Мастерский
Аквилея, лесная просека, дорога на деревню

Конные. Пятнадцать и ни человеком больше. Ровно столько гвардейцев Вацлав отобрал для похода в оккупированную драконом деревню. Шестнадцатой оказалась драконица, семнадцатой - Кейлин, явно точившая на шестнадцатую зуб. Успев обнаружить в драконице едкую зубоскалину и памятуя о скором на расправу характере Серой, самое малое, на что рассчитывал исполняющий обязанности командора Имперской гвардии - чей-то разбитый нос. А поскольку бить себя по лицу Кейлин ни дозволяла никому и ни разу, все указывало на драконицу. О таком раскладе, явно не сулящем ей ничего хорошего, серебряная, похоже, додумалась - иных объяснений внезапной кротости, напавшей на Вииэль, как ни старался Вацлав отыскать не мог.
Выдвинулись с рассветом. Молча и хмуро. Заправлять маркитантами в свое отсутствие исполняющий обязанности командора Имперской гвардии назначил лейтенанта Маркуса Гжижку, парня далеко не глупого, с твердой волей и крепкой рукой. Уж кто-кто, а он точно способен приглядеть за беженцами. Количество последних к утру заметно прибавилось, двигаться колонна обещалась медленно, что в свой черед неожиданно пришлось на руку - за пестрой многоголосицей поминутно спорящих баб, собак, детей и кур без сторонней помощи совершенно не представлялось возможности рассмотреть груз: провизию и оружие, то есть все то, что для приверженцев дорожного промысла могло представлять и наверняка представляло ярко выраженный потребительский интерес. 
О причинах разделения гвардии никому из купцов-ремесленников Вацлав докладывать не стал. «Надо, значит, надо». Подобный ответ, вообще не способный удовлетворить хоть кого-нибудь, в то же время, будучи произнесенным с правильной интонацией, эффект гарантировал, причем самый необходимый эффект - он будил в окружающих абсолютное понимание абсолютной тщетности попыток докопаться до истины, а также волей-неволей проецировал в мозгу пренеприятнейшие картины случившегося с теми, кто не успел убрать вовремя чересчур уж любознательный нос. Утро выдалось пасмурное. Опять пойдет снег.
Ночное происшествие тревожило. «Искусственную природу молнии», как выразился бы кто-то вроде Гжижки или Рейнеке, дракон безусловно просек, а, следовательно, к любого рода нападению был готов. На подготовку ушла вся ночь. Понимал это и сам исполняющий обязанности командора Имперской гвардии, в ушах которого всю дорогу то голос Серой призывал к предательству, то металлически лязгал такой же предательский бахтерец. Пути назад не было. Вацлав натянул повод, кобыла фыркнула.
Решение он принял и готов был держать ответ за последствия. «Для того меня и повысили, - прекрасно понимал исполняющий обязанности командора Имперской гвардии обыкновенный капитан Вацлав Лец, - приказывать и держать ответ».
Когда тракт скрылся из виду, когда отряд свернул на узкую лесную просеку, Вацлав отдал давшееся с таким трудом распоряжение:
— Поднимайте белый флаг.
Война чудит с людьми многое - одни, скурвившись, уходят в разбойники; другие, подозревал Лец, курвясь не менее, сворачивают на дипломатический тракт. Шаг был отчаянный. Небо хмурилось. Вацлав морщился. «Другой дороги нет, - убеждал себя командор гвардии. - Как нет пути назад».

Отредактировано Вацлав Лец (2015-02-28 13:26:21)

Начало игры.

