завтрак… Это сладкое слово. Внизу сейчас кипела жизнь: трактирщик разогревал то, что осталась от вчерашнего ужина – какую-нибудь птицу, недоеденную репу и прочие остатки былой роскоши. Жена его варила кашу, а дочурка наверняка уже принесла свежее молоко и творог от соседа, которому уже успели доставить его с фермы. Молоко любили по непонятным Серой причинам многие, она же его терпеть не могла, по крайней мере в сыром виде. А еще есть ей совершенно не хотелось. Аппетит остался где-то за дверью, здесь, во владениях Рейнеке, уступив место тупой головной боли.
- Моя матушка в свое время говорила то же самое, - вежливо ответила архонт, вовремя прикусив язык, чтобы совсем не вежливо не добавить «вы с ней удивительно похожи». Язык наш – наш первый враг, второй, наверное, совесть. Сейчас Кейлин активно боролась с обоими своими врагами, первого почти удалось победить, а второй настойчиво твердил о том, что поступает она крайне неверно, ибо долг архонта – убивать ариев, а не расшаркиваться перед ними.
- Думаю, я воспользуюсь вашим советом, - она даже попыталась улыбнуться. Вышло, правда, погано. Хотелось закрыть глаза и забыть все, как страшный сон, избавившись от головной боли и ария, стоявшего перед ней. Совесть заткнулась – она вспомнила, что Серая дала императору общение, а их, как водится, надо выполнять. Маг наконец двинулся в сторону выхода, очевидно, намереваясь оставить девушку в одиночестве, но она пообещала себе, что если не поступит иного приказа, она не останется в этом трактире ни на минуту. Аверна большая, мест, где есть приличный завтрак, много, а во время утренней прогулки голова наверняка проветритя. Осталось дождаться ухода ария.