Аквилея, лесная просека, дорога на деревню

Ночь Вииэль провела неспокойно. Ее оставили отдельно от других пленников, часовые по краям маленькой палатки не мешали думать и пытаться сбежать. На самом деле для последнего вообще много усилий и ума было не надо, захочешь – иди. Проблема была в том, что идти Ви было некуда. После всего, что она рассказала, после «плена» и прочего золотой «собрат» ее убьет, стоит ей только появиться в зоне видимости. Не уничтожил ли он до сих пор потомство Адалии тоже было неизвестно. Но возвращаться к нему Вииэль не хотела в любом случае. Драконица прекрасно понимала, что поставлено на карту. Если она сможет освободиться от власти Арминаарда и спасти яйца, ее жизнь может резко измениться в лучшую сторону… Если, конечно, потом удастся уйти от имперцев. За этими мыслями и прошла ночь.

Утро наступило внезапно и совершенно не порадовало. Погода была плохая, а командор вместе со своим архонтом пришли к ней и приказали собираться. Даже лошадь дали, на редкость флегматичную и не пожелавшую признать в Вииэль «страшную нечисть». Отряд был маленький, и если командор собирался штурмовать с ним деревню, то он поступал слишком опрометчиво, но Ви, хоть и хотела сказать ему об этом – смолчала. Потому что рядом с мужчиной, который казался хоть и суровым, но вполне себе справедливым, ехала его жена  - о тонкостях семейного положения командора драконица успела услышать от часовых. Так вот, в отличие от своего мужа, эта Серая не казалась ни справедливой, ни дружелюбной. Было в ее глазах что-то, что пугало Вииэль, даже когда они не светились архонтской силой.
Когда достали белый флаг, Вииэль едва не запротестовала в голос. Арминаард не казался любителем переговоров, и на что рассчитывала гвардия было непонятно. Но если удастся выбрать удобный момент, Ви может попробовать выкрасть яйца и убежать достаточно далеко, пока армия и люди Арминаарда будут разбираться между собой. Осталось только дождаться этого самого момента. Деревня тем временем  уже успела показаться. Вииэль сделала глубокий вдох, пытаясь унять сердцебиение. Все будет хорошо, все наладится, она сможет избавиться и от золотого дракона, и от архонтов, и от прочих проблем, которые навалились на нее в последнее время.

Аквилея, лесная просека, дорога на деревню

На ветру флаг трепетал недолго. Ветер стих, флаг обмяк.
Самое сложное в жизни гвардейца - научиться, так сказать, с широко распахнутым сердцем принимать на веру то, что не всякий палач рискнет ввести приговоренному к смерти внутривенно. По сути, иногда за брагой размышлял Вацлав, гвардеец - и не человек вовсе, гвардеец - это приписанное к гарнизону имущество, единственное отличие которого от обыкновенной алебарды заключается в том, что обыкновенную алебарду в девяти из десяти случаев не нужно брить прежде, чем выставить на парад. В остальном функции алебарды и гвардейца повторяли друг друга в точности, все, что от них требовалось: бить без промаха, категорически не задаваясь вопросами вроде «а, собственно, почему и зачем бьем?». Именно таким воспитывали Вацлава - в меру агрессивным, без меры исполнительным, глупым и абсолютно безропотным. А теперь - поди ж ты! - никакое он больше не оружие, никакой не гвардеец и даже не капитан. Исполняющий обязанности командора Имперской гвардии - привилегированный офицер высочайшего статуса. Небо окончательно схмурилось.
Жестом Вацлав приказал отряду замедлиться. Шумно потянул носом и сплюнул в снег. К дипломатическим играм его не готовили, вместе с тем за долгие годы при дворе Императора даже самая распоследняя дубина, включая стоеросовую, обретала достаточно опыта, чтобы когда понадобится выторговать себе полное соцобеспечение по случаю выхода на склад. Вацлав знал: единственный способ сберечь голову в этом дурном сражении - приложить все усилия, чтобы ни у кого не возникло желания воспользоваться огнем и мечом. А тут как нельзя к стати подходило золото. Которого лично у него, исполняющего обязанности командора Имперской гвардии, был не то чтобы перебор. Откровенно говоря, ничем ценнее бриганты и - хотелось верить - мужества данный конкретный отряд не располагал. Здесь не было даже ариев. Против воли Вацлав сглотнул. Ни одного, драть их за ногу, ария в охрану маркитантов государство не выделило. Потому что верило: самая страшная угроза - угроза внешняя; тогда как внутреннее кровотечение - разбойники с мародерами - проблема самих органов, Эрендола, Эделейса, Аквилеи, проблема сугубо внутренняя и останется таковой, пока где-нибудь не прорвет, пока кровь не хлынет наружу, инициируя тем самым геополитический потоп.
Было пасмурно. Единственная ценность, настоящая ценность, которой располагал командор Имперской гвардии - право даровать амнистию. Любому, по собственному усмотрению. А Свобода - чудовище не менее лютое, чем самый кровожадный дракон. Впрочем, в благородные помыслы и возвышенность чувств здешних обитателей Вацлаву не верилось... На этот счет имелся дополнительный план.
— Полезем в драку - нас прибьют, - констатировал исполняющий обязанности командора Имперской гвардии. - Мечи в ножны, ребята, двигаться будем медленно, чтобы все видели наши... благие намерения. Кому есть что сказать - пусть говорит сейчас. Больше слова не дам.
Обернувшись на Серую, Вацлав молчал. Ох, и дорого бы он отдал лишь бы Кейлин вернулась на тракт! Но обратной дороги не было. Побитой гусыней висел на флагштоке такой не привычный для солдат Империи, белый, изрядно потрепанный флаг.
— Ты, - указал Лец на драконицу, - пойдешь в первых рядах.

Аквилея, лесная просека, дорога на деревню

Погода портилась – кажется, эта мысль за последние дни приходила к Кейлин настолько регулярно, что впору заменить ее на «погода отвратительная, была такой и такой будет». Перманентный снег раздражал, а ведь и половина зимы еще не прошла. Хорошая была идея про острова, очень хорошая. Зря Вацлав отказался.
Вацлав не только отказался, он еще и вел маленький отряд в прямом смысле в пасть к дракону и к тому же предлагал остальным идти туда спокойно, если не радостно. Интересно, он догадывался о том, каким авторитетом обладает среди солдат? Большинство из гвардейцев пошли за ним не только из-за приказа, Кейлин это видела отчетливо, но не была уверена, что и муж замечает подобное.
Командор тем временем отдал приказ, встретив только одну недовольную.
- Вот что-то я сомневаюсь, что это будет расценено жестом доброй воли, - вякнула драконица, стоило Кейлин обрадоваться, что она перестала лезть на рожон.
- А ты помалкивай, глядишь, оно и выгорит, - огрызнулась вместо Вацлава архонт, а затем резко вскинула руку, призывая остальных остановиться и помолчать тоже.
- Здесь кто-то есть. Нечисть. И не она, - негромко сказала и кивнула Серая в сторону драконицы. Глаза архонта загорелись холодным зеленым огнем. Девушка прислушивалась к собственным ощущениям, пытаясь уловить, откуда идет неприятный импульс. – Вот там, - наконец едва заметно указала в сторону деревьев, - Очень сильная, возможно джинн, - поколебавшись, все-таки высказала свое предположение Кейлин.
Что ж за время-то такое пошло, если три до ужаса редкие твари встретились на таком маленьком клочке земли? И где чертовы маги, когда они в кои-то веки нужны.
- Расплодились, - прошипела Серая и перевела взгляд на Вацлава. Опасность мероприятия возросла в разы. При таком раскладе лучше вообще вернуться, потому что дракон на стороне врага и дракон на твоей стороне способны если не уравнять шансы, то хоть как-то сгладить неравенство. Но дракон, дополненный джинном – это вообще другая история. «Ламповая» нечисть была крайне опасна для людей, и если тот же дракон умудрился стать хозяином еще и для джинна, то пиши пропало. Придется выжигать эту деревню армией, а не горсткой солдат, да и договориться с существом, дополнительно обладающим таким преимуществом вряд ли будет возможно – просто нечего будет предложить.

Беда не приходит одна, а если приходит - немедленно начинает размножаться, причем дроблением. Об этом исполняющий обязанности командора Имперской гвардии знал, пожалуй, лучше других в отряде, поэтому при словах Серой умудрился сохранить - если не в сердце, то на лице - абсолютную, несгибаемую решительность, такую же несгибаемую, как целый кузнечный цех. Падал снег. Снег падал хлопьями, большими, какими-то внушительными. Вацлав молчал. Молчал долго.
— Джинн, - вслед за Кейлин повторил исполняющий обязанности командора Имперской гвардии. Кто-то из отряда, последовав недавнему примеру Вацлава, громоподобно высморкался и, нисколько не стесняясь наличием в отряде по крайней мере одной неопределенного статуса женщины - драконицы Вииэль, - отправил соплину в снег. Без видимых причин кобыла Вацлава вздрогнула, с шумом выпустила пар из ноздрей. - Твою ж мать...
С другой стороны, тешил себя надеждой капитан гвардии, будь в планах джинна истребление их небольшого отрядика, который в общем-то полноценным отрядом даже самый оптимистичный дурак не рискнул бы назвать, джинн бы уже напал - притом с достаточной оперативностью, чтобы все они, здесь присутствующие, погибли б куда раньше, чем самая первая соплина успела бы отправиться в снег.
— Не провоцируем.
Аврора-Звездочка пронзительно заржала, поблизости что-то хрустнуло, Вацлав обернулся на звук. И увидел чудовище. Нескольких. И увидел женщину. С виду - приличную. И понял, что выбора у него по-прежнему нет.
— Командор Имперской гвардии Вацлав Лец, - по-военному прямо представился исполняющий обязанности, рассчитывая на не меньшую прямоту в ответ.
Под тяжестью налипшего снега белое полотнище совсем обвисло. На скулах Вацлава вспухли желваки. Впрочем, ни в лице, ни в жестах агрессии не было.
— А кто будете вы?
«Все четверо», - хотел добавить Лец, вовремя смолчал.
В конце концов, решил исполняющий обязанности командора Имперской гвардии, проклиная себя за отсутствие дипломатических навыков, куда честнее подохнуть дураком, чем тем же дураком, но при попытке казаться умней, чем есть.
А умирать не хотелось, - Вацлав перевел взгляд на Серую, - хотелось жить.

Отредактировано Вацлав Лец (2015-03-04 21:13:41)

Звездочка начала приплясывать. Волнение одной кобылы передалось другим лошадям. Не в пример людям, нечисть животные чуяли - удерживать коней на месте давалось с трудом. Снег падал. Бессмысленной тряпкой болтался бессмысленный флаг. Наверняка охраной деревни занимались не только часовые; наверняка охраной деревни занимались разведчики, местность тут была благодатная, а, стало быть, разведчиков по округе мог рассредочиться аж целый полк. Надежды на то, что их до сих пор не засекли противники, Лец не испытывал и, прямо сказать, не питал. Ну а поскольку назад пути не было, исполняющий обязанности командора Имперской гвардии не видел трагедии в том, чтобы минуту-другую потратить на разговор.
— Арийка, получается? - то ли с подозрением, то ли со смутной радостью произнес капитан Лец.
А вдруг? А вдруг не джинн, обычная магичка и Серая ошибается? Прежде всего Кейлин была человеком, самый натуральный человек, и только потом - архонт. Люди же ошибаются - такими их сотворила природа, такими создал Господь Бог.
При виде чудовищ, наконец оформившихся, Вацлав нахмурился. И рефлекторно левой рукой сжал правую под локтем. Правую руку намертво сковывала латная перчатка - причудливой конструкции уникальный доспех. Последняя встреча с монстрами для капитана Имперской гвардии окончилась не то чтобы шибко радостно. Впрочем, о дне, сделавшим из него калеку, Лец предпочитал не вспоминать.
— Дорог тут немного, - согласился командор. - Стало быть, мы ежель не соратники, то попутчики. А попутчикам сам Бог соратничать велел, - беззлобно улыбнулся Лец. - Раз уж ты магичка, верно, заметила - компания у нас тут подобралась разношерстная... Одна беда - магов нет.
Договорив, исполняющий обязанности командора Имперской гвардии жестом пригласил женщину приблизиться. Занять позицию аккурат между Серой и драконицей. Расклад был простой: уж лучше идти рука об руку с недругом, чем держать в тылу не пойми какого союзника.
— Были б признательны помощи, милсударыня Эльмира Биллхам.

-Джинн?! – вырвался вздох у Вииэль. Кажется, все почти синхронно повторили это нехитрое, но от того не более приятное слово. Не может быть! Если Арминаард за то время, что она провела в плену успел раздобыть еще и джинна, им всем крышка. Окончательно и бесповоротно крышка, потому что бороться с живым воплощением стихии и золотым драконом не по силам не то что отряду из пятнадцати идиотов – это не факт, что под силу отряду из пятнадцати магов средней руки. Ви уже было подумала не упасть ли в обморок все-таки. Может, ее прикопают где-то в лесу и обойдется? Не самый плохой вариант.
Джинн, а вернее джинния тем временем вышла вперед. Земляные големы перед ней совершенно не нравились лошади Вииэль. Кажется, она считала, что для одной такой приличной кобылы, как она, нечисти вокруг развелось уж слишком много. Драконица, как ни странно, вполне разделяла чувства бедного животного и предпочла бы тоже сбежать куда подальше. Только вот командор был настроен решительно и, кажется, решил перевыполнить свой план по переговорам на год вперед. Получалось у него не сказать, чтобы слишком плохо, хотя Ви готова была спорить, что обычно он работает мечом, а не языком.
После недолгого обмена любезностями, однако, выяснилось, что джинния – скорее союзник, чем враг. По крайней мере, у нее явно был свой интерес в происходящем. Сошелся же свет клином на проклятом Арминаарде! Просто удивительно, как некоторые существа обладают уникальной способностью портить жизнь всем вокруг! Джиннии, конечно, никто не доверял, но все кажется, понимали, что даже сомнительный союзник куда лучше нового врага, а земляные големы, внушавшие страх лошадям вполне могли сослужить неплохую службу, если придется сражаться с деревенщиной. Эти всегда питали страх перед всем неизвестным, а эти твари выглядели опасными и для искушенного взгляда. Не успела Вииэль обдумать все это, как перед ними появился тот, ради кого этот поход и затевался – Арминаард собственной персоной.
Огромного труда драконице стоило сдержать свой длинный язык и не ляпнуть что-то оскорбительное, потому что тогда все их мирные переговоры точно провалятся. Конечно, девушка итак не верила в положительный их исход, но это было еще не поводом, чтобы все портить самой в первые же минуты. В конце концов она должна была узнать, куда этот ублюдочный дракон спрятал то, что было ей нужно. А потом уже можно думать и о мести. Ви опустила взгляд, стараясь не сжимать руки в кулаки. Все тело драконицы было напряжено, она могла обернуться в любой момент, но пока сдерживалась.

Арийкой Эльмира (что, разумеется, настоящем именем не было и быть не могло) не была. Не была, потому что была джинном. Даже ее заверения в том, что цель у них, мол, одна, не смогли убедить Кейлин в мирных намерениях дао – кажется, именно так любили звать себя джинны земли. Успокаивало только то, что с драконицей эта джинн явно не была знакома, а стало быть, вполне могла иметь к захватившим деревню собственный интерес. Как можно было насолить джинну Серая, правда, не слишком предсавляла, но мало ли. Если она и правда связана с арийской академией, то интерес может быть не ее личный, а ариев.
Вацлав тем временем практически выступал в роли джентльмена, пытающегося пригласить на бал даму, которая ему не по статусу. Не была бы за ним замужем – ей богу, влюбилась бы снова. Дама тоже принимала «ухаживания» с благосклонностью. Почти покраснела, когда бормотала что-то про магов из академии.
- Она нечисть, я уверена, - прошептала Кейлин так, что слышал ее только Вацлав и, может быть, драконица, и то только потому что ее лошадь стояла почти вплотную к Северу. Вацлав нечисть приглашал с собой. Это было разумно, потому что оставлять джинна за своей спиной не стоило ни при каком раскладе. По той же причине они взяли с собой и драконицу. А еще потому что их было мало, и их план был не очень, - вставил свои соображения ехидный внутренний голос. Продолжить ему, правда, не дал голос внешний.
-Бл***!, - выразила свое (а может, и не только свое) мнение Серая, когда перед ними появился золотой дракон. Путь его с дерева на тракт был недолог и проходил в излишней близости от их маленького отряда. Рука сама собой легла на рукоять клинка, но архонту хватило самообладания, чтобы клинок не обнажать. По крайней мере сейчас. Север стриг ушами, ему тоже не нравилось, что чертовой нечисти вокруг накопилось столько, что появление каждой последующей ощущалось все слабее. А нечисть-то мелкой никак нельзя было назвать. 
А дальше взять слово почему-то решила джинн, и тут Серой хотелось то ли удавить ее, то ли  удавиться самой, то ли тупо закрыть лицо руками и развидеть это. В такую ересь не то что дракон не поверит – десятилетнего ребенка не обманешь.
«Пошутили и хватит,» - мрачно подумала архонт и посмотрела на Вацлава и драконицу. Первому самое время вступить в процесс переговоров до того, как он окончательно превратился в балаган,  второй – помалкивать. Взгляд девицы был до того злющий, словно она собиралась этого самого дракона придушить голыми руками, что, конечно, может и поможет, но  явно не сейчас, тем более с учетом того, что силенок на сие славное действие у серебряной явно не хватит.

Арминаард выглядел донельзя довольным и совершенно необеспокоенным. Еще бы – он имел преимущество перед всей их компанией. Преимущество это заключалось не только в тех, кто готов был встать за него горой, но и в собственной силе и наглости. Живого джинна Вииэль видела впервые и опасалась, чего нельзя было сказать о ее золотом «сородиче». Дракон никаких признаков страха не проявлял. Даже не попытался быть вежливым и представиться.
- Арминаард, - мстительно представила дракона Вииэль. Мелочь, конечно, но сдержаться не смогла. Даже не пожалела об этом – жалеть было поздно. Если и стоило задумываться правильно ли она поступила, то на этапе сдачи в плен. А теперь уже оставалось только действовать по ситуации и это Ви терпеть не могла. Адалия говорила ей, что они должны сами творить свою судьбу, а теперь им не оставили выбора. Мерзкое-премерзкое чувство. Ужасное просто.
В деревне с того момента, как Вииэль покинула ее, ничего не изменилось. Только теперь во взглядах встречавшихся вооруженных мужиков было еще больше ненависти.
Драконица смотрела по сторонам, стараясь определить наиболее охраняемую избу – ей могли оказаться оружейный склад или место, где хранились яйца Адалии. А, может, и то, и другое. Но похоже, Арминаард не собирался давать лишних подсказок врагам.
Их вели в недостроенную избу, которая вполне могла сойти и за ловушку, и за братскую могилу для всех них. Конечно, ни командор, ни архонт не собирались сдаваться без боя в случае чего, но идея с переговорами казалась Ви все более плохой.
Еще чего желаете? – спросил Арминаард после вялой попытки изобразить радушного хозяина, принимающего неожиданных, но оттого не менее дорогих гостей.
Вииэль желала. Очень даже. Драконица желала долгой и мучительной смерти этому золотому ублюдку. Еще лучше – чтобы он подавился собственным лживым языком и издох на месте, предварительно рассказав, куда спрятал похищенное.